Мила Ваниль - Выйду замуж по любви

Майя накинула шаль и вышла на балкон. Ночи в Боравере обычно были черными, но сегодня светила полная луна, и она разглядела внизу коленопреклоненного мужчину. Она вздохнула, покачала головой и для верности махнула рукой в сторону калитки.

Матвей не послушался. Она и охнуть не успела, как он очутился рядом с ней на балконе. Как будто взлетел.

— Майя…

Она отступила в сторону.

— Ты с ума сошел? — отчаянно зашептала она. — А если услышат? Что ты себе позволяешь…

— Не могу уснуть, зная, что ты на меня обижена, — признался он. — Скажи, что простила, и я уйду.

Майя зябко повела плечами. Простила? Навряд ли. Она разрывалась между желанием уйти, хлопнув балконной дверью, и очутиться в объятиях мужчины, который терзал ее сердце. Здравый смысл победил, она шагнула к двери.

— Майя! Умоляю… — он схватил ее за руку. — Позволь хотя бы объясниться.

— Завтра.

— Завтра тебя не будет весь день.

— Благодаря тебе!

— Майя…

Внизу хлопнула входная дверь.

— Кто здесь? — грозно крикнула экономка, поднимая кверху фонарь.

Майя испугалась и бросилась в комнату, увлекая за собой Матвея.

— Уйду, когда она ляжет спать, — прошептал он едва слышно.

Она кивнула и отошла в сторону. Почти сразу в дверь постучали.

— Ваша светлость, у вас все в порядке? — услышала она голос Тины.

Матвей бесшумной тенью скользнул под кровать. Майя хмыкнула и крикнула:

— Да, Тина, заходи.

— Вы не спите? — девушка заглянула в комнату.

— Нет. Стояла на балконе, дышала воздухом. Что-то случилось?

— Тетя говорит, вроде бы слышала голоса в саду. Вы ничего не заметили?

— Нет, Тина, ничего. Хотя, да… Мне показалось, кто-то говорил у забора. Прохожие?

— Наверное. Вам что-нибудь нужно?

— Да, принеси мне молока с медом, как обычно.

Пока Тина ходила за молоком, Матвей тихо лежал под кроватью, да и потом не сразу решился вылезти. Майя не звала его, молча пила молоко, устроившись в кресле.

— Майя…

— Выход там, — она указала на балконную дверь.

Он вздохнул и вышел, но тут же вернулся обратно.

— Там твоя экономка… — сообщил он с досадой. — Бродит по саду с фонарем.

— Замечательно, — горько произнесла Майя. — Ты снова все решил за меня. Пришел среди ночи, поставил в неловкое положение, заставил врать. А теперь еще и останешься здесь, пока слуги не уймутся. Предупреждаю, если тронешь хоть пальцем, закричу на весь дом.

— Ложись, я подожду на балконе. Если присесть, то снизу меня не увидят.

— О, не надо таких жертв. Можешь ждать в кресле.

Майя раздраженно поставила полупустой стакан на столик, отбросила шаль и легла, натянув одеяло до самого носа. Спать она не собиралась. Скорее, спряталась, чтобы Матвей не заметил дрожащих рук и подступающих слез. Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала, как он сел в кресло, как стучит пальцами по мягкой обивке подлокотника, словно выбивая какую-то мелодию, как встает и подбирает шаль, как зарывается в нее лицом, вдыхая запах, как допивает молоко из стакана. Наконец, он снова сел и тихо произнес:

— Майя, выслушай меня, пожалуйста.

— Иначе не отстанешь, верно? — спросила она, не притворяясь спящей.

— Верно.

— Хорошо, говори, — разрешила она.

Мэт сам не понимал, что принесло его к дому Майи в такой поздний час. И уж тем более — что заставило его бросать в окно камушки. Пожалуй, это был первый безрассудный поступок в его жизни после той злополучной ромашки. Хотя, нет. Он потерял разум, когда поддался чувству мести. С того момента все и покатилось кувырком.

Сам же ругал Паука за то, что тот активировал ловушку. А потом притащил Майю в их убежище — тоже сам. И сделка с Мельницким — безумие. Нужно было заканчивать всю эту комедию в первый же день!

Нельзя. Мэт нутром чувствовал — нельзя. И не потому что юношеская влюбленность вспыхнула с новой силой. Когда-то он легко отказался от нее, легко заменив на ненависть, но забыть Майю совсем не смог. И все же кроме этого было еще кое-что — загадка. Он поверил в то, то Майя — тихая и легкоранимая девочка, у которой глаза все время на мокром месте. Однако он ошибся.

Короткая и спокойная отповедь — как пощечина. Поначалу он решил, что вот она, настоящая Майя. Та, то подписала ему приговор. Холодная, жестокая, высокомерная. Потом он поймал ее взгляд, и его обожгли боль и отчаяние. Невысказанное: «Как ты мог?» Нет, она не сняла маску, наоборот, нацепила.

Плюнуть и пойти спать — вот разумное решение. Он и собирался, только вместо этого оказался в саду. И с тех пор ведет себя, как полный кретин.

— Я не хотел тебя обидеть, — сказал Мэт, когда Майя позволила ему говорить. — Решил, что ты стесняешься купить билет, но все же очень хочешь провести день с Нилом. Я ошибся, прости меня, пожалуйста.

Майя молчала, и в темноте Мэт не мог понять, сердится ли она.

— Майя, ты мне нравишься. Я просто хотел сделать тебе приятное, но у меня не получилось. Не угадал, так бывает… Не карай меня за это так строго, пожалуйста.

Еще одна попытка покаянной речи. Снова не те слова?

— Я не караю, — ответила Майя. — Хотела бы покарать, сдала бы тебя слугам. Ты соображаешь, что будет, если кто-то узнает, как я прятала мужчину в своей спальне?

— Будет свадьба? — предположил Мэт.

— Не смей так шутить!

В сердцах Майя запустила в него подушкой, но он легко поймал ее на лету.

— Я не шучу, — серьезно ответил он. — Почему ты мне не веришь?

— А почему ты хочешь, чтобы я встретилась с Нилом?

Хороший вопрос. Он только что объяснил, а она, получается, не поверила не единому слову.

— Хотел сделать тебе приятное, — повторил он терпеливо. — Потому что ты мне очень нравишься.

Майя вздохнула, завозилась под одеялом, потом села, опершись обеими руками о кровать и сгорбившись.

— Мэт… — она вздохнула. — Ты… уверен?

— Уверен ли я в том, что ты — красивая и милая женщина, от которой я потерял голову? Настолько, что сижу тут, рискуя твоей репутацией и собственной свободой? — усмехнулся Мэт. — О да, я уверен.

— Я веду себя глупо? — Майя поежилась, и Мэт испытал острое желание обнять ее.

— Не больше, чем я. Но без твоего прощения я не уйду.

— Хорошо, я тебя прощаю.

Голос Майи дрогнул, и Мэт насторожился. Как жаль, что в темноте не видно лица! Ему сделали одолжение, выпроваживая восвояси или…

— И без поцелуя, — поспешно добавил он. — Настоящего поцелуя.

«Все, Майя. Я — глупец, но выбор за тобой. Я намеренно перешел грань дозволенного, и ты можешь звать слуг, если захочешь. Но мне важно знать, прямо сейчас, как ты поступишь».

— Я не умею… — выдохнула Майя так смущенно, что от сомнений не осталось и следа.

— Так иди сюда, я тебя научу.

Великий соблазн — усадить ее на колени и… Нет, так нельзя. Не сегодня ночью. Мэт встал и подал Майе руку, приглашая подняться. Она послушалась, но смущенно опустила голову.