Нидейла Нэльте - Слепой Страж скрытых земель

– Где же Пени? - бормочу нервно. - Сейчас сюда еще городская стража сбежится, да и вообще такая явная примета... ведь наверняка проверить захотят.

– Надо уезжать, – соглашается Лексий, ещё какое-то время идёт вдоль дороги, после сворачивает в лес. – Ты права, некогда ждать.

- Но...

Не могу найти возражений, понимаю, что оставаться слишком опасно. И Пени бросить не могу. И если не брошу – тогда потеряю Дарсаля с Рэем.

Лексий молча убирает кинжал в скрещивающиеся ножны, специально закреплённые на пояснице, под курткой. Берёт меня за руку, выискивая направление к фертону. Закусив губу, спешу за ним.

– Надеюсь, Пуся её найдёт, – шепчу, Лексий кивает так же молча.

За деревьями уже слышны пофыркивания и перешагивания бурмулов, мой спутник притормаживает, наблюдает несколько мгновений.

– Чисто вроде, – сообщает.

Выходит первым, снова достав оружие и осматриваясь. Переждав чуток, спешу за ним.

– Давай внутрь, – говорит, беря животных в повод. - Выведу на более-менее открытое место и...

Закончить не даёт треск веток. Лексий оборачивается стремительно, взмахивает кинжалом.

– Пени! – вздыхаю с облегчением, бросаюсь к ней. Разглядываю.

Кожаная куртка разодрана, брюки перепачканы не то в муке, не то в каком-то порошке, на руках ссадины, подсохшая царапина поперёк щеки. Ещё и прихрамывает.

– Что случилось?!

– Потом, - отвечает коротко. - Бежим.

Неужели Базир?! Хочу спросить, но Пени так смотрит, что не рискую. До чего же это больно, наверное...

Беззвучной чёрной молнией из кустов выпрыгивает гигантская квазикошка. Как-то непонятно отряхивается на ходу, приобретая привычные дымчато-белые цвета.

Пени устремляется к ней, обнимает:

– Моя ты хорошая, – шепчет, Пуся муркает довольно.

– В повозке пряталась? – спрашивает Лексий, убирая кинжал обратно под куртку. Пени кивает:

– Пришлось прыгать на ходу.

– Давайте скорее внутрь, – командует Лексий.

Забираемся в фертон, Пуся кладёт голову Пенелии на колени, та поглаживает, сажусь рядом, тоже почёсывая за ухом. Ничего себе, котёнка завела. Да как же никто не заметил, на что он способен? Даже Слепые?!

- Ну что там? – интересуюсь тихо, пока Лексий осторожно ведёт под уздцы животных, проводя фертон меж деревьями к одной из просёлочных дорог, подальше от основной.

– Засада, – коротко отвечает Пени.

Лексий заглядывает в окошко, слушая. Но молчит. Тоже молчу, жду, Пени, вздохнув, продолжает:

- На условленной почте... Заметила, как этот, который выдаёт письма, подал кому-то знак. Еле сбежала, час по улицам гоняли. Человек десять, еще двое на бурвалях, но Слепых среди них не было.

Киваю, я столько же насчитала.

– Забралась в повозку, думала, удастся выбраться из города, но как-то учуяли, уже на выходе остановили.

– Мы видели, – отвечаю.

– Прости, Ли. Я не думала, что он...

Обнимаю:

– Может, письмо перехватили? – пытаюсь подбодрить.

– Может, – соглашается, не знаю, верит ли сама.

- Не похожи они на имперских, – снова поворачивается к окошку Лексий.

– Переоделись? – с сомнением спрашивает Пени, хотя, зачем службам императора переодеваться? Наоборот, в их форме каждый им помочь обязан.

– Если не император, тогда кто? - спрашиваю.

– Эх, вернуться бы да порасспросить, - хмыкает Лексий, запрыгивая на облучок.

Дарсаль

– Поешь, Дарсаль.

В голосе Сайера не просьба – приказ. Но я даже не открываю глаз. Зачем? Всё равно ничего не вижу.

В спину врезается кора дерева, у которого сижу. Привалы теперь раз в сутки, поблизости от селений, куда двое ходят менять бурвалей и покупать продукты. Горячая еда тоже раз в сутки – оставшиеся у костра варят.

В города не заезжаем, но мчим по главной дороге. Раза в два, если не в три, быстрее, чем императорский кортеж.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя кормили насильно? – настаивает Сайер.

Мой предел – месяц, и до него еще далеко. Но с радостью приближу.

– Зачем? – пожимаю плечами.

– Мне нужно довезти тебя до границы и передать в целости и сохранности. И я, Раум подери, свой долг исполню.

– До границы? – недоумеваю.

– Там нас встретят представительницы Йована, и ты уже станешь не моей головной болью.

– И Слепые не проследят?

– Сомневаюсь, что у тебя будет возможность сбежать. За тобой пришлют какой-то специальный экранирующий гравикар.

– Император давно это задумал? – бормочу единственное, что приходит на ум.

– Я не посвящён в планы императора, - сухо отвечает.

– Не боится, что моя сила попадёт в руки врагам? – усмехаюсь криво, по-прежнему не понимая имперских побуждений.

Хочу спросить о том, что больше всего тревожит, и не решаюсь. Кажется, произнесённые вслух страшные слова отнимут у меня даже воспоминание о синем свете.

Сайер молчит какое-то время и вдруг добавляет:

– В Хадрам доложили о твоей попытке и тайной технике. Император с верховным атаурваном, говорят, долго совещались. Но постановили, что изменить уже ничего нельзя. Императрица пропала.

– Пропала? – цепляюсь за самое важное.

– Поешь, Дарсаль, – настойчиво предлагает Сайер. Шантажирует.

– Рассказывай, - отвечаю, принимая миску с ложкой. Сайер следит, как беру в рот кашу с мясом – ощущаю его взгляд даже через блокировку. Ждёт, пока сделаю несколько глотков.

– Думаю, император покрывает тобой какой-то долг Йовану. Такой силой действительно не разбрасываются.

– Хочет вернуть Мариса? - предполагаю.

– Это мне неизвестно. Но, если тебе интересно моё мнение, думаю, долг как-то связан с императрицей.

Не понимаю. Но гораздо важнее другое. Поворачиваюсь к нему, еще и глаза открываю. Не знаю, как они выглядят без омаа. Даже не помню, какой у них был раньше цвет. Но пытаюсь сквозь блокировку нащупать взгляд и, по–моему, что-то едва уловимо задеваю.

– Ешь, Дарсаль. Мы не можем подвести императора.

Понимаю. Сам таким был. А Сайер и вовсе из личного отряда. Но мне-то уже какое до этого дело?

– Я подвёл императрицу, – отвечаю.

– Значит, ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего?

– Мне поручили расспросить тебя аккуратно. Но судя по тому, что я видел...

Опускаю ложку, смотрю на него, уж как могу. Не играй со мной. Решил разговаривать – говори. А нет... Лично я свои долги императору давно отдал. Теперь он задолжал мне.

Пустота, прожигавшая все эти дни, заполняется жаждой мести. Последние месяцы я хорошо научился прикрывать эмоции. Надеюсь, и сейчас их не увидят. А метки у меня отобрали – там тоже вряд ли что сработает.

Кроме одной. Машинально провожу рукой по горлу. Она тоже деактивирована. Не знаю, по какой причине её не уничтожили насовсем. И знать не хочу.

Жажда выяснить, что случилось с Ноэлией, во всех подробностях, кто виновен, сплетённая с дикой, необузданной надеждой неизвестно на что, поднимается из глубин, из самых нижних слоёв омаа.