Алена Медведева - Настоящее [СИ]

— Они в первую очередь ориентированы на органику. — едва различимо отзывается брат. Чуть отступив к жене, он обнимает ее плечи. — Покореженные останки кораблей из себя изрыгают, их приходилось находить и даже опознавать. Можно предположить, что как только непонятный нам механизм распознавания этих сооружений перестает ощущать в попавшихся в его нутро объектах органику, задача считается выполненной.

— Зачем древним были нужны эти монстры?

— Если не принимать в расчет того, что сейчас сила ловушек обратилась против нашего мира, то они удивительно практичный способ обезопасить свои границы, — характерно сдержанно и спокойно отвечает Лике Наринен. — Мы не знаем, многочисленна ли была раса древней цивилизации, населявшей наш сектор когда-то. Но если нет, то им достаточно было расставить эти капканы в узловых перекрестках транспортных потоков, чтобы сдерживать проникновение верпанов.

— В голове не укладывается, — снова голос Лики, видимо, на нее потрясение оказывает обратный эффект и слова льются сплошным потоком. — Они были настолько давно, что другие расы заполонили эти территории, но их устройства действуют и по сей день.

«Но начинают сбоить», — появляется в моей голове невольная мысль.

Я знаю об этом еще со времен метхского плена на этом самом звездолете. Тогда Кирен говорил, что ряд их «обрядов», которые по сути своей заученный до молитвы алгоритм управления разного вида технологичными объектами, все чаще начинает подводить расу четырехруких «наследников».

— Для нас это скорее проблемы, чем благо, — сухо комментирует Дарг.

Брат переводит тяжелый взгляд на моего супруга. Под ним Наринен резко сникает, а я вспоминаю о намеке брата, что его поведение со мной не свойственно мужчине, соединенному ариан. Но для меня все это так незначительно… Единственное, что значимо для меня сейчас, сокрыто в чреве смертельного капкана. Душу раздирает желание сорваться с места и что-то сотворить. Что-то страшное! И одновременная неспособность даже просто поверить и принять такой жуткий финал. Неужели я останусь жить, потеряв всех, кто мне, оказывается, дорог?..

— Ловушка поглотила капсулу… — вторя моим паническим наблюдениям, мрачно замечает Лика.

И снова все вокруг замирают в напряженном ожидании. Большего нам не дано внутри застывшего в пространстве звездолета Кирена, которым никто из нас не способен управлять. Разве что брат сжимает родовой кулон, посылая поисковые импульсы, явно желая выяснить, как далеко от нас императорский арианский крейсер.

Секунда…

Две…

Еще одна…

И еще… еще… еще…

— Есть! — хором вскрикивают Дарг и Лика. И тут же обоих начинает трясти в лихорадочном напряжении, заставляя метаться перед экраном, особенно остро ощущая неспособность на что-то повлиять. — Вытолкнуло! Это мой корабль! Соли выбросило наружу.

— И далеко! — подхватывает Дарг. — В ту зону, где подавляющее поле снова его не зацепит. Ох, только бы она внутри была в порядке. Только бы за этот промежуток времени внутри с Соли ничего не случилось. Тогда корабль подхватит императорский крейсер. Как же это сложно, — брат яростно взмахивает рукой, — находиться так близко и не иметь возможности хоть что-то предпринять.

— Император далеко? — Наринен тоже тревожится о нашем положении.

Нам как-то необходимо выбраться из метхского звездолета. Никто из нас не знает, как действуют его системы жизнеобеспечения.

— Прибудет сюда не раньше чем через шесть часов, — выдает Дарг неутешительную информацию. Всё это время мы будем вынуждены просто ждать, мучаясь в неизвестности. А что если Соли именно сейчас отчаянно нужна помощь? И от этого зависит ее жизнь? Корабль Лики выглядит неважно, он словно оплавлен и покорежен — разрушительная сила ловушки явно уже начала влиять на него. Есть ли еще возможность для моей девочки находиться внутри?

О большем я не позволяю себе думать. Это сейчас неподвластно мне. Инстинкт самосохранения блокирует все мысли о метхе, о том, что сейчас происходит с ним в чреве монстра. Только сердце безумно болит, плача кровавыми слезами.

— Ему уже не помочь, — едва слышный шепот Лики. Не сомневаюсь, она тоже думает о Кирене. Зная ее историю, я понимаю, что у нее есть право говорить так.

— Это поступок достойный мужчины. Любящего мужчины… — голос брата звучит твердо.

Он в сознательном возрасте потерял наших родителей и брата. Он знает, как неизбежны подобные утраты. Это тоже часть жизни. Но от этого ничуть не легче переживать их…

— Цезарион упустил шанс открыть для себя многое, — не менее твердо добавляет Наринен. Тон его безрадостен, возможно, его взгляд сейчас самый объективный. Но мне он отвратителен. И я верила, что ариан соединил нас? Или пора признаться себе, что всегда знала обратное и просто пряталась за этой отгораживающей от всех ложью? — Метх для нас потерян, а с ним и источники на планете четырехруких. При этом мы не знаем, выжила ли Соли. Может статься, что его жертва окажется напрасной. Нам нечем будет обрадовать императора.

— Я верю, что он не зря собой пожертвовал! — тут же горячо противится Лика, обжигая моего супруга гневным взглядом. Единственная из нас, кто хоть немного знаком с системами корабля, она подается вперед и снова активирует позывные для связи со своим корабликом. Что если Соли отзовется? Это стало бы огромным облегчением, позволив нам не умирать от тревоги все часы ожидания императорского крейсера. — Соли первоочередная причина!

— И мы знаем, что есть способ вызволять попавшие в плен корабли, если своевременно торпедировать ловушки другими. Они могут быть и без экипажа, имитируем присутствие живого. И мы попытаемся экспериментировать, начиняя их взрывной начинкой. Что если сумеем изнутри разрушить капканы? — поддерживает супругу Дарг.

А я молчу, вся сосредоточившись на призыве дочери. В душе кричу ей, умоляя дотерпеть. И одновременно оплакиваю метха, погрязнув в круговороте самых невероятных воспоминаний о нем. Словно в моей памяти открылись самые глубинные шлюзы, позволив хлынуть на поверхность сокровенным картинам прошлого. Они давят на меня ощущением вины, множеством неверных решение и заведомо неправильных поступков. Я едва ли могу дышать от боли, что заполнила душу, чувствую, что от малейшего движения скачусь в самую постыдную и бессмысленную истерику. Мучает только одно: если бы я все сделала иначе? Не пошла этим путем? Больше доверяла бы себе и Соли? Даже метху?.. И тем ужаснее думать об этом, понимая, что прошлое необратимо, а настоящее вершится независимо от моего желания.

— Ч-что это?

Лика судорожно тычет рукой в небольшой сопроводительный экран. Там яркими вспышками и чередой непонятных ей обозначений семафорит сигнальная система. Она каким-то инстинктивным наитием предчувствует во вдруг сошедшей с ума системе предвестие проблем, но понять не может.