Мирослава Адьяр - Ученица рыцаря

Бережно опустив меня в воду, Эктор устроился за моей спиной на низкой табуретке и потянулся к травяному мылу.

От чутких, крепких прикосновений к шее я чуть не замурлыкала. Запах полевых трав и меда наполнил воздух; сильные ладони размяли плечи, помассировали голову, взбив в волосах густую пену. Аккуратно надавив, Эктор заставил меня опуститься под воду.

Стоило только вынырнуть, как я поняла, что в бадье стало немного теснее. Излишек воды плескался через край, но Эктор не обратил на это никакого внимания. Подхватив брусок мыла, я подалась вперед, чтобы натереть ароматной пеной мощную грудь и плечи, любуясь, как напрягаются мускулы под моими руками.

От каждого прикосновения из горла вырывался слабый полувздох-полустон. Я никогда не могла подумать, что мужское тело способно вызывать такие сильные чувства, такую непреодолимую тягу. Хотелось покрывать поцелуями каждый дюйм смуглой кожи.

Саша, держи себя в руках!

Опустив ладони под воду, Эктор без предупреждения притянул меня к себе, поймав вскрик жадным поцелуем.

– Не держи.

– Ты теперь все мои мысли будешь читать? – я зажмурилась от накатившей слабости, от острого, почти болезненного желания прекратить все разговоры и целовать мужчину – целовать самозабвенно, до потери дыхания.

– Ты против?

Посмотрев в его синие глаза, я увидела там знакомые золотые всполохи.

– Нет, – ответила я честно. – Читай на здоровье.

Эктор усмехнулся и утянул меня в еще один головокружительный поцелуй. Мыло было отложено, время – забыто. Остались только сладость и сожаление, что очень скоро придется вернуться в реальный мир.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

***

– Что-то не так.

Мы остановились на хилте у белой рощи. Наставник весь напрягся, сжался, как пружина, но я совершенно ничего не чувствовала. За деревьями, как и раньше, отчетливо виднелись стены храма, вокруг – оглушительная утренняя тишина, и вроде все спокойно.

– Ничего не чувствую.

Эктор спрыгнул на землю и жестом приказал мне спускаться. Его ладонь легла на клинок.

– Держись рядом, – бросил он через плечо. – И без глупостей.

Мы двинулись вперед, и с каждым новым шагом я ощущала странное, накатывающее волнами напряжение. Будто кто-то приближался, проходился по коже влажной теплой тряпкой и отступал назад, чтобы через минуту подойти снова.

Хилт семенил за нашими спинами, я слышала его мягкое, мурлыкающее рычание и тихое потрескивание сухих веток под мощными лапами.

И тут я почувствовала запах.

Даже не запах, а отвратительную вонь.

Сладковатую смесь гнилых фруктов и полынного сока.

После нескольких вдохов закружилась голова и во рту стало до тошноты кисло.

Я искренне пожалела, что не взяла с собой смену одежды, ведь размахивать клинком в платье – совершенно неудобно.

– Проклятье, – выругалась я и, повернувшись к зверю, отстегнула от широкого ремня Жало. – Что это такое?

Эктор только головой покачал.

И от этого стало совсем не по себе.

Через несколько минут мир вокруг будто погрузился в густой кисель. Я с трудом могла вдохнуть плотный, раскаленный воздух. Белые деревья раскачивались, как в замедленной съемке, ветви гнулись из стороны в сторону, и от их движенией по воздуху расходились красные круги.

Я моргнула.

Зажмурилась и снова открыла глаза, но ничего не изменилось.

Действительность искажалась и изгибалась, и мы все больше погружались в опасную нереальность.

Что-то шло не так.

И я совсем не хотела входить в храм. Я чувствовала, что там нас ждет что-то чужое, странное, нечеловеческое, а торчавшая над храмом башня не блестела привычно на солнце. Она превратилась в кусок угля, поглощающего свет. Точно неведомая сила расколола мир на части и оставила уродливый черный шрам.

– Эктор…

– Молчи, – пророкотал он. – Ни слова.

Шаг, второй…

Пространство передо мной спружинило, ударило в лицо спертым воздухом. Я будто проколола прозрачный пузырь и ввалилась внутрь неизвестно чего. Все длилось не больше секунды, и я даже успела подумать, что это мне почудилось.

Мы оказались во внутреннем дворе, и какой-то отблеск привлек мое внимание. Мне показалось, будто солнечный зайчик обрел плоть и побежал по земле в сторону лабиринта.

А когда я снова посмотрела вперед – Эктора уже не было.

***

Он замер посреди двора, с мечом в руке.

Все инстинкты вопили о том, что вокруг творятся чары. Злые, чужеродные и разрушительные. Созданные только для того, чтобы заманивать людей в ловушки.

В голове метались мысли и вопросы.

“Где Ритер? Что здесь случилось всего за одну ночь?

Почему никого нет?

На что конкретно направлена эта магия? И кто ее создал?

Энкери? На территории храма Единого – немыслимо!

Вокруг этого места древняя защита, созданная еще в то время, когда пиромантов заперли в Запределье. Она бы не пропустила внутрь никого, отмеченного первородным пламенем!

А если пропустила?”

Эктор тяжело сглотнул.

Тогда это только подтвердило бы слова магистра. Защита медленно слабела, и теперь пиромантические порождения свободно будут разгуливать, где им вздумается!

Остановившись всего в какой-то сотне футов от лабиринта, Эктор глубоко вздохнул, перекатывая на языке знакомый запах. Такой остается, если где-то поблизости творили огненные чары, используя собственную кровь.

Только вот что это за чары?

– Долго же ты добирался, – прозвучало за спиной, и, резко обернувшись, Эктор так и застыл с раскрытым ртом.

Первое, что он хотел, – броситься вперед, но лезвие меча у горла Саши подействовало не хуже ушата холодной воды.

Он ничего не услышал! Не почувствовал, позволил врагу подкрасться слишком близко.

А когда взгляд сфокусировался на лице противника, то воздух вылетел из легких с тихим свистом.

– Здравствуй, Эктор.

Этого не могло быть.

Не могло, но было...

Солнечные блики пробежали по темным волосам Ады, отразились от ее клинка, прыгнули в темную знакомую глубину глаз. Она была выше Саши и держала ее играючи, сдавливая тонкое белое горло до красных пятен на коже. Сильная рука в кожаной перчатке спокойно могла свернуть девушке шею, и в полном ужаса взгляде ученицы Эктор увидел свою собственную смерть.

Жало валялось на земле. Сашу застали врасплох, и она из последних сил цеплялась за державшую ее руку, но тщетно.

Проще было бы вырваться из капкана, чем из железной хватки рыцаря.

Дрожащие губы приоткрылись, с них сорвался тихий хрип. Клинок прижался к коже, отчего над лезвием набухла крупная капля крови.

– Раз уж ты решил, что мстить за меня не обязательно, – Ада наклонила голову и подхватила кровавую каплю языком, – то мне придется все взять в свои руки.