Ольга Иванова - Невеста врага

— Она до сих пор лелеет надежду сменить статус официальной любовницы на статус жены? — Морай опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

— Я разберусь с ней позже… Ты же понимаешь, почему не могу быть с ней слишком резок…

Лукас кивнул уже без улыбки и поинтересовался:

— Что-нибудь слышно о ней? — Он намеренно не произнес имя беглянки, чтобы не ранить лишний раз сердце друга.

— Она уже в Друбе. В замке Гарда. — Роун остановился у окна, отрешенно уставившись вдаль. — Сегодня утром прибыла. Мне доложили, что они где-то пересеклись с Гардом, поскольку на территории Ваи были уже вместе…

Морай задумчиво покрутил между пальцев уже пустую рюмку и произнес:

— Через две недели Праздник Единения кланов, не забыл? И в этом году его принимает мой кантон.

— Сочувствую… — протянул Фаррет. — Твоя казна точно прохудится за эти три дня…

— Уже, — усмехнулся Лукас. — Во всяком случае, в ней наметилась явная брешь. Но я не об этом. Ты же будешь на празднике? Не решишь его бойкотировать, как два года назад?

— Тогда у меня на то были веские причины. — Роун болезненно поморщился. — Но в этом году буду… Так уж и быть, поддержу тебя, — наконец улыбнулся он.

— Тогда не забудь обзавестись спутницей. — Морай, будто извиняясь, пожал плечами. — Правило есть правило…

— Ну хоть что-то я должен нарушить? — Фаррет вернулся к столику и разлил новую порцию ликера по рюмкам. — Ты ведь меня не депортируешь за это из Йорта?

— И все же постарайся найти, с кем прийти, — ответил на это Лукас. — Почти уверен, Гард туда заявится с Теоллой… Ты ведь не хочешь дать им повод для глумления?..

Фаррет, представив это, стиснул зубы в бессилии, потом же отозвался:

— Хорошо… Я подумаю над этим.

Лукас Морай засиделся у Роуна допоздна. На приглашение остаться на ночь он отказался, сославшись на то, что ближайший портал до Йорта в получасе езды, а там и до замка недалеко. Фаррет не стал настаивать, тем более, на месте друга, скорее всего, поступил бы так же. Распрощавшись с Лукасом, он вернулся в свою комнату и первым делом подошел к карте. Красной точки на ней больше не было. Он подождал еще несколько минут, в надежде, что она проявится снова, как это было прошедшей ночью. Но ничего не изменилось. Встревоженный Фаррет вновь позвал генерала, но Вилтер на этот раз был спокоен.

— С девушкой все в порядке, четверть часа назад мои наблюдатели в Ваи передали, что видели ее силуэт в окне замка. А метка… Похоже, Гарду удалось ее обнаружить, и он попросту от нее избавился. Но… Может, это и к лучшему, Роун? Если не собираешься что-либо предпринимать по ее возвращению или же мстить, тогда просто забудь. Мы еще понаблюдаем за замком Гарда день-два, но дольше, думаю, не имеет смысла. Просто оставайся начеку и все.

К лучшему? Фаррет снова посмотрел на уже пустую карту и с чувством обреченности кивнул. Наверное, генерал прав. Все к лучшему…

Ночь я уже ждала с нетерпением, надеясь увидеть продолжение дневного сна. Но мои ожидания оправдались лишь отчасти: сон пришел, однако действие явно переместилось во времени вперед. Но насколько именно — день, два? — было непонятно.

Я вновь была в комнате, где меня держали под замком. На мне другой наряд, и он нервирует своим непривычным фасоном и яркими красками, все же на севере мода более сдержанная и скромная, чем на юге. Утром приходили служанки, заставили меня принять ванну с какими-то ароматными маслами, затем переодели почти насильно и заплели волосы. И это настораживает, очень, ведь не просто же так меня решили «приукрасить»? Без приказа Фаррета здесь точно не обошлось. Ну зачем, зачем я призналась, что искала его? Теперь он думает, что я готова на все. Поэтому и одел меня как… женщину для собственных утех. У южан ужасные нравы: пока мужчина холост, он может иметь по нескольку любовниц и жить с ними в одном доме. Это потом, когда жена выбрана, их отпускают восвояси с дорогими подарками и начинают вести иной, более благочестивый образ жизни, на людях, естественно. А о том, что на самом деле происходит в этих семьях, расскажут разве что сплетни. И Фаррет не исключение. Я уже осведомлена, что в его замке живут три или четыре наложницы, и меня это коробит. Нет, просто бесит! И уж точно я не желаю становиться одной из них!

За дверью слышатся шаги, уверенные и властные. Сердце сразу подсказывает: это он — и начинает биться в грудной клетке взволнованно и испуганно. Фаррет распахивает дверь, а я пячусь, но натыкаюсь на стол и замираю в ожидании.

— Тебе очень идет этот наряд, — произносит он, медленно окидывая меня взглядом.

Я молчу и настороженно смотрю на него.

— Я думал, тебе понравятся эти перемены, — замечает он уже более прохладным тоном, точно его обижает моя реакция, и делает шаг ко мне.

Я же в порыве хватаю со стола ножик, который мне ранее принесли вместе с фруктами, и приближаю его к своему горлу.

— Не подходите ко мне, — предупреждаю я.

— В чем дело, Теолла? — Его глаза расширяются от непонимания и страха. — Положи нож, поранишься…

— Я не стану вашей любовницей… Лучше убью себя! — произношу сгоряча.

— Ты сумасшедшая. — Фаррет уже усмехается.

— Ну и пусть. Все равно не позволю больше притронуться к себе даже пальцем! Не позволю осквернить память моих приемных родителей порочной связью с их убийцей! И даже если когда-то я и прониклась чувствами к вам, то, узнав ваше истинное лицо, я уже бесчисленное количество раз раскаялась в этом…

Глаза Фаррета темнеют, усмешка сползает с лица, и я не успеваю заметить, как он оказывается около меня. Перехватывает руку с ножом и притягивает меня к себе. Первое мгновение мне кажется, что он снова хочет поцеловать, но его взгляд, полный ярости и боли, говорит, что им сейчас владеют иные чувства.

— А где была ты, когда я убивал твоих приемных родителей? — Его лицо оказывается совсем близко с моим. — Или ты знаешь об этом со слов Гарда?

— Меня действительно там не было, — шепчу, робея от страха, — это случилось за месяц до того, как я вернулась из монастыря. И Эйдон сам приехал сообщить мне эту новость, а потом забрал меня…

— Ты хочешь знать, как все было? Только приготовься: правда может разрушить чистый образ твоих так называемых родителей… Идем, — Фаррет вдруг тянет меня за собой.

Нож сам выпадает из удерживаемой им руки, и я вынуждена следовать за ним.

Мы почти бежим по коридорам замка, я едва поспеваю за его широким шагом. Вскоре оказываемся на улице, в небольшом внутреннем дворике, и я сразу вижу три надгробных плиты.

— Смотри, — приказывает мне Фаррет, — на имена и даты смерти. Внимательно смотри. Мой отец, Саран Фаррет, погиб за два месяца до того, как были убиты Гарды. Моя мать, Шена Фаррет умерла за день до них. Мой младший брат Раен скончался спустя два дня после Гардов. Как думаешь, может ли это быть случайностью?