Мила Ваниль - Выйду замуж по любви

— Я буду добиваться, чтобы Яру искали!

— Я тоже. Только я не договорила… Лиса, мне будет очень больно, я не хочу тебя терять. Но… но… — Майя собралась с духом и выдавила: — Но если тебе противен этот человек, если ты хочешь иного… Я не буду настаивать.

Василиса замерла. Майя понимала ее чувства. Была задета ее гордость. Василиса всегда легко шла на уступки, соглашалась с любым решением, даже если ее саму оно не устраивало, но не терпела, когда ее унижали. А Гайволоцкий унизил, что есть, то есть. Возможно, не со зла. Скорее всего, ему просто дела нет до переживаний Василисы. Ее бы напоить чаем с травами, уложить в постель, утешить…

— Время, барышни. — В комнату вошел следователь. — Мессир уйдет через минуту.

— Я подпишу, — прошептала Василиса.

Следователь кивнул и снова вышел.

— Спасибо, сестренка, — Майя обняла ее. — Увидимся чуть позже, хорошо? Мне нужно успеть переговорить с ним.

Она почти бегом вернулась в приемную, где все еще сидел Гайволоцкий, мрачный, как туча.

— Мы поговорили, и она согласилась, — сообщила она ему.

— Польщен! — ядовито отозвался он.

— Артур, я не знаю, как вас благодарить…

— Хвала драконам! Не знайте дальше, меня это устраивает.

— Зачем вы так?..

— Майя, запомните, пожалуйста. Я поступил так ни ради вас и не ради вашей сестры.

— Но… тогда зачем?

— Ради своих детей, — ответил он тихо. — Василиса им понравилась, они поладили. А я давно не могу найти для них воспитателя.

— О, понятно… Но я любом случае, я рада, что так сложилось. Именно поэтому на правах служанки? — уточнила Майя.

— Нет. Так было проще оформить документы. Иначе пришлось бы проводить более длительную процедуру, а ваша сестра осталась бы в изоляторе на несколько дней. На таких условиях я заберу ее домой уже сейчас. Знаете ли, есть разница между служанкой и княжной.

— Тем более, спасибо. Вы так добры…

— Просил же, не начинайте, Майя!

— Вы позволите мне ее навещать?

— Нет.

— Но почему?!

— Поначалу — нет. — Гайволоцкий скрипнул зубами. — Ее эмоциональное состояние нестабильно, ваши свидания и рыдания будут его только усугублять. Мне нужно время, чтобы провести ритуал привязки… Я сообщу вам, когда будет можно.

— А ее вещи? Вы же позволите прислать ее вещи?

— Конечно. Позаботитесь об этом сами, Майя? Мне кажется, братцу не стоит доверять. Исчез, как только его отпустили.

И верно, Майя и не заметила, как Анатолий ушел.

— Да, конечно, я все сделаю сама. Спасибо, Артур.

Она все же присела перед ним в глубоком реверансе, и как раз вовремя — следователь вывел к ним Василису.

— Она ваша, мессир. Документы я пришлю с курьером.

Василиса одарила Гайволоцкого ненавистным взглядом, но тот и бровью не повел.

— В экипаж, живо! — велел он, и Василиса, вспыхнув, пошла вперед, бросив на Майю печальный взгляд. — Надеюсь, мои бандиты не успели разнести дом…

Последнюю фразу он пробормотал себе под нос, и Майя услышала ее, только потому что находилась рядом.

— Это что? — недоуменно спросила Яра, извлекая из пакета, привезенного Потапычем, яркую тряпочку.

Осторожно так достала, двумя пальчиками, как будто это ядовитая змея.

— Майка, вроде, — почесал в затылке Потапыч. — Яруся, я в этом не разбираюсь. Попросил внучек, они собрали кое-что. Говорил же, надо было тебе самой ехать.

