Аннетт Мари - Утерянные талисманы и текила (ЛП)

— Я ничего не объясню, — я вытащила сковороду, опустила ее на плиту и включила. — Уже нет. Я дала тебе шанс — даже несколько раз — и ты бросил это мне в лицо. Я хочу, чтобы все между нами снова было правильным, но мне надоело оправдываться перед тобой.

— Как мне понять, если ты ничего не расскажешь? — напряженно спросил он.

Я отправила ложкой масло в греющуюся сковороду, подавляя новую волну гнева.

— Мы — семья, Джастин?

— Конечно. Тори…

— Тогда тебе не нужно ничего понимать. Тебе просто нужно быть моим старшим братом.

Он опустил локти на стойку.

— Я не могу делать вид, что ничего не изменилось. Мне нужно знать, что происходит.

— Зачем? — спросила я.

— Чтобы я мог…

— Чтобы ты решил, бандитка я или нет? — я направила на него лопатку. — Потому ты тут? Снова решил меня судить?

— Нет! Я хочу это исправить, Тори.

Я бросила смазанный маслом хлеб на сковороду, дала кусочкам нагреться. Я перевернула их и опустила на них сыр. Джастин наблюдал за мной, хмурясь, упрямо стиснув зубы.

Я перевернула сэндвичи снова. Когда они стали золотисто-коричневыми и хрустящими, я выложила их на два блюдца, одно опустила перед Джастином.

— Тогда будь моим братом, — сказала я. — А не полицией.

Он посмотрел на сэндвич, выдохнул через нос.

— Хорошо.

Мы ели в тишине, поглядывая друг на друга. Мы с Джастином хорошо знали друг друга, но, повзрослев, сталкивались с прошлыми ожиданиями. Он гадал, как сильно мог надавить на эту выросшую Тори, а я гадала, могла ли доверить своему брату, когда-то герою, свое бедное побитое сердце.

Я доела сэндвич.

— Я буду занята на следующей неделе. Когда освобожусь, соберемся на кофе во время твоего обеденного перерыва, как раньше делали.

— Чем ты будешь занята?

Я прищурилась, намекая, чтобы он прекратил устраивать допрос.

— Другу нужно помочь. Я буду занята с ним.

— Я могу что-нибудь сделать?

Да. Он мог не запутывать мои эмоции, когда я уже разбиралась со многим, но я не стала такое говорить.

— Спасибо, но нет. Я отправлю тебе сообщение на следующей неделе.

Джастин понял, что его прогоняли, отодвинул стул и встал. Он замешкался и с надеждой протянул руки. Я обошла стойку и прильнула к нему. Он крепко меня обнял.

— Я скучал, Тор, — шепнул он.

— И я, — я вздохнула. — Прошу, не будь в этот раз козлом.

Он издал смешок.

Я проводила его до двери, качая головой, пока он забирался в свой темно-синий блестящий Dodge Challenger. Мой брат и его крутые машины. Я должна была заметить ее на парковке.

Улыбаясь от воспоминания, как он учил меня в семнадцать, как водить его старый Мустанг, я поспешила в дом. Я спрыгнула с последней ступеньки, куст выглянул из-за дивана, а с ним и большие фисташковые глаза.

— Человек ушел? — спросил высоким голосом Прутик.

— Только что, — я прошла на кухню и включила воду. Нужно было выждать две минуты, чтобы вода стала горячей. — Удивлена, что ты не отпугнул его.

— Я пытался, но он не пугался.

Я чуть не уронила тарелки.

— Да? Что ты делал?

— Сначала жуткие звуки, — Прутик прошел вдоль подушек на диване, опуская голову. Он что-то искал. — Я заставил свет мигать и погаснуть, тени — двигаться, но он не убежал.

Он сунул ладонь с длинными пальцами между подушкой и подлокотником и вытащил пульт от телевизора. Он повернулся к экрану и нажал кнопку. Телевизор включился и оглушительным звуком — зрители хлопали.

— Выключи! — закричала я, опуская тарелки в рукомойник. — Что еще ты делал с Джастином?

Прутик сделал немного тише, глядя на колесо на экране, пока ведущая описывала призы для участников. Фейри не слушал мои вопросы, уже забыл о Джастине.

Я закатила глаза, помыла тарелки и пошла в свою комнату, закатывая рукава. Мы с Аароном отправлялись в путь завтра, мне нужно было собраться.

Вот только я не знала, что с собой брать.

Боевое снаряжение, ясное дело. Я вытащила его из шкафа и бросила на кровать. Что еще? Мне нужно будет слиться, так что нужна была разная уличная одежда. Я порылась в шкафу, выбрала возможные варианты. Я присела и вытащила подходящую обувь, бросила за плечо. Что еще?

Туалетные принадлежности.

Я открыла дверь спальни, звук снова ударил по мне. Женщина визжала на экране, прыгала в восторге, а три красивые модели позировали рядом с моторной лодкой, которую она выиграла. Я покачала головой, не понимая, зачем ей лодка. Она жила у воды?

В ванной я вытащила сумочку и нагрузила ее обычным набором туалетных принадлежностей. Застегнув ее, я открыла косметичку, посмотрела на содержимое. Накладные ресницы? О, это точно мне не требовалось.

Мои пальцы миновали тушь, сжались на компакт-пудре. Я подняла ее, стряхнула розовую пыль сверху и открыла. Бледное лицо хмуро смотрело на меня в зеркальце, я подняла спонж для нанесения пудры.

Под ним блестел темный металл.

Демонический амулет лежал в компакт-пудре, под ним свернулась цепочка. Круг жутких символов и большой символ в центре — такой же, как на грудной пластине демона Робин Пейдж.

Амулет Валъира. Так его назвал Этерран. Я знала лишь, что он мог разорвать контракт демона. Как работали чары, почему он был у демона, что значили символы, как он был связан с демоном Робин — я не знала. Я месяц искала ответы и ничего не нашла.

Амулет мог спасти Эзру, а мог дать Этеррану власть над его телом. Я не знала, но если ответов в Энрайте не будет, я попробую его. Как иначе? Эзру ждала смерть. Если был хоть небольшой шанс, что это его спасет…

Я опустила спонж и закрыла пудру, вернула ее в косметичку. С двумя сумочками под рукой я вышла из ванной и услышала тихий звонок моего телефона.

Зрители в программе, которую смотрел Прутик, оглушительно хлопали. Я схватила телефон со стойки, на экране был незнакомый номер.

— Сделай тише, — крикнула я, поднимая телефон. Звук не изменился, я нажала на кнопку ответа и повернулась к дивану. — Прутик, сделай тише, пока я не выкинула твою зеленую задницу в окно!

Он недовольно нахмурился и сделал звук вдвое тише.

Я смерила его мрачным взглядом и прижала телефон к уху.

— Алло?

— Тори? — спросил неуверенный женский голос.

— Кто это?

— Робин.

— О, — почему хрупкий и загадочный контрактор звонила мне? — Как…

Пока я говорила, вопли зрителей стали громче.

— Не смей делать так снова! — заорала я на фейри, запоздало отодвинув телефон от лица. — Подожди, пока я не договорю. Зараза!

Прутик опусти плечи и нажал на паузу. В комнате стало тихо.

— Прости, Робин, — сказала я в телефон, направляясь к стойке для завтрака. — Соседи по комнате.

Прутик посмотрел на меня, отчасти дуясь, отчасти радуясь, поверх дивана. Хоть он злился, что я мешала ему смотреть телевизор, он любил, когда я звала его своим соседом. Это делало его день хорошим каждый раз.