Анастасия Медведева - Тёмный охотник

Те тут же недовольно отводят взгляд.

Значит, с девочкой нужно вести себя осторожно. И не врать. А также не иметь скрытых намерений.

Подхожу к Трисе и Юми, наконец, почувствовав поддержку.

Хоть от кого-то…

— Правда? — радуется Юми, словно позабыв о том, кто — она, и кто — Каори…

Действительно. Разница — в пропасть.

— Правда. Вот эта девушка обязательно замолвит за тебя слово, — указав на меня, произносит Триса.

Вот только, откуда она знает, как следует вести себя с Просветленным дитя?..

— Да?! — Юми подходит ко мне и берёт за край одежды, — Хочешь, я разорву эту чёрную ниточку, что связывает тебя с тёмным существом, которого ты считаешь своим телохранителем?

— Юми! — осекает её Лита.

— О чём ты… — выдыхаю, а затем поднимаю взгляд на Матфея, — Она может разорвать связь с Каем?

— Может, — спокойно кивает тот, — если захочет.

— Не надо, — останавливаю малютку, взяв её ладошки в свои.

— Ты этого не хочешь? — Юми удивлённо смотрит в мои глаза, пытаясь найти там ответы.

— Я и сама не знаю, чего хочу, — отвечаю даже не ей, а скорее, самой себе; затем выпрямляюсь и перевожу взгляд на Литу, — Кай точно сможет стать человеком?

— Что, захотела ощутить себя творцом? — спрашивает женщина с хитринкой в глазах.

— Нет… Я просто никогда об этом не думала — о его желаниях. Он не говорил о них.

— Или ты не спрашивала, — невзначай замечает та.

— Я спрашивала, — нахмурившись, отвечаю, — но он… он же был человеком. Когда-то… И сам решил изменить себя. Я думала, что этот процесс — необратимый.

— Необратима только смерть. Но даже в этом случае тело может подняться: если место твоего истинного «я» займёт чужая грязная душа. Уж мы-то, экзорцисты, об этом знаем, — усмехается Лита, — Так что всё в этом мире можно исправить — было бы желание.

— Кгхм… — подаёт голос Триса, поправляя свои очки, — наше время истекает. Зачем вы вызвали меня?

— Хотели узнать о ситуации в столице, — отворачиваясь ото всех, произносит женщина; разглядывает картины на стене.

— Это невозможно. Не при живой главе клана, — вежливо склонив голову, также вежливо отрезает Триса.

Брон недовольно кряхтит, опуская голову и складывая руки за спиной.

Даже Лита бросает в сторону секретарши короткий недовольный взгляд, но не оборачивается полностью… словно не хочет попасть под радары Юми.

Что происходит?

— Каково ваше решение по вопросу избрания новой главы? — уточняет Триса, ничуть не смущаясь возникшей паузы.

— Думаю, сегодня Каори будет выглядеть, как полудохлый труп, — бросив взгляд на старика Брона, произносит Лита, — так что торжественного выхода «в люди» не получится.

— Ей нужно будет время, чтобы прийти в себя, — ворчит глава северного округа, — дадим ей его. А завтра объявим клану о возвращении блудной дочери.

— До завтрашнего дня у нас может переворот случиться, — голосом без эмоций произносит Триса, и я с удивлением вижу на её лице отсутствие какого-либо почтения к главам.

По крайней мере — конкретно в этот момент.

— Это ваши проблемы, — мягко улыбается Лита.

На некоторое время в кабинете устанавливается тишина…

— Наш клан просит у вас об одолжении, — опустив взгляд в пол, произношу ровно.

— Что? — «удивленно» уточняет глава восточного округа.

— Помогите нам… с этой проблемой. В будущем мы отплатим вам тем же, — отвечаю, почувствовав взгляд Трисы.

Ей явно не нравилось моё решение. Но мы были в тупике. У глав кланов явно какие-то свои цели в этой поездке. И в данный момент они спокойно могут сместить и Каори, и меня, и посадить в кресло главы клана свою марионетку. Им ничего не стоит так поступить — насколько я поняла, какой-то большой дружбы между нами нет.

— Хорошо. Ты дала слово, дочь Просветлённой, — уже совершенно другим голосом произносит Лита, задрав подбородок.

Киваю, не поднимая на неё глаз. Не нужно им знать, что я думаю по этому поводу…

— Думаю, нам стоит отдохнуть с поездки, — предлагает глава восточного округа, развернувшись к Брону и Матфею, — мы только прибыли. Принимать решение на голодный желудок — значит, отвергать гостеприимство хозяев.

— Да, было бы неплохо отдохнуть с дороги, — ворчливо соглашается Брон, — насколько я знаю, дом главы клана открыт для нас?

— Прислуга предупреждена о вашем приезде. Вас ждёт вкусный ужин и тёплая постель, — всё так же склонив голову, отвечаю.

— Что ж, думаю, решение принято, — Лита разворачивается и идёт к лифту, — мы можем пройти мимо собравшихся экзорцистов и показать, как мы довольны приёмом, оказанным нам сёстрами-у-власти.

— А ещё — озвучить время нового собрания, — соглашается Брон, следуя за ней.

Матфей просто молча идёт на выход, никак не показывая своего отношения к происходящему.

— Благодарю вас, — склоняюсь ещё ниже, стараясь не думать о том, как низко пал авторитет столичного клана… из-за меня.

— Матэо будет отослан в западный округ, — неожиданно развернувшись ко мне, произносит Матфей, — я прослежу за тем, чтобы он больше не мешал твоей сестре.

— Нет… — также неожиданно для себя произношу; затем беру себя в руки и мягко поясняю свой порыв, — он просто не осведомлен о том, что происходит на самом деле. Поэтому так ведёт себя. Если вы хотите помочь, лучше расскажите ему — кто он. И дайте возможность выбрать свой путь здесь, в столице.

Некоторое время Матфей смотрит на меня, а затем отворачивается и произносит короткое:

— Хорошо.

А затем заходит в лифт и уезжает вниз вместе с остальными главами.

— Это было мудрое решение, — замечает Триса.

Устало тру лицо, пытаясь очистить сознание. Получается плохо.

— Как вы пришли к нему? — аккуратно интересуется секретарша.

Как-как… я сама несколько часов назад ничего не знала. И злилась. И тыркалась из угла в угол, пытаясь напороться на правду. Хуже бессилия — только невежество.

Ещё сложнее, когда ты понимаешь, что твоё желание знать правду ни к чему не приводит. И что никто не спешит открывать перед тобой двери в мир истины…

Но Трису интересовали совершенно другие вещи, потому я ответила ровно:

— Судя по всему, Матэо будет одним из сильнейших экзорцистов. Столичный клан просто не может потерять такой козырь.

Теперь я уверена, что между кланами существует конкуренция. Мы не можем позволить себе стать слабее из-за моей неприязни к мастеру.

— Вы думаете, он останется здесь, когда узнает правду? — Триса поднимает бровь.

— Я знаю, что он останется. Он гордый. И много о себе думает — он просто не захочет подчиняться своему более властному родственнику.

— Уверены, что сможете сделать из него своего союзника? — улыбается секретарша краешком губы.

— Уверена. Не сейчас, так через год. Он мне должен, — произношу это и иду в сторону лифта.