Мила Ваниль - Соблазни моего мужа

Вот же, опять Аля…

Я попыталась встать сама, но Иван подхватил меня на руки, прижал к себе и потащил в комнату.

— Аля, Алечка… — Он уложил меня на диван, рухнул рядом на колени и принялся целовать и осматривать. Отчего-то больше всего его интересовали мои руки. — С тобой все в порядке?

— Мо… мокро. — Я попыталась встать, отпихиваясь от него. — Да что ты ко мне пристал! Всего лишь попу отшибла.

— Так ты не…

Он не договорил, но в голосе слышалось явное облегчение. Мне удалось сесть.

— Кран не закрыли. И зачем слив полотенцем заткнули? — сурово спросил Петр, входя в комнату.

— Какой кран? — не поняла я. — Какое полотенце?

— Потоп, — пояснил он. — Потому что слив закрыт, а кран открыт.

— Да я вообще в ванную не заходила! — возмутилась я. — С утра! А утром… Вот свидетель! — Я ткнула пальцем в Ивана. — Мы ушли на завтрак, все краны были закрыты. Это ваши уборщики! Была уборка во время завтрака?

— Эм… была… — Петр слегка смутился. — Я разберусь.

Он исчез, и я обернулась к Ивану, который так и стоял на коленях рядом со мной.

— И ты иди, — велела я. — Мне переодеться надо.

— Алечка…

— Алена. Иван, отвали. Иди, Веронику спасай. Теперь ее очередь.

С колен он встал, но с места не сдвинулся. Я закатила глаза и подошла к шкафу, чтобы выбрать одежду.

— Я пришел, как только смог. Прости, тебе пришлось стать свидетелем этой неприятной сцены.

— Да ладно, — повела я плечом. — С кем не бывает. Ты извиниться хотел? Не бери в голову. Всего доброго.

Я бросила на кровать сухие брюки и водолазку и стянула мокрые джинсы. Сколько можно ждать, пока он уберется? Черт, трусы тоже мокрые.

А Иван благородно отвернулся.

— Послушай, тебе лучше уйти, — произнесла я мягко. — Пожалуйста.

— Не лучше, — упрямо ответил он. — Разговаривать надо сразу. Чем дальше, тем сильнее ты себя накрутишь. А все не так, как ты думаешь.

— Да откуда ты знаешь, что я думаю? Я… Мне трусы переодеть надо! А ты тут торчишь…

— Я не смотрю.

— Тебе самому переодеться надо.

— Потом.

— Простудишься.

— Я закаленный.

Собственно, я уже не надеялась, что он выйдет, и переодевалась, заговаривая ему зубы.

— Иван, это смешно. Ты собирался сюда с девушкой, она опоздала, ты завел себе другую.

— Вообще, это ты меня преследовала.

— Я не преследовала!

— Хорошо, это была случайность. Вероника — не моя девушка.

— Если ты сейчас скажешь, что это твоя сестра, я перестану с тобой разговаривать!

— Не сестра. Но моя сестра имеет к этому отношение.

Я переоделась и отправилась за щеткой, которая лежала на столе. Иван не дал мне пройти мимо него — взял за плечи, развернул к себе лицом.

— Аля, как же я испугался…

Он не обнимал, но, кажется, только потому, что его рубашка была мокрой.

— Алена… — пробурчала я, но уже из чистого упрямства. — Чего ты испугался? Что я из-за твоей Вероники топиться пошла? В ванне? Посреди моря? Проще сигануть за борт. Но не дождешься!

Он смотрел так серьезно, что сомнений не осталось. Иван боялся, что я выкинула какую-нибудь глупость. О, нет… До меня дошло!

— Ты думал, я вены перерезала? — возмутилась я. — Из-за какой-то крашеной модельки?!

