Алена Медведева - Прошлое [СИ]

— Смеешь портить мое имущество? — Холодно и оттого особенно ужасающе цедит он. — Снова… Я не предупреждаю дважды, ты знаешь!

На мгновение я и Гринод застываем с чувством одинакового потрясения. Даже с каждым днем усиливающаяся боль, тисками сжимающая мои виски, на время притупляется. От шока я не думаю даже об отрубленной кисти метха, что лежит на моей груди, о каплях его крови, что забрызгали мое лицо и тело.

Слишком… слишком невероятно случившееся!

Это же неверие читается в выражении лица Гринода.

— Ты… Ты посмел… Уродовать меня ради нее?!! Ты заплатишь за это! Заплатишь! — Кажется, что от ярости кровью пузырится его слюна. Метнувшись к выходу, прижимая к груди обрубок руки, он с ненавистью выплевывает у двери. — Извращенец!

Мой взгляд в безмолвном страхе все еще устремлен на захлопнувшуюся за метхом дверь. Кровавое зрелище оживляет подзабытые уже воспоминания. Смерть родителей, порождая новый виток душевной боли…

— Дейнари… — вопреки всему, в голосе Кирена нет испуга перед несомненной угрозой. Там… голод. Ненасытный и плотский…

Осознав это, перевожу взгляд на возвышающегося надо мной хозяина. И вижу его расширившиеся зрачки, запоздало понимая, что его всегда заводит это — кровь, оружие… Отброшенная кончиком клинка часть тела Гринода служит сигналом.

«Началось!»

— Это надо смыть, — вдумчиво, словно не случилось ничего жуткого, рассуждает метх.

Следом за отрубленной кистью с меня слетает крошечное покрывало, оставляя обнаженной полностью. Обессиленно прикрыв глаза, не сопротивляюсь рывку вверх. Это Кирен вскидывает меня на руки. И несет в купальню…

Дейнари.

Ариан все жители Цезариона начинают проходить лет в пятнадцать. Это необходимо арианцам для полноценного существования, для гармонии развития, для сосуществования с окружающим миром. Единение с изначальной энергией нашей планеты позволяет нашим собственным силам сформироваться и развиваться правильно. Ведь излучение, которое способны продуцировать наши тела, может быть опасно, если его вовремя не подпитать и сбалансировать изначальной энергией нашей Праматери — величайшей изначальной материи, которую чтит наша раса. Можно отсрочить ариан… лет до восемнадцати. Но дальше — опасно. Вовремя не сбалансированное излучение наших тел начнет процесс саморазрушения. В первую очередь это опасно для сознания каждого арианца.

Я мало думала об этом, в силу случившихся в моей жизни обстоятельств, ариан воспринимался чем-то далеким и недостижимым. О доме я старалась не вспоминать, это сразу же наводило на мысли о близких, уничтоженных верпанами. Единственный, о ком я не забыла — это Дарг. Именно на призыве брата сосредоточилось все в моей душе, это единственное, что стало моим прошлым, настоящим и будущим… Ориентиром! Единственное, о чем я способна думать, помнить и осознавать. В остальном же… окровавленная рука Гринода странным образом подействовала на меня. Словно всколыхнула неведомый пласт силы, давно зревшей в душе. Силы, с каждым днем все более удушливой, сжимающей виски тисками, и заставляющий мир вокруг кружиться мириадами вспышек боли. Силы, что истощает меня, обессиливая с каждым днем!

И тут… случился взрыв. Лопнул обруч, незримо сжимавший голову, ушла боль… На какое-то время полностью пропала чувствительность, я едва ли осознавала прикосновения метха, что навалился сверху. Даже вес его тела казался неощутимым в сравнении с мощью, последнее время давившей на меня боли.

Закрыв глаза, я словно парила от внезапно накрывшего с головой ощущения легкости, свободы и… эйфории.

«Отпустило…»

Так хорошо и беззаботно мне было только в детстве… давным-давно. Это ощущение всегда жило во мне — очень глубоко внутри, в самой сердцевине моего сознания. И сейчас, под влиянием странной вспышки силы, вырвалось наружу, погрузив в сладостный туман безмятежности мой разум. Я вернулась в детство… там безопасно и хорошо!

Перестав осознавать происходящее вокруг, впервые за многие и многие дни жуткого плена, я уснула по-настоящему. И меня не заботили ни ярость метха, ни угроза с его стороны, ни отсутствие возможности быть в безопасности на этом звездолете. Я нашла эту безопасность глубоко в себе, без остатка провалившись в нее, утратив всякую связь с настоящим…

Проснулась с ощущением… мира в душе.

Поднявшись с тонкой подстилки, отодвинула дверь, отделявшую мою крошечную территорию от пространства каюты Кирена. Метха — как и подсказывали мне слух и обоняние — не было. Тело ощущалось легким и воздушным — непривычно не моим. Собственная нагота не беспокоила — я просто не думала об этом. В голове роились самые разные мысли, но все они касались одного намерения — пошалить! Я твердо знала, что шалости и забавы всегда приносят много веселья…

Практически заученными до автоматизма действиями я перемещалась по каюте, посетив купальню, и покушав. Еда обнаружилась на приметном месте — я не сомневалась, что ее оставили для меня. План шалости к моменту насыщения окончательно сформировался в моем сознании, а чувство сытости придало энергии и уверенности. Я с головой окунулась… в игру.

Метнувшись к двери, отделявшей личную жилую территорию капитана от общественной части звездолета я уверенно пробежалась пальчиками по клавишам магнитного замка. Комбинация не стала секретом — сколько раз, затаившись в своей темной норе, я наблюдала за уходом своего хозяина…

«Я все подпалю!» — Так развлекалась я когда-то, играя с младшим братом между огненными потоками Цезариона. — «Это всех позабавит».

Дверь бесшумно сдвинулась, открывая мне проход наружу. Откинув за плечи прядки светлых, слегка отросших волос, я шагнула вперед. Обнаженных полукружий груди сразу коснулся прохладный ветерок — это работала система циркуляции воздуха метхского звездолета. Ступать босиком было неудобно. Этот корабль явно создавался не с учетом комфорта его экипажа, поэтому пол изобиловал острыми металлическими зазубринами и шероховатостями. Но я, ведомая своей задумкой, уверенно двигалась к цели — туда, где раздавались отрывистые и гортанные звуки, характерные и для языка четырехруких.

— Он недостоин права называться воином! — Шагнув в широкий проем помещения, где собралась, казалось, вся многочисленная команда метхского каботажного звездолета, я узнала высокий голос Гринода.

— Это мой корабль, — сухо и безразлично прозвучал в ответ голос Кирена. — Но я никого не держу. Если кто-то считает для себя недопустимым летать под моим командованием — можете катиться. Прямо сейчас!

— Без команды ты будешь возвращаться без добычи! — Судя по голосу, Гринода трясло от ярости и бессилия — остальные лишь глухо роптали, не решаясь откровенно выступить против капитана. — И лишишься дохода и репутации! Не думай, что пренебрежение мнением воинов на тебе не скажется. Я гарантирую — о твоем позоре узнают все!!! Если ты не одумаешься…