Анастасия Медведева - Он, она, дракон и трон

— Вы кто вообще? — удивленная, отступаю.

— Кто-то попадает сюда на день, кто-то на неделю, а кто-то лишь на пару часов сна — заглядывает через щелочку между явью и воображением, — произносит женщина, делая ко мне уверенный шаг, — ты попала сюда, потому что твоё желание было невыполнимо для того мира.

— Моё желание? — нервно смеюсь, — Я попала сюда из-за Великого Воина, молившего небо о моём появлении.

— Это не так. Он просил лишь с этой стороны, а ты рвалась с другой, — улыбается незнакомка, и эта её улыбка мне совсем не нравится.

— Я никогда особо ничего не желала, — качаю головой, начиная тараторить от нервного напряжения, — и уж тем более не желала попадать в мир, где есть самовлюбленный недалекий дракон, и где все жители глупы до безобразия; умным здесь можно стать только если долго живёшь — либо если местные Боги наградили тебя какой-то силой. Это место — самое последнее в списке, куда бы я хотела попасть. Так что, вы не правы, незнакомая мне леди, я попала сюда не по своей воле и не из-за своего желания.

— А я и не говорила, что ты попала сюда, потому что хотела сюда попасть, — неожиданно хитро улыбнувшись, отвечает та.

Осекаюсь. Потому что действительно… не говорила.

— Но…

— Пути господни неисповедимы, — замечает моя странная собеседница, обойдя меня по дуге.

— Кто вы? И откуда знаете наши выражения? — напряженно спрашиваю.

— Откуда?.. Теперь уже сложно вспомнить, — направляя взгляд куда-то на потолок, протягивает незнакомка, — должно быть, кто-то из людей обронил, проходя мимо… Или это цитата из какой-то книги?.. А может, я услышала это по радио? Или по тому странному каналу на телевизоре, где разряженные старцы с бородами пытались учить людей жить по законам божьим. Удивительная передача, учитывая, как расходится толкование и первоисточник их истин.

— Телевизор? Вы сказали «телевизор»? — взволнованно переспрашиваю, — Вы с земли?..

— Я бывала там. Не раз. Интересное место, — кивает женщина, вновь что-то припоминая, — однако, моё последнее путешествие было экстренным образом завершено, поскольку залетная душа случайно вернулась в своё тело, затянув меня обратно в Сарамнию. И с тех пор я уже не могла выпрыгнуть из тела. Ни разу.

— Вы… Марьянелла? — глядя на женщину во все глаза, спрашиваю я, — Настоящая Марьянелла?..

— Та самая, что уступила своё тело девушке из твоего мира. Всё верно, — кивает незнакомка с лёгкой улыбкой на губах.

— Ничего не понимаю! — искренне недоумеваю, глядя на неё, — Но ведь Марьянеллу больше не видели, как и Контрада! А вы здесь! Передо мной!

— Как только душа землянки унеслась в свой родной мир, я вернулась обратно в своё тело. Скажу честно, позиция, в которой я тогда оказалась, весьма меня озадачила… — на щеках настоящей Марьянеллы появляется тень от румянца, — Контрад быстро заметил подмену. А точнее — возвращение всего на свои места. Он понял, что я — это я, а не она … если вы понимаете, о чём я.

— Понимаю, — выдавливаю, действительно понимая, что эта женщина имеет в виду.

Кажется, предыдущая попаданка вылетела из тела Марьянеллы в довольно пикантный момент. А вернувшаяся на своё место хозяйка оказалась в более чем невыгодном положении.

— Контрад был в ярости. Никогда его таким не видела. Он требовал вернуть ту, другую , но что я могла сделать? — Марьянелла отводит взгляд, словно вновь проживая те не самые приятные моменты, — Когда он понял, что не сможет от меня ничего добиться, он начал кричать Богам, чтобы те вернули её . Он сказал, что знает, для чего было придумано пророчество с благословенным плодом, и что именно он — причина всех бед этого мира; он сказал, что готов лишить себя жизни, чтобы отправиться за ней на землю… он сказал, что отметил её, и что самостоятельно найдёт путь: что ему больше не нужна помощь неба; а потом он напомнил о своём последнем желании, о последней услуге, которую Повелитель Тьмы задолжал бездушному проклятому королю… и воткнул кинжал себе в сердце.

Смотрю на неё широко раскрытыми глазами.

— Воткнул… кинжал? — уточняю негромко.

Это же вроде как была счастливая история любви! Все же уверены, что Контрад и Марьянелла счастливы где-то там, далеко, за пределами дворцовой стены!

А тут, оказывается, произошла настоящая трагедия, не хуже шекспировских «Ромео и Джульетты»!

— Тут нужно пояснить, чтобы ты излишне не драматизировала, — спокойно поясняет Марьянелла, — Контрад был лишен души и наделен невероятными для Сарамнии Силой и Возможностями. Он не мог умереть — его в буквальном смысле защищал дворец. Однако сам он вполне мог нанести себе вред. И, убив себя, Контрад здраво рассудил, что его душа, находившаяся в тот момент в руках Повелителя тьмы, унесётся за той, другой , которая умчалась парой минут ранее в свой родной мир.

— Откуда эта странная уверенность? — спрашиваю, запутавшись.

— Контрад отметил ту девушку силой Повелителя Тьмы. Так что они были связаны. Естественно, наши Боги оказались на распутье: проще всего было спокойно отпустить душу короля, которая не смогла бы найти покоя в чужом мире, оставшись без тела, и вскоре сама развоплотилась от отчаяния.

— Какой жуткий конец, — сведя брови, протягиваю негромко.

— Да, в отличие от Контрада, той девушке было, куда возвращаться. Она вернулась в своё собственное тело, — кивает Марьянелла, — но у Богов был и иной вариант.

— Они дали Контраду новое тело? Там, на земле? — изумленно шепчу, не спеша верить в такие чудеса.

— Не всё так просто. Дух проклятого короля был слишком силен: отправлять его в другой мир со всеми знаниями, полученными в Сарамнии, было чревато.

— И что они сделали? — негромко спрашиваю.

— Они искривили время и позволили душе Контрада вселиться в тело младенца, который на момент возвращения попадаки из Сарамнии, уже был вполне себе взрослым и привлекательным мужчиной, абсолютно ничего не помнившим о нескольких сотнях лет своей жизни в совершенно другом мире.

— Они стерли его память!

— Естественно, они стерли его память, — спокойно соглашается Марьянелла.

— Но как он тогда нашёл свою Марьянеллу?.. Прошу прощения за использование вашего имени, — тут же извиняюсь я.

— Их связь никуда не исчезла. Он интуитивно выбрал ту компанию, в которой работала та девушка, приняв приглашение от начальства. Теперь они встречаются.

— Теперь?.. Это же двадцать пять лет назад было, — замечаю недоверчиво.

У них такой затяжной конфетно-букетный период?..

— Время здесь и там течёт иначе, — отвечает Марьянелла, — та девушка… кажется, её звали Златой, попала в Сарамнию где-то на месяц. А я пробыла в её теле лишь несколько минут.

— Выходит, на земле не так уж много времени прошло? — растерянно смотрю на женщину; а затем до меня доходит, — Моё тело! Его тоже кто-то занял?!