Елена Малиновская - (Не) пара для короля

Но почти сразу я вспомнила, что с тех времен прошло слишком много лет. О нет, матушка, у тебя больше нет надо мной власти.

— Кейтлин, если ты намереваешься продолжить разговор дальше в том же духе — то позволь проститься, — спокойно произнесла и положила руку на раму зеркала, желая оборвать нить заклятия.

— Стой!

Удивительно, но на какой-то миг мне почудился всполох заполошного ужаса в глазах матери. И я замешкалась.

Мать несколько раз глубоко втянула в себя воздух, видимо, силясь справиться со вспышкой гнева. И вдруг согнулась в приступе душераздирающего кашля.

Не буду скрывать, мне стало не по себе, когда я увидела знакомые капли крови на тонком батистовом платке, который мать приложила к губам.

— Ивори, — глухо продолжила мать, не отнимая платок ото рта. — Прости, пожалуйста. Но ты нужна мне здесь. Пожалуйста, приезжай.

Я глядела на нее во все глаза, не смея поверить ушам.

— Мне осталось не так уж много, — негромко проговорила мать. — И я бы хотела… Я не всегда была к тебе справедлива. Но… Когда странница в белом откроет передо мной дверь в другой мир — будь рядом со мной. Прошу тебя… Иви, дочка…

Я быстро-быстро заморгала. Отражение в зеркале плыло и дробилось. Но не из-за заклинания, которое вот-вот должно было исчезнуть, а из-за предательских слез, готовых в любой момент пролиться градом.

Никогда прежде мать не говорила мне таких слов. И, что скрывать очевидное, я готова была рвануть в фамильный замок прямо сейчас. Демоны с королем и заключенным между нами договором! Демоны с Филиппом Греем и его интригами! Демоны даже с Дарриэлем…

В этот момент дверь, ведущая в общий коридор, с грохотом отлетела в сторону. Да с такой силой, что лишь каким-то чудом не сорвалась с петель. И на пороге предстал сам верховный маг. К слову, очень и очень встревоженный.

— Ивори! — В один гигантский шаг он преодолел разделяющее нас расстояние. — Что у тебя происходит? Я засек выплеск энергии из твоих покоев…

И осекся, увидев мою мать, которая с превеликим удивлением наблюдала за всем происходящим по другую сторону зеркала.

— Полагаю, герцогиня Кейтлин Квинси, — после короткого замешательства выдохнул Дарриэль. Чуть склонил голову, лишь обозначив почтительный поклон, издевательски небрежный, если учитывать титул моей матери.

— Лорд Тиррольд, — язвительно отозвалась мать. — Какая неожиданность! Что вы забыли в покоях моей дочери?

— Не припомню, чтобы мы были представлены друг другу. — Дарриэль высоко вскинул бровь. — Откуда вы знаете меня, ваша милость?

А ведь и впрямь — откуда? Мать никогда в жизни не бывала в Родбурге. Новостями она тоже не особо увлекалась. Конечно, какие-то слухи о столичной жизни до нас доходили, но на моей памяти в замок ни разу не привозили газет.

От простого, в сущности, вопроса моя мать внезапно смутилась. Гневно сверкнула глазами и выпрямилась.

— О, разве есть в нашей стране хоть один человек, который не знал бы вас, лорд Тиррольд? — с сарказмом осведомилась. — Но, к слову, неприятно поражена вашими дурными манерами. Разве вы не в курсе, что нельзя отвечать вопрос на вопрос?

— Ваша милость, вы даже представить себе не можете, насколько мои манеры дурны, — без малейшей капли раскаяния или смущения отозвался Дарриэль. — Так что вы хотели от вашей дочери?

— Вас это не касается! — отрезала мать и вновь обратила на меня взгляд. Требовательно сказала: — Ивори, я требую от тебя исполнения твоего дочернего долга! Надеюсь, ты не огорчишь меня, и уже через пару дней мы поговорим лично.

— Не надейтесь, ваша милость. — Дарриэль криво ухмыльнулся. — Желаете вы того или нет, но ваша дочь останется во дворце до самого окончания бала невест!

Ого!

Это было сказано с такой уверенностью, что я приоткрыла рот. Наверное, стоило бы возмутиться. В конце концов, Дарриэль не имеет ни малейшего права мне указывать и тем более приказывать. Но почему-то я вдруг умилилась.

— Ивори Квинси! — отчеканила мать, холодно уставившись на меня. — Я жду твоего ответа!

К слову, сейчас она совершенно не выглядела умирающей. Даже на бледных щеках заиграло какое-то подобие румянца, видимо, от негодования.

— Вы его получили! — Дарриэль вновь не дал мне и рта закрыть. Более того, одним резким движением руки он разорвал нить заклятия, и зеркало тут же затянулось непрозрачной мглой, которая, однако, так же мгновенно схлынула. Но теперь в отражении я видела лишь свои покои. И на заднем плане — потрясенную Ребекку, которая робко выглядывала из гардеробной, в любой момент готовая спрятаться обратно.

Пауза все длилась и длилась. Я во все глаза смотрела на Дарриэля, ожидая хоть каких-нибудь объяснений столь вопиющему самоуправству. А он тем временем с брезгливой гримасой разглядывал зеркало.

— Пожалуй, так будет лучше, — наконец, проговорил он. Прищелкнул пальцами — и по резной изящной раме зазмеилось какое-то зеленоватое заклинание, которое быстро впиталось, отразившись в зеркале слабым всполохом. Затем посмотрел на меня и добавил: — Теперь тебя никто не потревожит, Ивори.

— А вам не кажется, что вы слегка перегибаете палку? — полюбопытствовала я. — Лорд Тиррольд…

— Дарриэль, — оборвал меня верховный маг. — Ко мне ты имеешь полное право обращаться только по имени, моя дорогая Ивори.

Со стороны гардеробной послышался громкий вздох умиления.

Дарриэль досадливо дернул щекой. Не глядя на Ребекку, сухо бросил:

— Прочь!

Ребекке повторять приказ не пришлось. Она выскочила из моих покоев, словно ошпаренная, не забыв закрыть дверь. Все это время Дарриэль внимательно смотрел на меня.

— Дарриэль, — после минуты молчаливого поединка все-таки уступила я. — Вы разговаривали…

— «Ты» разговаривал, — опять исправил меня несносный брюнет. — Иви, я не желаю слышать никакого излишнего официоза из твоих уст.

Иви?

Сердце болезненно сжалось от моего детского имени. А ведь мать меня тоже так назвала.

А вдруг она не обманывала? Вдруг она действительно при смерти? Вдруг ее просьба была совершенно искренней? Я не могу и не хочу оставаться здесь, зная, что мать ждет меня дома.

— Дарриэль, — вновь заговорила я, — я должна ехать! Мать серьезно больна…

— Иви, ты действительно не понимаешь? — Дарриэль вдруг свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть и резким движением схватил меня за руки. Его большие пальцы словно невзначай легли именно на том месте запястий, где легче всего прощупать пульс. И он продолжил, словно вколачивая каждое слово мне в голову: — Твоя мать совершенно точно больна. И жить ей осталось совсем чуть-чуть. Но, Иви! Она отправила тебя на верную смерть. Да не на простую смерть, а гибель живьем в огне. Вспомни все, что было сказано утром. Загадочный жених твоей сестры, то, как ловко тебя вышвырнули из академии и как быстро после этого пришло письмо от твоей матери. Неужели ты до сих пор веришь, что она ни при чем?