Шеннон Дрейк - Рассвет любви

— Ни за что!

— Сэр Майлз, выбор у вас небольшой. Во-первых, вы не знаете, есть ли кто в хижине. И во-вторых, Хагар сломает вам шею раньше, чем вашим людям удастся впятером справиться с ним.

— Никто не уйдет отсюда, миледи… — Резкий крик Коллума прервал его.

Элинор ободряюще улыбнулась ему через плечо и повернулась к Фиццжеральду:

— Ваши люди останутся с вами. Остальные уйдут. И тогда мы с вами сразимся один на один.

— Лживые скотты… — брызжа слюной, прошипел Фицджеральд, но угрожающий взгляд Хагара заставил его поперхнуться. Выругавшись сквозь зубы, он задумался. — Пусть женщины забирают раненых и уходят. Так или иначе, их все равно ждет смерть, — с ненавистью прорычал он. Потом обернулся к Хагару: — И этот тоже… пусть убирается.

— Никогда… — начал Хагар.

— Уходи! — выпалила Элинор. Отвернувшись от Фицджеральда, она до боли закусила губу. Теперь только Хагар оставался между ней и неминуемой смертью. Но даже такому великану, как он, не справиться с шестерыми. А если ее уловка не удастся, тогда умрет не только она, а все.

Но они никогда не покинут ее по доброй воле.

— Если ты уйдешь, — беззвучно прошептала она, обращаясь к Хагару, и умоляюще положила руки ему на грудь, — тогда, может быть… Хагар, если ты не послушаешься меня, Марго и Брайди тоже умрут. Не лишай нас последней надежды. Может, ты встретишь кого-то…

Сама она ни минуты в это не верила. Но может, простодушный великан поймается на эту нехитрую уловку — отвести женщин в безопасное место и вернуться, чтобы умереть рядом с ней. Он видел, что жизнь раненых зависит только от него. Они истекали кровью. Но если они останутся, смерть их будет ужасной.

— Ладно, я заберу раненых и женщин, — угрюмо проворчал он. И даже пожал плечами, как будто ему было все равно — жить или умереть. Потом смерил Фицджеральда взглядом. — Эй ты, англичанин! Шотландцы не привыкли так сражаться… однако… — Он в ярости топнул ногой. — Лживые англичане! Я бы с удовольствием передушил всех вас как крыс!

— Хагар, уходи!

Он со вздохом отвернулся. Коллум без сознания лежал на земле. Ларе, которого поддерживала Брайди, еле держался на ногах. Кипя от ярости, Элинор молча смотрела, как Хагар легко поднял Коллума на руки, словно тот был ребенком, и заботливо перекинул через седло.

С исказившимся от тревоги лицом Марго крепко обняла Элинор.

— Я останусь с вами, — пробормотала она. — Мне не впервой держать в руках меч.

— Марго, ему нужна только я. А если ты не уйдешь, останется и Хагар. Уходи. Постарайся сделать все, чтобы Коллум остался в живых. И…

— Сказать Брендану, что ты его любишь? — догадалась Марго.

— Скажи ему… скажи ему, что теперь я лучше его понимаю. И передай, что я любила его… до последнего вздоха. А теперь уходи скорей.

Минуту Марго колебалась. По лицу ее пробежала судорога. Потом, закусив губу, чтобы не дать волю слезам, она отвернулась и помогла Брайди усадить Ларса на лошадь.

В полном молчании кавалькада двинулась вперед. Слушая, как стук копыт затихает вдали, Элинор кусала губы, чтобы не разрыдаться.

Но вот и они стихли.

— Думаю, в хижине нет ни души, не так ли, леди Элинор? Бросив долгий взгляд на хлипкое сооружение, Элинор старалась тянуть с ответом, насколько это было возможно.

— А вы сами как думаете, сэр Майлз? — Фиццжеральд смерил ее холодным взглядом.

— Взять ее! — скомандовал он, обращаясь к своим людям.

Но никто не двинулся с места. Элинор с изумлением заметила, что люди сэра Майлза колеблются, нерешительно поглядывая один на другого.

— Взять ее, я сказал! — повелительно прорычал он. Один из воинов выступил вперед.

— Сэр Майлз! Вы ведь человек слова, разве нет? Во всяком случае, мы так считали. Вы дали этой леди клятву, что…

— Она убийца! А слово, данное убийце, ничего не значит!

— Слово чести — это все, сэр Майлз! — выкрикнул другой воин, помоложе.

— Глупец! Ты рискуешь головой! — прорычал Фицджеральд.

— Что ж, если вы не хотите драться с ней, — проговорил другой, выступая вперед, — тогда это сделаю я. — Один его глаз закрывала плотная черная повязка. На лице его была написана злобная решимость, и Элинор содрогнулась от страха. Ей стало ясно, что судьба свела ее с человеком, который получает наслаждение, убивая себе подобных.

Мужчина с черной повязкой на глазу приблизился к ней.

— Я ничуть не возражаю обстряпать это дельце, сэр. Такое хорошенькое личико! Порезать его на кусочки будет настоящим наслаждением! Помните того парня, которого мы сцапали в лесу, — шотландца, который предал вас? Он долго мучился, миледи, очень долго! Выдержите ли вы столько… право, не знаю. Тот паршивый крысенок вначале дал слово служить сэру Майлзу, да вот поди ж ты — переметнулся к скоттам. Мы сломали ему четыре пальца вырвали почти все ногти на руках, прежде чем он начал говорить… да еще пришлось забить его до смерти, чтобы парень рассказал все подробности. Славное было дельце!

Сердце Элинор болезненно сжалось. Она испугалась, что ее стошнит от ужаса прямо здесь… раньше, чем она успеет поднять меч.

Грегори! Грегори замучили до смерти — и все из-за нее!

Какое-то безумие внезапно со страшной силой нахлынуло на нее.

Ее меч взлетел в воздух и опустился на голову одноглазого с почти сверхъестественной силой: тот мешком повалился навзничь.

Изумленно взглянув на нее, Фиццжеральд подошел к упавшему, который истекал кровью, и пнул его ногой в бок. Тот только слабо застонал.

Сэр Майлз перевел на нее взгляд и слегка покачал головой.

— Дирк был хорошим человеком. И хорошо служил мне, миледи. Значит, за вами еще один должок.

Она без страха смотрела на него, мечтая только о том, чтобы он подошел поближе.

— Он все еще жив, — пробормотала Элинор. Она отступила в сторону, давая понять, что не возражает, чтобы раненого унесли.

— Раненых мы не берем, — коротко бросил сэр Майлз.

— Но он же жив!

Фиццжеральд небрежно пожал плечами.

— Или вы думаете, что англичане не знают, что в Шотландии всем нам угрожает смерть?

— И вы бросите его тут раненого?

— Думаю, он вовсе не рассчитывал умереть.

— Но вы обрекли его на смерть.

— Просто он недооценил вас. Я не повторю его ошибки.

— Ах да, в самом деле. Он проиграл. И стало быть, теперь сражаться предстоит вам.

Он долго смотрел ей в глаза, с трудом скрывая овладевшее им бешенство. Потом в угрюмом восхищении покачал головой.

— Как жаль, что вам суждено умереть! И еще более жаль, что мы встретились слишком поздно, леди Элинор. Какой женой вы могли бы мне стать! И к тому же тогда вам не пришлось бы выходить замуж за эту старую развалину.

— Я не стремлюсь умереть, сэр Майлз, но если выбирать между вашей постелью и могилой, так даже черви кажутся мне куда более привлекательными, чем вы, сэр!