Мирослава Адьяр - Ученица рыцаря

Она была абсолютно черной, как обгоревшая в костре головешка. На руках, тонкой шее и лице отчетливо проступали красно-оранжевые изломы там, где плоть натянулась и лопнула под давлением рвущегося изнутри пламени.

Глаза-угольки тускло поблескивали в полумраке подвала, а губы постоянно двигались, будто незнакомка что-то говорила, но Эктор не мог разобрать ни слова.

– Рыцарь... – с трудом выдавила девочка и зашлась надрывным кашлем. – Мы все равно вернемся. Никто не сможет сдержать мощь первородного пламени, – с каждой фразой ее голос становился все глуше, грубее и ниже, как у мужчины. Огненные глаза закатились, а Эктору показалось, что перед ним – всего лишь пустой сосуд, в котором сейчас резвится совсем иная сущность.

– Вас здесь никто не ждет, – прошипел он, подняв клинок. Кровавый отблеск сверкнул на лезвии, а рот девочки растянулся в жутком оскале. Еще немного – и ее лицо должно было просто треснуть пополам, обнажая белую кость. Из обугленного горла в потолок рванул хриплый, булькающий хохот, от которого по спине капитана побежали холодные мурашки.

– Жизнь тебе не дорога, рыцарь.

Девчонка взмахнула рукой – и в лицо Эктора ударила волна раскаленного воздуха и огненных искр. Он едва успел отскочить в сторону, как раз перед тем, как земля под ногами вспучилась, пошла трещинами и в потолок ударил столб пламени, разбрызгивая вокруг кипящие капли.

Пиромантия!

Девка резко подняла ладонь, вытаскивая прямо из ниоткуда огненный кнут. Эктор качнулся вперед, уходя от удара, нырнул вниз и одним взмахом клинка рассек кнут пополам, но это не помогло. Плеть сразу же восстановилась, под хриплый хохот девчонки. Неуловимое движение тонкого запястья – и кнут засвистел в стремительной атаке, щелкнув там, где всего мгновение назад была голова Эктора.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Мужчина перекатился, взметнув в воздух тучу пыли. Клинок прочертил широкую дугу, врубаясь в плоть прямехонько под грудью, ломая ребра и высвобождая охряное пламя, что отшвырнуло Эктора назад и заставило прикрыться рукой.

Пот стекал по лицу, а во рту пересохло, но не только от накатившего волной жара. Удар подкосил девчонку, как сухое деревце.

Вот только не убил.

Она все еще смотрела на Эктора и скалилась в улыбке, а чуть ниже груди, где пришелся удар, тело медленно рассыпалось жирным пеплом, распространяя вокруг запах паленой плоти. В разные стороны торчали обломки разломанных ребер, а существо даже не думало помирать.

– Я тебя запомню, рыцарь, – пробормотали бескровные обугленные губы. – И ты запомни. Запомни поцелуй пламени.

Вспышка на мгновение ослепила Эктора. Только молниеносная реакция спасла его от смертоносной волны жадного огня.

Глянув под ноги, он увидел, что девочка превратилась в кучку пепла.

Энкери. Пустые сосуды, что несли в себе силу первородного пламени. Игрушки пиромантов, их верные слуги и помощники. Не боялись ни боли, ни пыток. Самоуничтожались, выполнив задание.

И судя по тому, что девчонка очень уж легко подставилась под удар, – свою роль она сыграла.

Люк над головой Эктора оглушительно скрипнул, и вниз хлынул поток яркого света. В проеме показался запыхавшийся и перемазанный копотью Ритер.

– Живым взять не удалось, как я понимаю, – хмыкнул он, сталкивая вниз лестницу, – мы пришли слишком поздно. Энкери уже хорошо повеселились на втором этаже.

– Выжившие?

Ритер наградил друга таким взглядом, что Эктор даже не стал повторять вопрос.

– Витарэ как раз успел остановить последнего перед тем, как тот открыл источник, – Ритер подал Эктору руку и помог выбраться из подвала. – Второй отряд в доме по соседству. Энкери и там похозяйничали.

– Нас слишком поздно предупредили, – пробормотал Эктор.

Друг только отмахнулся и посмотрел вниз, в подвал. Выражение его лица было напряженно-удивленным, а в глазах застыл вопрос, который никто из них не решился произнести вслух.

Энкери побывали в городе.

И сколько у Ордена осталось времени, прежде чем истинный враг вернется и решит прибрать к рукам мир людей?

Несколько лет? Несколько месяцев?

А, может, уже завтра волна первородного огня снесет защитные стены и никто ничего не успеет сделать?

– Слава Единому, что мы вообще успели.

Это правда хорошо. Вот только Эктор никак не мог успокоить колотящееся сердце. И выбросить из головы слова сгоревшей девчонки.

Осталось мало времени.

“Да перестань, – шепнул внутренний голос. – Пироманты были изгнаны две сотни лет назад. Думаешь, они собирались провести в изгнании вечность?”

– Магистр будет недоволен, – Эктор повел плечами и двинулся в сторону выхода. Остановившись у двери, он с силой сжал ручку. Холодная. Даже ледяная. – Проследи, чтобы здесь провели чистку. Никто не должен знать, что произошло.

***

Когда Эктор добрался до собственного кабинета, над городом медленно разгоралась заря. Он порывисто стянул перепачканную в саже куртку, умылся и на несколько секунд застыл перед зеркалом.

На него действительно смотрел уставший человек.

В этом Александра не ошиблась.

Сегодня должен был быть ее первый тренировочный день…

Эктор размял шею, повел плечами, пытаясь стряхнуть липкую невидимую паутину страха и сомнений, что крепко держала его в прошедшие часы. Все мысли были заняты только будущим разговором с магистром, но Эктор не мог отказаться от собственных обязанностей.

Он должен обучить чужачку.

И он сделает это! Потому что, если честно, не хотел потом думать, что виноват в ее смерти. Что не дожал, не доучил и не подготовил.

Пусть лучше она помучается сейчас. Пусть кричит, сопротивляется и плачет, пусть взрастит в себе естественную злость, пусть закалится, растет над собой, пусть идет вперед, даже когда не будет сил.

Жажда жить должна в ней победить.

Потом Александра скажет ему “спасибо”.

Развернувшись на пятках, Эктор подхватил тренировочную куртку и вышел в коридор, чтобы уже через пять бесконечных минут оказаться у двери в комнату пришлой.

Внутри царила полная тишина.

Не проснулась еще.

Почему-то это Эктора разозлило, хоть он и ожидал, что девчонка не справится с непривычным графиком.

Аккуратно открыв дверь, он шагнул внутрь и застыл на пороге.

Александра спала, разметавшись по кровати. Ее волосы почти полностью изменили цвет и рассыпались по подушке золотистыми лентами. Напряженное лицо поблескивало от испарины, губы медленно шевелились, а рука стискивала до хруста свежие простыни.

– Я на самом деле сочувствую вам, Александра, – сказал Эктор и, окинув комнату быстрым взглядом, заметил стоящий у кровати кувшин с водой. – Я хотел бы дать вам время. Шанс привыкнуть ко мне и этому миру, но…