Ольга Валентеева - Проклятие лилий

— И что я должна написать?

— Что я готов оставить ему завоеванные территории и отдаю руку старшей дочери в знак союза Изельгарда и Литонии.

Брак в знак союза Изельгарда и Литонии. И это тоже мне знакомо. Более того, я была уверена, что Ил не согласится.

— Хорошо, я напишу.

Можно подумать, у меня есть выбор. Осмонд подал мне бумагу и перо. «Возлюбленный мой сын, — написала я, — его величество Осмонд был так добр, что позволил мне написать вам. Его величество готов предложить вам перемирие. Все территории Литонии, завоеванные вами, останутся при вас. Также его величество в знак добрых намерений предлагает вам жениться на его старшей дочери. Думаю, это более чем щедрое предложение, и прошу вас детально его обдумать и согласиться. Ее величество Бранда Литонская».

Осмонд перечитал, посмотрел на подпись, недовольно фыркнул, но говорить ничего не стал. Видимо, решил, что и этого достаточно.

— Благодарю за здравомыслие, сестра, — сказал он. — Можешь вернуться на праздник.

— Я бы с большим удовольствием поехала домой, ваше величество. Не считаю возможным веселиться, когда мой супруг тяжело болен.

— Не понимаю, зачем ты вышла замуж за Лиса.

— Я его люблю. — Улыбнулась королю, а того перекосило. — И ни минуты не жалела, что согласилась.

— Дело твое. Что ж, ступай. Стража тебя проводит.

Конечно, куда же без стражи. Но стоило выйти из дворца, как стало легче дышать, словно был перекрыт кислород, а теперь для меня открыли воздух. Я села в экипаж, и меня под конвоем снова доставили в особняк Аттеусов. Едва успела дойти до входной двери, как навстречу вылетела Амелинда.

— Что-то с Ником?

Сердце тут же пропустило удар.

— Да, — улыбнулась Эмми. — Он пришел в себя, поэтому выкарабкается. Как прошла встреча с Осмондом?

Я пожала плечами.

— Много пустой болтовни и предложение перемирия для Илверта. Но, уверена, сын не согласится. Он не для того начинал эту войну, чтобы так просто отступиться. Ил упрямый.

— Есть в кого, — мягко ответила Эмми.

— Да уж, это в меня, — кивнула ей. — Переоденусь и пойду к Нику.

Я побежала бы немедленно, но шнуровка начинала душить, и дурнота подкатывала к горлу, поэтому для начала сменила наряд на домашний и только потом, стараясь не бежать, поспешила к супругу. Распахнула дверь комнаты — и встретилась взглядом с любимым. Захотелось разреветься, как маленькой девочке, уткнуться лбом в его плечо и никогда не отпускать, но мои эмоции сейчас лишние.

— Как ты? — присела в кресло возле кровати.

— Жить буду. — Ник усмехнулся потрескавшимися губами. — А ты? Где девочки?

— Я в порядке, девочки тоже. Они в замке Эрвинга, а я приехала за тобой в столицу. Не волнуйся ни о чем, все хорошо, любимый мой.

Осторожно коснулась губами его губ.

— Как Ил?

Самый сложный вопрос, на который я не знала что отвечать.

— Жив и здоров. — Наверное, это главное. — Отвоевал у Осмонда Самарин и не собирается останавливаться.

— Как Осмонд меня выпустил?

Да, Ник всегда умел задавать вопросы по существу.

— Фактически мы под домашним арестом. — Я улыбнулась мужу. — Осмонд просто испугался. А еще решил, что я сумею повлиять на Илверта. Но если бы мы могли, разве он был бы в Литонии? Ничего, дорогой, все будет в порядке, вот увидишь.

Ник закрыл глаза. Наш недолгий разговор забрал все его силы. Все вопросы можно будет задать потом, как бы много их ни накопилось, а сейчас Нику надо отдыхать и восстанавливаться. Кто знает, когда Осмонд решит избавиться от нас? Кто скажет, что дальше будет делать мой мальчик? Ответа нет.

Илверт

Дни после казни запомнились туманным маревом. Документы, документы, документы. Янтель говорил со мной исключительно почтительно и предпочитал держаться на расстоянии, а сам я не знал, смеяться или грустить от такой быстро ползущей репутации. Написал письмо Осмонду с предложением отдать ему пленных. Уже даже не обменять, а просто отдать, потому что подземная тюрьма — не лучшее место, а они только защищали свою страну. Ждать ответа пришлось недолго. Причем писем было два. Одно от Осмонда, другое от матери. Я прочитал сначала письмо матушки. Сухо, скупо, по делу. Понятно, что под диктовку. Предложение жениться позабавило. Спасибо, мой отец как-то уже решил жениться на принцессе Изельгарда и получил кинжал в грудь.

— Мудрая мысль, — откликнулся призрак. Он уже и в голову мне влез? Или это я начинаю размышлять вслух?

— У тебя все на лбу написано, — добавил Илверт, — и ты сразу посмотрел на меня, будто сравнивая ситуацию. Тем не менее ты молод, и тебе все равно придется заключить политический брак.

— Меня не устраивает огрызок Литонии, — ответил я призраку.

— А я бы согласился. Обоснуйся здесь, отстрой города, укрепи оборону, а лет через пять преподнеси Осмонду сюрприз. Он не молодеет, а вот ты еще юн, поэтому время на твоей стороне.

Возможно, призрак отца был прав, вот только я не собирался ждать. И уж тем более — жениться. Осмонд писал более пространно, акцентировал внимание на плюсах нашего союза, называл дорогим племянником и вскользь упоминал, что моя матушка гостит в Исторе. Прозрачный намек на то, что надо соглашаться на переговоры, если хочу защитить мать. К письму прилагался портрет моей кузины — довольно симпатичной, но совершенно мне ненужной. Радовало только, что Осмонд готов забрать своих солдат. Вот с ними и передам ответ. Их не так-то много в моих подвалах, и даже если они снова пойдут воевать, это ничего не изменит.

«Любезный дядюшка, — начал я, — признаюсь, был приятно удивлен, получив ваше письмо. Прежде всего, как жест доброй воли, передам вашим посланникам военнопленных. Надеюсь, они благополучно доберутся до Изельгарда. По поводу вашего предложения скажу, что оно весьма лестно для меня, но ранняя женитьба не входит в мои планы, как и дальнейший раздел Литонии. Тем не менее я готов заключить перемирие, если вы вернете земли Литонии, захваченные Изельгардом. В таком случае я готов отозвать войска. Передавайте поклон матушке. Король Илверт Второй Литонский».

— Осмонд удавится, но земли не вернет, — хмыкнул призрак отца.

— Я знаю и через пару дней выдвигаюсь дальше, к границам.

— Эйша наслушался? — Илверт Первый покачал головой. — Не слушал бы ты его, сын. Айк себе на уме.

— Айк не имеет отношения к моему решению.

Я вызвал гонца и приказал отнести письмо изельгардцам. Время близилось к полуночи, и я безумно устал, поэтому потянул за призрачные нити, выслушал отчеты моих невидимых шпионов. В Самарине все было спокойно. Значит, пора ложиться спать.

Я дошел до спальни, толкнул дверь. Тускло светили ночники, по углам громоздились тени, которых давно уже не боялся. Завтра сообщу военачальникам, что мы продолжаем поход на Изельгард, а сегодня…