Ольга Валентеева - Проклятие лилий

Она пожала плечами и отвернулась, а к нам подсел Илверт. После вчерашней коронации я не знала, как себя вести с новым правителем Изельгарда. Теперь между нами пропасть, которая была не так заметна в Литонии, но сейчас ощущалась особенно остро.

— С границы пришли новости, — сказал он, грея руки у огня. — Синтурцы продвинулись и осадили Росбен.

Я тихонько вздохнула. Оттуда до нашего замка рукой подать. Но ведь у Изельгарда с Синтурией всегда сохранялись дружественные отношения, и даже предки папы родом оттуда. Так почему сейчас? Хотя всегда главенствует политика.

— Времени все меньше, — тихо ответил Эд.

— Да. Осмонд недооценивал военную мощь Синтурии либо же надеялся на старые дружеские договоренности. Думаю, Синтурия напала бы в любом случае, пока Изельгард был занят войной с Литонией, а смерть Осмонда так и вовсе развязала им руки.

Я согласилась с Илом. Когда в государстве не все ладно, слетаются соседи-стервятники. Ужин был готов. Кашевары раздали тарелки, и мы заскрипели ложками, оставив разговоры на потом. Караульные заняли посты, и мы начали готовиться к короткому ночлегу. Я мельком видела Кея и Свена, хотела подойти к ребятам, но их отвлек командир, а меня позвал Эдгар.

— Отдыхать будешь в моей палатке, — грозно приказал брат. — И вообще, держись рядом со мной, хорошо?

— Как скажете, главнокомандующий, — улыбнулась я.

— Тиа, не начинай! — поморщился Эд, но новая должность ему явно льстила. Брат очень старался, это было заметно. Постоянно разговаривал с командирами, обсуждал предстоящие действия, беседовал с солдатами. Из него получится отличный полководец — такой, как папа. А я… Я все еще хотела защищать Изельгард, но уже поняла, что на войне не приходится говорить о справедливости. Война — это боль, смерть и грязь, не более.

— Я сейчас приду, — пообещала брату, а сама отошла чуть в сторону от лагеря. Хотелось побыть одной, немного упорядочить мысли. Вот только одна я оставалась недолго.

Ил подошел почти бесшумно, и его приближение я угадала лишь по теням, которые вдруг стали гуще.

— Не спится? — обернулась я к королю.

— Много дел, — ответил он, останавливаясь рядом со мной. — Не стоит уходить одной, Тиа. Мало ли у нас врагов.

— Я не одна, со мной моя магия, — сказала ему.

— Да, женщина с боевой магией — это редкость.

— Унаследовала от Леонарда Эйша. — Я пожала плечами.

— Это хорошее наследство, ты хотя бы можешь себя защитить.

— Да, но оно не помешало мне попасть в плен.

— Как и мне, — усмехнулся Ил.

— Как твоя печать? — спросила тише. — Сильно сложно?

— Терпимо, — поморщился он. — Я разговаривал с твоим отцом. Он посоветовал мне смириться и не сопротивляться до того момента, как мы сможем ее снять. Но это сложно — не сопротивляться. Стараюсь держаться от Эда подальше, потому что каждое его слово воспринимается как приказ.

— Ему это нравится не больше, чем тебе, — сказала я.

— Понимаю, но от этого не легче. Мы не слишком ладим с твоим братом.

— Тем не менее ты доверил ему вести войска.

Ил кивнул. Он будто прислушивался к чему-то, понятному и заметному только ему.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да, в полном. Просто стараюсь собрать как можно больше призраков для боя. Погосты в этих местах старые, и духи слабы. Пока я нашел лишь пятьдесят призраков. А умертвий и вовсе пять.

— Где они? — заозиралась я.

— Далеко, не беспокойся. Нечего живым любоваться на мертвых. Они придут, когда наступит час.

Я в который раз подумала о том, насколько же страшна сила Илверта. Но он выдерживал и побеждал не только врагов, но и собственную магию.

— Тиа, я хотел поговорить с тобой, — сказал король чуть тише.

— Слушаю. — Решила, что речь пойдет о грядущей кампании, но ошиблась.

— Я… хотел сказать, что… не сержусь за твой обман в Литонии, и…

— Я не обманывала тебя, Илверт, — перебила его. — Если кому и лгала, так это Осмонду, и он сполна мне отомстил, не находишь?

Ил задумчиво кивнул.

— В любом случае я хотел сказать не это, а то, что…

И снова замолчал, а потом повернулся ко мне, обнял и поцеловал: с горечью, порывисто, будто утверждая свое право целовать меня, когда вздумается.

— Зачем? — отстранилась я.

— Между нами что-то изменилось? — спросил Илверт. Его глаза потемнели, как небо перед грозой, и стали совсем черными.

— Ты король, — напомнила я. — Тебе и дальше будут предлагать принцесс, и самое мудрое, что ты можешь сделать, это заключить политический брак и обеспечить своим странам поддержку соседей.

— Ты же слышала моих родителей — я никогда не поступаю по уму.

— Я тоже, — сказала и рассмеялась тихонько. — Прости, это все нервы. На самом деле какая из меня королева, Ил? А твоей любовницей я не стану, прости.

— Я и не предлагал, — серьезно сказал он. — Имею в виду титул любовницы, конечно, не жены. Дэй Аттеус проклял бы меня, намекни я на подобное.

Да, папа мог. Не только проклясть, но и пристрелить ненароком.

— Тогда чего ты ждешь от меня? — спросила я.

— Ответа, готова ли ты стать королевой Изельгарда и Литонии, Тиа. Потому что я люблю тебя и не хочу видеть рядом других, насколько бы выгодный брак мне ни предлагали.

— Я тоже люблю тебя, Ил, — признала то, что так долго не давало покоя. — Но сейчас не готова дать ответ. Давай поговорим, когда вернемся в столицу. Пожалуйста!

Илверт кивнул, принимая. Вот только вместо того, чтобы проводить меня к палатке, снова обнял и поцеловал, и на этот раз я ответила. Запустила пальцы в густые волосы, притянула его к себе и целовала, как в последний раз. Любовь не слушает доводов разума. Любовь не знает слова «нельзя». И моя любовь требовала чувствовать, растворяться в любимом человеке, жить им, дышать им. Меня не пугала магия Илверта. Призраки? Пусть будут призраки, но он-то человек. Прекрасный человек, что бы кто ни говорил, с большим сердцем и светлой душой.

— Очень тебя люблю. — Я обняла его, греясь в ответных объятиях.

— И я тебя, Тиа. — Даже в его голосе слышалась улыбка. — Очень. И надеюсь, что ты хорошо подумаешь над моими словами. Мне тоже непросто быть королем, но я готов постараться, и… ты мне нужна.

Так мы и стояли, думая каждый о своем. Было и сладко, и грустно, и даже немного больно, а все доводы разума постепенно таяли. Теперь нам надо справиться с Синтурией, снять с Ила печать и вернуться домой. Достаточно времени, чтобы дать ответ. И достаточно, чтобы моя решимость отказать растаяла.

— Идем, надо отдохнуть, — сказал Ил.

Состав в нашей палатке остался неизменным еще со времен пути в Изельгард: Эд уже спал. Рядом с ним, завернувшись в его плащ, дремала Лили. Мы с Илом легли, стараясь их не разбудить. Полог палатки шевельнулся.