— А что я мог подумать, если ты не отвечаешь, а из номера течет вода? — устало спросил он. — Я переживал за тебя. Когда ты одна, с тобой вечно что-то происходит.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы послать его подальше с такой заботой, но передумала. Это же несправедливо. Иван прав, со мной тут вечно что-то происходит. А еще он обезоружил меня Алей. И не похоже, чтобы специально бил по больному.

— Как видишь, просто кран. — Я осторожно высвободилась и взяла щетку, чтобы расчесать волосы. — Но я не заходила в ванную. И уж тем более, сток не затыкала.

— Я знаю.

— Кран сорвало. — В комнате снова возник Петр. — А полотенце, наверное, неудачно упало. Мы приносим вам искренние извинения, беспорядок уже ликвидируется. К сожалению, предоставить другой сьют нет возможности, но вы можете подождать…

— Не надо другой, — перебила я его. — И где подождать, я сама решу.

— Пойдем ко мне? — предложил Иван. — Нам надо поговорить.

— А Вероника третьей будет? — содрогнулась я. — Нет, это без меня.

— Гостья, опоздавшая на круиз, поселена в люксе палубой ниже, — произнес Петр как бы в пустоту.

О, это дворецкие-стюарды! Они всегда обо всем осведомлены!

— Хочу прогуляться по городу, — сказала я, достала пальто и обернулась к Ивану. — Можешь присоединиться. Обещаю подождать, пока переоденешься.

В Савоне шел дождь — мелкий, нудный, противный. Я стояла на открытой палубе и смотрела на башню Леона Панкальдо. Прогулку придется отменить. Обидно, потому что я уже настроилась пройтись и, наконец, узнать, что такое пинассу.

Иван обернулся быстро. Наверное, боялся, что я его не дождусь.

— Посидим где-нибудь внутри? — кисло спросила я.

— Люблю гулять под дождем. А ты? — Он показал мне большой черный зонт. — Рискнешь?

И я обрадовалась. Дурочка!

Под зонтом мы шли, вынужденно прижавшись друг к другу, а я все еще злилась на Ивана, хотя старательно изображала равнодушие. А еще зонт был глубоким, и его «шляпка» огораживала нас от внешнего мира, настраивая не на осмотр достопримечательностей, а на интимный разговор.

Иван начал рассказывать о Сикстинской капелле, построенной одновременно с ее тезкой в Ватикане, но не получившей такую же известность.

— Я похожа на суицидницу? — спросила я, игнорируя усыпальницу итальянского рода делла Ровере.

— Нет, — ответил он, помолчав. — Ты похожа на ранимую девочку. Когда больно, никто не застрахован от глупостей.

— Девочку?! — недовольно воскликнула я.

Так и знала, я для него младшая сестра.

— Не сердись. — Иван накрыл ладонью мои пальцы, цепляющиеся за ручку зонта. — Это комплимент. Ты выглядишь юной, и не только… внешне.

— Веронике своей комплименты отвешивай, — пробурчала я нарочито сердито.

— Она не моя. Аля, ты… Ох, прости. Алена…

— Да зови, как хочешь. А чья она тогда?

— Томина. Тома… Тамара… — Он вздохнул. — Мою младшую сестру зовут Тамара. Она замужем, у нее ребенок, она беременна, но у нее хватает времени и сил искать мне невесту. Потому что она глубоко убеждена, что мне нужно жениться. У них с матушкой пунктик — женить Ванечку.

— А ты не хочешь? Принципиальный холостяк?

Сердце екнуло, забилось чаще. Все же это не тот Иван, не Ядвигин!

— А я ищу свою единственную. Искал…

Мы и так шли медленно, а тут и вовсе остановились. Иван поднес к губам мои замерзшие пальцы, дыхнул на них, согревая. Наши взгляды встретились, и я не могла отвести свой. Несмотря на холодный пронизывающий ветер меня бросило в жар, и щеки запылали. Иван молчал, а у меня подгибались коленки. Если он смотрел на меня не с любовью, то любви вовсе нет на свете.