Кресли Коул - Если осмелишься

– Откройте на этой странице, – попросил он Корта и, взглянув на текст, испуганно произнес: – Здесь же кровь.

– Люди из соседнего клана похитили книгу, – объяснил Корт, – они хотели нас погубить. И нам пришлось за нее сражаться.

– Вы не знаете, что там сказано в конце? Не пробовали смыть кровь?

– Кровь не смывается. Лоренте покачал головой.

– Но может быть, именно в конце есть что-то обнадеживающее?

– Или еще более страшное, – удрученно проговорил Корт.

Тут Алекса осенило.

– Думаете, вчера это случилось неспроста?

– Что на Анне была кровь убийцы? Из-за предсказания? Возможно. Но не обязательно. Однако я не собираюсь больше рисковать.

Как только эта картина возникала у Корта перед глазами, он старался представить себе счастливое будущее Анны, но без него. Он видел ее в безопасности, в теплой Испании, окруженной детьми с такой же золотистой кожей, как у нее.

– Она будет свободна и от них, и от меня, – твердо заявил Корт.

Лоренте еще раз прочел то, что было написано в книге, и повернулся к Маккаррику.

– Тогда вы должны дать слово. Помолчав, Корт кивнул:

– Клянусь. Я больше не увижу ее.

– По-вашему, это яйца? – обратилась Оливия к Аннелии, ковыряя вилкой в тарелке, и наклонилась, чтобы рассмотреть их. – Но они совсем не похожи на яйца.

Оторвав взгляд от тарелки, Оливия увидела, что Аннелия опять приложила руку ко рту и лицо ее побледнело. Если Аннелия и дальше не будет ничего есть, Оливии придется что-то предпринять.

Она вынуждена будет сказать Алексу, что его сестра заболела, в то время как Оливия должна была заботиться о ней. Перед отъездом Алекс отозвал Оливию в сторону, ее, а не Итана и не Эрскина, и попросил позаботиться об Аннелии. Оливия с удивлением смотрела на него, пытаясь понять, чего он хотел на самом деле, и пришла к выводу, что Алекс ей доверяет.

– Как вы тут живете? – спросила Оливия, отодвигая тарелку.– Я почти ничего не ем с тех пор, как мы попали в Англию.

Сидя в кровати в ночной рубашке, Аннелия подтянула колени к груди.

– Маккаррик часто посылал за моими любимыми блюдами, – сказала она, и нижняя губа у нее при этом задрожала.

Оливия улыбнулась.

– Когда я выйду замуж за вашего брата, у меня будет кухня, полная всевозможных припасов. Самых дорогих, – она взяла книгу из стопки принесенных из библиотеки книг, послюнявила палец и начала ее листать, – и у нас будет испанский повар. И еще он будет петь оперные арии.

Аннелия прищурилась и внимательно посмотрела на сидевшую напротив нее молодую женщину.

– Я поняла, что вы делаете. Хотя мне трудно в это поверить. Каждый раз, когда вы видите, что я готова заплакать, вы придумываете что-то, чтобы меня отвлечь.

Именно так Оливия и поступала. Ради Алекса она делала все, чтобы его сестра не заболела и не сошла с ума. Когда Аннелия проснулась в то первое утро и спустилась вниз, разыскивая Корта и Алекса, Оливия терпеливо ей объяснила, что они уехали рано и надеются вернуться с победой.

– Просил ли Корт что-то передать мне?

– Что они там задержатся на несколько недель. И что Итан отправит нас домой, когда там станет безопасно.

Все это ей сказал Лоренте, Маккаррик ничего подобного не говорил. А когда Оливия спросила его, что передать Аннелии – а она действительно задала ему этот вопрос, – он в ответ проворчал:

– Если вы, Оливия, обидите ее...

Так что со времени их отъезда Оливии приходилось приукрашивать правду и при каждом намеке на слезы менять тему разговора. Однако большого успеха ей достигнуть не удавалось, и глаза у Аннелии не просыхали от слез.

Разозлившись, Оливия стукнула книгой по столу.

– Этого я совсем не ожидала. Бесконечные слезы. Как вам не стыдно!

– А как бы вы чувствовали себя на моем месте? – спросила Аннелия. – Человек, которого я люблю, позволяет мне уйти, хотя я думала, что мы всегда будем вместе. Я только вчера узнала, что он предал моего брата и засадил его в тюрьму. Меня чуть не убили. И в довершение ко всему он уезжает, даже не попрощавшись со мной.

– Еще раз повторяю: ваш брат был бы давно мертв, если бы Маккаррик тогда не убрал его с поля боя. Он вам не врал, просто промолчал. Я сама так делаю, когда надо сказать что-нибудь неприятное. Он не попрощался? Он пробыл рядом с вами всю ночь перед отъездом. И наверняка успел вам многое сказать. – Оливия укоризненно взглянула на Аннелию.

– Он мог оставить мне записку.

– Что за глупости! Только поэты пишут любовные послания. А Маккаррик – наемник. Что он мог написать? «Анна, я тебя люблю?»... бррр.

Не обратив внимания на последние слова Оливии, Аннелия продолжала:

– Я хотела запомнить эту ночь. Все перепуталось. Никогда еще я не чувствовала себя так ужасно. – Аннелия прижала руку ко лбу. – Не понимаю, как вы можете спокойно относиться к происходящему?

Оливия как ни в чем не бывало продолжала пилочкой обрабатывать ногти.

– Я нисколько не тревожусь о судьбе вашего брата.

– Почему? – Аннелия резко повернула голову.

– Маккаррик будет за ним присматривать. Ради вас, – объяснила Оливия. Она также надеялась, что Маккаррик тоже не пострадает. И оба вернутся.

– Будь вы на моем месте, неужели не плакали бы? – спросила Аннелия.

– Ни за что. Я бы нашла что-нибудь съедобное в этом чертовом доме, чтобы не отощать и чтобы глаза не опухли от слез, когда Маккаррик вернется. И еще выяснила бы все, что возможно, о Маккаррике. Во всяком случае, попыталась бы.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Аннелия.

– Поговорила бы со слугами. Они всегда все знают.

– Я пыталась. Кортленд часто произносит какую-то фразу на своем языке, в ней есть что-то важное, я это чувствую. Я повторила ее дворецкому, повару, горничной, однако они отказались объяснить мне ее смысл.

– А вы еще попытайтесь.

– Каким образом? Перевернуть их вниз головой и поливать кипятком, пока они не скажут правду?

– Разумеется, нет, – вполне серьезно ответила Оливия, – вместо кипятка лучше использовать кипящее масло.

Аннелия тяжело вздохнула и, помолчав, спросила:

– Вы так хорошо ко мне относитесь, Оливия! Почему?

– Я просто притворяюсь. Ваш брат считает, что я недостаточно внимательна к вам. – Оливия снова занялась своими ногтями.

Аннелия заметила, что Оливия будет выглядеть более привлекательной с такими острыми ногтями. Оливия подозрительно взглянула на сестру Алекса, считая, что ногти не имеют ничего общего с привлекательностью.

– Я просто пытаюсь проверить правильность теории Лоренте, – объяснила Оливия.

– Вы рассказывали мне о вашей так называемой помолвке, но разве не знали, что Алекс поклялся никогда больше не жениться?

– Знала. Но к его счастью, он повстречал меня и ему пришлось изменить решение.