Ирина Матлак - Крылья феникса

Конечно, в отличном настроении я пребывала вовсе не из-за новой комнаты. Улыбку на лице рисовало воспоминание о нашем разговоре с Норианом и ощущение на шее дорогого сердцу кулона.

Просто поразительно, как все может измениться за какие-то считаные дни. С того самого момента, как я была зачислена в Институт аэллин, моя жизнь стала невероятно насыщенной. Но последняя неделя определенно побила все рекорды. Сначала я едва не умерла, потом ослепла, оказалась в доме лорда Нориана Снэша, а в завершение получила от него невероятный подарок и услышала такие же невероятные слова. А если прибавить ко всему этому мое возвращение в институт с важной миссией, то впору вообще сходить с ума от переизбытка впечатлений!

Без дела я провалялась недолго. Мне уже было известно, что занятия в институте возобновились, но в своих передвижениях воспитанницы до сих пор были ограниченны. Свободное время разрешалось проводить исключительно в стенах института, и даже прогулки в саду теперь были строго по расписанию. А это означало, что сейчас, в вечернее время, девушки, скорее всего, собрались в гостиной факультета. Именно туда я и планировала наведаться. На все возможные вопросы у меня уже были готовы ответы, и, прежде чем выйти из комнаты, я мысленно их повторила.

Собираться с духом не потребовалось. После всего пережитого предстоящее общение с однокурсницами не вызывало ни малейшего волнения. Самое главное — незаметно за ними наблюдать и не упускать из виду ни одной детали. И, что немаловажно, держаться при этом естественно.

Как и ожидалось, гостиная не пустовала. Разбившись на небольшие группки, девушки читали, пили чай и просто болтали, сидя у камина. Я не старалась остаться незамеченной, но и привлечь к себе внимание не пыталась. Просто вошла, скользнула взглядом по присутствующим и, увидев восседающую в гордом одиночестве Алексу, направилась к ней.

И все-таки без внимания мой приход не остался. Все разговоры вдруг начали смолкать и постепенно сошли на нет, а еще я буквально физически почувствовала на себе множество чужих взглядов. Такую реакцию можно было понять — все-таки мой фееричный уход с Кайлом Снэшем и последующее недельное отсутствие не могли не вызывать вопросов. Хотя было сказано, что я нахожусь в лазарете из-за серьезной простуды, вряд ли все в это поверили.

— Привет. — Я присела на подоконник рядом с Алексой.

На этом подоконнике было обустроено что-то вроде небольшого уютного уголка: мягкие подушки, пара сложенных одеял и специальный миниатюрный столик для чая. А еще можно было задернуть занавеску, оградившись тем самым от всех остальных.

— Выздоровела? — Кажется, Алекса была единственной, на кого мое возвращение не произвело особого впечатления.

— Да, — просто ответила я.

— Эй, Трэйндж! — позвала Эмбер. — За какие заслуги тебя в новую комнату поселили, а? За те самые, ради которых тебя среди ночи увел Кайл Снэш?

Ее выпад совсем не удивил. Удивило то, что Эмбер никто не поддержал, за исключением верной Лайры, неловко захихикавшей.

— Замолчи, Шайдар! — внезапно вступилась за меня Санди, поправив съехавшие с переносицы очки. — Или нам всем вспомнить, в каком виде ты позавчера вернулась из дома?

Еще одной неожиданностью стало то, что Эмбер на этот выпад ничего не ответила. Только жутко покраснела, и на ее лице отчетливо проступил еще не сошедший со скулы синяк. Учитывая имеющиеся в распоряжении аристократок косметические средства, все недостатки кожи они сводили очень быстро. Каким же был этот синяк прежде, если даже сейчас от него остался такой явный след? Я, как и остальные, давно знала, что отношения с семьей у Эмбер не ладятся, но даже не думала, что отец поднимает на нее руку, а именно такой вывод сейчас напрашивался. Видимо, в этом и кроется корень ее жестокости по отношению к другим и желание возвыситься за их счет.

Эмбер стало даже жаль.

— Говорят, около института недавно случился сильный прорыв? — спросила я у Алексы, но так, чтобы услышали все. — Даже занятия из-за этого на некоторое время отменили.

Алекса кивнула:

— Жуткое зрелище. Половина ведущей к институту улицы оказалась раскурочена, только-только восстановили.

— Просто удивительно, как тьме, несмотря ни на что, раз за разом удается подбираться все ближе, — делано удивилась я, незаметно наблюдая за реакцией всех присутствующих.

— Это же тьма, — пожав плечами, хмыкнула Алекса. — Сколько от нее ни отгораживайся, сколько ни прячься под защитными барьерами, она все равно находит способ проникнуть через них.

Голос Алексы оставался ровным, и, не знай я о ее недуге, даже не расслышала бы в нем едва заметных ноток горечи.

— Давайте сменим тему! — внезапно попросила Лайра. — Все это слишком ужасно. И не стоит поминать тьму на ночь глядя.

В целом вечер прошел гораздо лучше, чем я рассчитывала. Лучше, но не плодотворней. Конечно, я и не надеялась, что сразу же замечу за кем-нибудь из девушек что-то подозрительное, но долю разочарования все равно испытала.

За время моего отсутствия в институте произошло еще одно изменение. Если раньше отбой в одно время был желателен, но необязателен, то теперь все ложились спать в пол-одиннадцатого и ни минутой позже.

Зарий — так звали нового дворецкого — появился в гостиной за десять минут до назначенного срока и учтиво попросил всех пройти в свои комнаты. Уходя, я еще раз попыталась внимательнее присмотреться к однокурсницам, но ничего необычного так и не заметила. Чувствовала себя при этом неудачливым начинающим детективом из любимой серии книг.

Следующим утром меня ждал сюрприз. Проснувшись, я обнаружила у своей кровати красивый букет, в котором белые лилии соседствовали со слегка мерцающими ливианами. Записки к цветам не прилагалось, но она и не требовалась, чтобы понять, кто отправитель. Вдохнув прекрасный сладко-свежий аромат, я несколько долгих мгновений сидела, глупо улыбаясь, а затем рухнула обратно на постель и спрятала улыбку в подушке.

Занятия шли своим чередом. Преподаватели ни о чем меня не расспрашивали, только ставили в известность о том, что предстоит подготовить рефераты по пропущенному материалу. Леди Нейль, правда, заметила, что всю минувшую неделю у моих однокурсниц были практические занятия и мне придется сильно постараться, чтобы их нагнать.

Коснулись изменения и боевой магии. Теперь ее вел не только Нориан, но и — какая неожиданность! — Кайл Снэш. Это было связано с участившимися прорывами и нависшей над всеми нами угрозой. Количество уроков боевой магии увеличилось вдвое, а поскольку Нориан был нужен и за пределами института, часть его обязанностей как преподавателя взял на себя Кайл. Впрочем, я догадывалась, что дело было не только в этом. Вместе с преподаванием Кайл получил законный повод подолгу находиться в институте и контактировать со студентками.