Яра содрогнулась, представив себя внутри рычащей безлошадной кареты, которую местные называли машиной. Хотя, пожалуй, это интересно. И страшно — жуть. Майкой в детстве она звала старшую сестру. Да и сам пакет какой-то странный — шуршащий, из непонятной ткани, с нарисованной коровой и закорючками.

— Это футболка, — пояснил Леонид. — Яра, иди в дом, переоденься.

— Я не умею… — она потупилась и застенчиво стала ковырять землю носком туфельки.

Потапыч закатил глаза.

— Иди ужо с ней, ты ж у нас дохтур, — буркнул он Леониду. — Лучше б я ее в деревню отвез!

— У платья застежка сзади. И как… Леня… Он же мужчина! — У Яры дыхание перехватило от такого предложения.

— Окромя тебя тут баб нет! — отрезал Потапыч. — Либо кончай придуриваться, либо пусть Ленька тебе поможет.

Ярослава обиделась на «бабу». У них так звали простолюдинок. Как хорошо было, пока Потапыч не вернулся! Леня такой славный, не ругался, рассказывал, как правильно кипятить воду в самоваре, позволил кинуть в топку шишек и пахучую травяную веточку. А еще отгонял от нее комаров, которые так и норовили ужалить через тонкую ткань платья.

— Пойдем, — позвал Леня. — Я тебе платье расстегну, да заодно вещи спреем от комаров обработаю.

Выбора не было, пришлось подчиниться.

— Давай сначала с одеждой разберемся, — он вытряхнул вещи из пакета прямо на кровать.

— Это что? — в ужасе спросила Ярослава. — Мужские брюки? У вас женщины платьев не носят?

— Это джинсы, Яра, — устало произнес Леонид. — Неужели ты совершенно ничего не помнишь?

— Я их впервые вижу, — брякнула она, не подумав.

— Женщины носят платья и юбки, но и брюки они тоже носят. Сейчас удобнее брюки — теплее, уютнее.

— А мужчины носят платья? — спросила ничего не понимающая Яра. — Когда удобнее?

— Нет… Хотя, да. Есть такие мужские юбки — килты. Но не в нашей стране.

Разговаривая, Леонид опрыскал всю одежду из красивого красненького пузырька. Ярослава думала, что это духи, но пахло не очень приятно, а потом и вовсе защекотало в носу, и она расчихалась.

— Давай платье расстегну. Погоди, а что тут у тебя? Корсет?

— Д-да… — Яра покраснела от смущения.

— Небось, еще и панталоны с чулками имеются?

— А… что?

— Круто ты экипировалась. Только Потапыч трусы точно не привез. Придется в панталонах в джинсы втискиваться.

Рано она решила, что Леонид — душка. Ведь издевается, смеется над ней. Яра снова не поняла некоторых слов, но почувствовала это по интонации его голоса, увидела по насмешливо вздернутым бровям, по снисходительной улыбке. Мало того, что стыдно, непонятно, еще и неприятно. И ответить нечего — правил этого мира она еще не знает. Вот слезу пустить — запросто. Тем более, они сами капают, даже притворяться не надо.

— Ладно, извини. Не реви только, пожалуйста. Я ухожу, переодевайся.

Он вышел, и Яра упала на топчан, размазывая по щекам горькие слезы. Поначалу приключение казалось ей даже забавным, но чем дольше она тут находилась, тем сильнее и острее понимала — придется тяжело. Невыносимо! Чужая одежда, непонятные вещи, дикие обычаи… А что впереди? Это она пока в лесу, а как окажется там, где много людей? Ох, зачем она сунулась в бабкин сундук! Сидела бы сейчас дома, с Василисой и Майей… Колдуна они, конечно же, уже прогнали. Дома никто не дал бы ее в обиду!

Наплакавшись всласть, Ярослава все же стянула с себя платье и попыталась надеть брюки. С первого раза попасть в штанины не удалось. Кое-как втиснувшись в джинсы, она никак не могла понять, что делать с металлической штучкой ребрышками, аккурат под пуговицей. Потом махнула на нее рукой и надела остальное.