Джейн Кренц - Жди до полуночи

Последние годы правления королевы Виктории...

Потрясающая демонстрация возможностей человеческой мысли

Гилберт Отфорд, корреспондент газеты «Флайинг интеллидженсер»

Миссис Фордайс, знаменитая писательница, явила новые грани своего таланта, продемонстрировав поистине сверхъестественные способности в ходе спиритического сеанса. Аудитория состояла исключительно из дам, и круг приглашенных был весьма ограничен. Те, кому посчастливилось присутствовать на сеансе, описывают происходившее как нечто удивительное. Комната была почти полностью затемнена. Единственный источник света – неяркая лампа – располагался на столе, за которым сидела миссис Фордайс. Леди отвечала на вопросы и поразила гостей знаниями интересных подробностей жизни некоторых присутствующих.

После сеанса ни у кого не осталось сомнений, что объяснением подобной осведомленности может служить лишь обладание действительно незаурядными способностями медиума, выходящими за границы разума обычного человека. Неизгладимое впечатление на присутствующих произвело то, что миссис Фордайс сообщила верные сведения и о людях, совершенно ей незнакомых.

Столь успешная демонстрация привела к тому, что миссис Фордайс подверглась настоящей осаде: многие просили ее провести спиритический сеанс или использовать свои способности медиума для дальнейших откровений. Было высказано предложение познакомить миссис Фордайс с мистером Ридом, который – как наверняка известно нашим читателям – является председателем Общества исследований возможностей человеческого разума, штаб-квартира коего расположена в Уинтсрсетт-Хаус. К. сожалению, миссис Фордайс отклонила все предложения и ясно дала понять, что не намерена в дальнейшем проводить сеансы или демонстрировать свои исключительные способности медиума каким-либо другим способом.

Нашим постоянным читателям наверняка известно, сколь сильно демонстрация необычайных возможностей разума сказывается на нервах медиума, особенно если обладателем этих способностей является дама, ибо по природе своей женщины – существа хрупкие и ранимые.

Мистер Рид заявил нашему корреспонденту, что именно опасение за собственное душевное здоровье зачастую препятствует медиумам-женщинам выказать свои способности в полной мере. Истинная леди, подчеркнул мистер Рид, всегда обладает скромностью и деликатностью, что зачастую заставляет ее избегать демонстрации на публике своих сверхъестественных возможностей.

Вуаль скрывала лицо женщины. Полупрозрачная ткань пропиталась кровью и потемнела, но сквозь нее все же можно было различить призрачную бледность кожи и неподвижность черт. Женщина умерла – вернее, была убита – несколько часов назад.

Вглядываясь в застывшие черты, Адам Хардссти не мог не отметить, что Элизабет Делмонт была красавицей. И фигура отличная. При падении женщины ее темно-синее платье задралось, явив взору постороннего мужчины стройные ноги в белых чулках. Рядом с телом валялась железная кочерга, которой убийца проломил голову своей жертвы.

Адам осторожно двигался в полутемной комнате. Нужно во что бы то ни стало рассеять холодное оцепенение смерти, царившее в доме, и узнать, что же случилось здесь несколько часов назад. Он взял со стола свечу и наклонился, вглядываясь в неподвижные черты лица под вуалью. Шею Элизабет Делмонт обвивало ожерелье из голубых камней. В ушах тускло поблескивали такие же серьги. На полу, касаясь бледных безжизненных пальцев, лежали карманные часы. Стекло разбито или раздавлено, и стрелки замерли навсегда. Часы показывали полночь.

Мужчина сверился с собственным хронометром. Два часа десять минут. Если предположить, что часы разбились во время борьбы, которая предшествовала убийству, то можно сделать вывод, что миссис Делмонт погибла около двух часов назад. Адам снова посмотрел на женщину. На ее груди поверх тщательно зашнурованного корсажа лежала брошь, отделанная черной эмалью. Вот уже много лет подобные вещи являлись непременным атрибутом траура: изображение дорогого усопшего, окаймленное черной рамкой. Брошь не была прикреплена к платью и выглядела так, словно ее специально положили на уже мертвое тело.

Адам взял брошь и поднес ее ближе к мерцающему огоньку свечи, пытаясь получше рассмотреть портрет. Это оказался снимок молодой девушки, одетой в белое платье. Белокурую головку венчала свадебная вуаль. Невесте было не более восемнадцати-девятнадцати лет. Адам всматривался в фотографию. Лицо девушки казалось печальным, и это наводило на мысль, что она не ждала от предстоящего замужества особых радостей. Фотографию обрамлял локон светлых волос.

Мужчина изучал снимок внимательно, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь. Закончив, он аккуратно вернул брошь на место. Полиция может счесть ее важной уликой... или даже ключом к раскрытию преступления.

Комната, в которой произошло убийство, выглядела так, словно в ней бушевал смерч, сокрушивший и сломавший все, что попалось на его пути. Массивный стол, занимавший в помещении центральное место, был перевернут и явил любопытным взорам то, что надлежало тщательно скрывать от посторонних: необычный механизм, с помощью которого мадам Делмонт – весьма преуспевшая в нелегком ремесле медиума – приводила в движение этот массивный предмет мебели, поражая участников спиритических сеансов. Стол дрожал и подпрыгивал, что считалось свидетельством присутствия в помещении духов. Кроме механизма, в столе имелись потайные ящики. Сейчас они были выдвинуты и пусты. Адам осторожно закрыл один – так и есть: когда стол стоит нормально, ящик практически невозможно обнаружить. Подумав, Адам тщательно ощупал пальцами столешницу, надеясь отыскать еще какие-нибудь секреты, но ни тайников, ни скрытых механизмов более не нашлось. Лавируя меж опрокинутых стульев, Хардести рассматривал странный набор предметов, разбросанных по ковру. Флейта, труба, несколько колокольчиков. Возле шкафа валялись телескопическая удочка, грифельная доска и штук пять висячих замков.

Кроме того, на ковре лежала аккуратно отрубленная по локоть человеческая рука. Адам осторожно пошевелил ее носком ботинка. «Должно быть, воск, – решил он, – однако сделано мастерски: хорошей формы запястье, бледная кожа, голубоватые ногти и даже линии на ладони просматриваются совершенно четко».

Сам Адам был убежденным материалистом и скептиком, а потому с презрением и насмешкой относился к современной моде на все потустороннее. Впрочем, он не сомневался, что найдутся люди, которые решат, что женщина-медиум пала жертвой опасных духов, которых сама же вызвала из небытия.