Саманта Янг - Огонь без дыма

— Нет, не ставит. Он просто ребенок, беспокоящийся о своем друге. Но если вы говорите, что Ари на горе Каф будет в безопасности при разговоре с Азазилом, тогда мы вам верим.

Был напряженный момент, когда они все ждали, опровергнет ли Чарли слова Джея. Однако, ему, похоже, хватило ума, чтобы, к бесконечному облегчению Ари, промолчать.

— Хорошо, — Красный Король пронзил их всех еще одним суровым взглядом. В этот момент Ари знала, что он мысленно им говорил, что, несмотря на то, что он был милым и легким на подъем парнем, он так же мог убить их щелчком пальцев.

Он тянул время, его поведение медленно сменилось с пугающего на бодрое, что само по себе было зловещим. Ари задрожала, когда его голубые глаза снова остановились на ней. — Когда я попрошу тебя повторить эти слова, мне нужно, чтобы ты действительно их имела в виду. Никто не войдет на гору Каф по принуждению.

— Поняла, — согласилась Ари.

— Окей. Повторяй за мной: я, Ари Джонсон, желаю запросить аудиенции Азазила, Господина и Султана джиннов.

Ощущая себя глупо, словно потерянный актер «Волшебника страны Оз», Ари вспыхнула, но повторила слова, вкладывая в них значение и веру.

— Я, Ари Джонсон, желаю запросить аудиенции Азазила, Господина и Султана джиннов.

Стоило им произнести слова, кончики пальцев Ари начало покалывать. Вот блин, только не это. Игнорируя неприятную боль, которая началась, как покалывание, и превратилась в тиски, Ари подняла взгляд от своих исчезающих конечностей к лицам Чарли и Джея.

— Я буду в порядке. Я вернусь скор…

В ее глаза плеснули непроглядную черноту, как краску и разъедающие испарения, и Ари отдалась давлению, позволяя своему телу расслабиться и взлететь в эфир.

Ее щека была прижата к чему-то твердому и гладкому. Не только ее щека, но и все ее тело. Грудь, прижатая к твердой поверхности, болела, и Ари застонала, пытаясь изменить положение, чтобы уменьшить давление. Даже это легкое движение было изнуряющим. И знакомым.

Реальность, словно прорвавшаяся плотина, захлестнула Ари, воспоминания о Красном Короле в ее гостиной отозвались страхом в ее сердце. Она боялась открыть глаза.

— Я не буду ждать весь день, Печать.

Этот голос.

Она с ужасом распахнула глаза и дернулась от своего искаженного отражения в стеклянных плитках. Белый Король? Прилагая больше сил, чем у нее было, чтобы подняться, Ари осмотрелась вокруг. Ее глаза почти сошлись на переносице от бесчисленного количества отражений, которые сталкивались друг с другом в стеклянной комнате, где она оказалась. Фокусируясь, Ари преодолела смятение, и ее глаза взметнулись к огромной фигуре стоящей перед ней. Не Белый Король.

Хвала всем любящим богам.

— Ты не встанешь перед своим Господином, Печать?

Это было… взгляд Ари начал с его огромных босых ног, прошел вверх по длинным ногам, одетым в черную кожу ручной работы, к голой груди с татуировками древних текстов, к вздымающемуся шелку одежд и поразительному лицу на мощной шее. Как и у Красного Короля, голова Азазила была не брита, его длинные серебряные волосы струились и ниспадали на плечи. Темная кожа контрастировала с чистейшим блеском его волос, а глаза, как глубокие черные пропасти, мерцали между сильным носом и жестким ртом. Эти глаза были сощурены на ней.

Он был огромным.

Стоя у черного мраморного трона, который должно быть, возвышался где-то на 10 футов, Азазил был впечатляющей и запугивающей фигурой. Джинн был под три метра ростом, самый огромный которого она пока встречала.

Она предположила, что был смысл в том, что среди них всех папочка был самым большим.

Придя к этому заключению, Ари поднялась на ноги, ее кроссовки скрипнули на стеклянном полу, заставляя ее вздрогнуть. Когда она посмотрела на Азазила, чтобы увидеть его реакцию, он только нахмурился, и в следующую секунду Ари ощутила стекло под своими босыми ступнями. Она моргнула, посмотрела на свои голые пальцы и ободранные ногти.

Он забрал ее кроссовки.

Затолкав свое возмущение по этому поводу поглубже, Ари подняла голову. Как она должна была обращаться к нему?

Словно прочитав ее мысли, Азазил вытянул свою руку, и она заметила, что на каждом его пальце красовался перстень. Ему нравились аксессуары, да?

— Ты можешь поцеловать мою руку, Печать?

Печать? Это было жуткое прозвище.

Сглатывая и нервно вздрагивая, Ари сделала несколько неуверенных шагов вперед, осторожно ставя свои ступни одну перед другой пока шла к помосту. Она не знала причину, но почему-то ожидала, что сейчас что-нибудь выпрыгнет и атакует ее. Несмотря на всю свою решимость быть крутой, когда Ари потянулась пожать протянутую ей руку, ее пальцы тряслись, словно она была на своем самом первом свидании.

Ее рука была совсем крошечной в его огромной ладони, и жар, исходящий от нее, не мог уже как до того, как она стала использовать свои собственные силы, повлиять на нее.

В ее животе разразилась война бабочек, пока она касалась губами костяшек его пальцев, отстранившись так быстро, что чуть не упала с лестницы. Вскинув взгляд, Ари замерла в ожидании его реакции и была крайне удивлена, увидев юмор, плескавшийся в черных глубинах его взгляда. В отличие от своего сына, Белого Короля, черты Азазила были теплыми и эмоциональными. Ох, у Ари не было сомнений, что в ярости он был ужасен, злобен и жесток, когда хотел быть таким (в конце концов, она от корки до корки прочитала книгу, которую ей дал Джей), но также видела, что он был способен чувствовать.

У Белого Короля, по каким-то необъяснимым причинам, этого не было. Он был самым темным и бездушным существом, которого она когда — либо встречала.

Дрожа у подножия помоста, Ари ждала, когда Азазил заговорит.

— Ты довольно милая, — Азазил улыбнулся, и Ари ощутила теплоту этой улыбки, просачивающуюся сквозь нее, и расслабилась. — Но, если я верно помню, такой была и Сала.

Как и всегда, упоминание ее матери ощущалось как пощечина по лицу Ари. Теплота растворилась, и она снова напряглась.

Ощущая это, Азазил пренебрежительно поднял руку.

— Но ты пришла сюда не по этой причине. Ты желаешь спасти своего человеческого отца?

— Да… Ваше Величество.

Он кивнул.

— Благородные помыслы. Одно лишь… — он затих, его глаза взметнулись поверх ее плеча, Ари ощутила, как атмосфера в огромной комнате двигается и меняется, как крышка на бутылке содовой крутится, запирая весь газ внутри. Ари задохнулась от ощущения. Вокруг нее закружился вихрь, зарождая необъяснимый внутренний страх, но, несмотря на это, она пыталась сквозь мелькающие отражения посмотреть в конец комнаты.

Она напрягла свои глаза, замечая джиннов — слуг всех в белом, смотрящих вперед на массивные тридцати футовые двери в конце холла.