Анна Бэнкс - Посейдон

Он пытается проглотить кусок, забывая прожевать. Заставить себя? Да я буду счастливчиком, если смогу остановиться. Ему и в голову никогда не приходила мысль о поцелуе, ну, пока он не встретил Эмму. С недавних пор все, о чем он может думать — как ее губы и его сплетаются в поцелуе. Пожалуй, для они обоих было бы лучше, если бы Эмма продолжала ему отказывать. Сейчас же она практически приказывает ему поцеловать ее, да еще и долгим поцелуем. Прекрасно.

— Да, они целуются. В смысле, мы целуемся. Я имею в виду, я смогу себя заставить, если нужно будет, — он не подымает глаз на Рейчел, когда та кладет ему еще рыбы в тарелку, но чувствует, как та буравит его взглядом.

— Нам просто нужен план, только и всего. Дать тебе время приготовится, — говорит ему Эмма.

— Приготовится к чему? — дразнит Рейчел. — Поцелуй должен быть спонтанным. Только тогда он интересен.

— Да, но он ведь не для развлечения, помнишь? — говорит Эмма. — Всего лишь на показ.

— Неужели тебе не будет приятен поцелуй Галена?

Эмма вздыхает и прикладывает руки к щекам.

— Вы знаете, я очень благодарна вам за помощь, Рейчел. Но я больше просто не могу говорить об этом. Правда, мой румянец вот-вот загорится. У нас все получится, когда придет время.

Рейчел смеется и убирает тарелку Эммы со стола, но все же решает попробовать еще раз.

— Ну если ты так думаешь. Но все же, я считаю, что вам нужно потренироваться.

Уже на полпути к раковине, она спрашивает:

— А где Рейна и Тораф? О! — охает она. — Неужели они нашли остров?

Благодарный за смену темы, Гален качает головой и наливает себе немного воды в стакан на столе.

— Не-а. Они наверху. Он втиснулся к ней в кровать. Никогда не видел кого-то, кто бы так рисковал жизнью.

Рейчел цыкает и продолжает полоскать посуду.

— Почему все все время говорят о поиске острова? — спрашивает Эмма, допивая сок.

— А кто еще говорил об этом? — нахмурился Гален.

— В гостиной я слышала, как Тораф поставил Рейну перед выбором — пойти на кухню или найти остров.

Гален рассмеялся.

— И она выбрала кухню, не так ли?

Эмма кивает.

— А что? Что здесь смешного?

— Рейна и Тораф связаны. Кажется, у людей это называется «женаты», — поясняет он. — Сирены находят остров, когда они готовы…связаться в физическом смысле слова. Мы можем делать это только в человеческом облике.

— Оу. О. Хм, ладно, — говорит она, снова краснея. — Я задумывалась над этим. Я имею в виду, физическую часть. Так они женаты? Кажется, она его на дух не переносит.

Гален замялся. Он помнил возмущение Рейчел по этому вопросу, когда он впервые рассказал ей всё это год назад. Эмма все узнает, так или иначе. Возможно, лучше рассказать сейчас.

— Toраф попросил ее руки у нашего брата, и он согласился. Я знаю, люди делают это немного по-другому, но…

— Что? — Эмма соскакивает со стула и склоняется над столом, скрестив руки на груди.

Приехали.

— Тораф сказал…

— Ты хочешь сказать, твой брат заставил ее выйти замуж за Торафа? — говорит она сквозь стиснутые зубы, из-за чего крайне сложно разобрать слова.

— Ну, не то чтобы так. Ее там и вовсе не было.

— Что? Она не присутствовала на собственной свадьбе?

— Эмма, ты должна успокоиться. Сирены не называют это свадьбой, они называют это…

— Да мне все равно, как вы это там называете! — выкрикивает она. — И, уж точно, меня не волнует, человек она или нет. Вы просто не можете заставлять кого-то выйти замуж насильно!

— Поддерживаю! — отзывается Рейна с гостиной. Тораф следует за ней на кухню с ухмылкой, несмотря на свою рассеченную губу. Рейна останавливается рядом с Эммой, скрещивая руки так же, как и она.

Эмма кивает в ее сторону.

— Видите? Она его не любит. Она не должна быть замужем, если она этого не хочет.

— И я того же мнения, — соглашается Рейна, легонько толкая Эмму локтем в знак товарищества. Гален качает головой. Кажется, Эмма не помнит, что вчера вечером Рейна орудовала этим же локтем, пытаясь выбить ей левый глаз.

— Доброе утро, — говорит Тораф, садясь рядом с Галеном. — Надеюсь, всем хорошо спалось?

Рейчел молча ставит перед ним завтрак и стакан воды.

Гален вздыхает.

— Эмма, пожалуйста, сядь. Это не какой-то новый закон, о котором она не знала. Сначала, у нее была возможность сделать выбор. Если бы Рейна выбрала себе пару пораньше, этого бы не…

— Есть временное ограничение в выборе партнера?! Ты серьезно? Да уж, все лучше и лучше. Ну что, Гален, если окажется что я одна из вас, мне тоже нужно будет выбрать партнера? Или может у Вас уже есть кто-то на примете, Ваше Величество?

Ну вот опять. Всю ночь она называла его «Ваше Высочество» или «Величество». Судя по выражению ее лица, она использовала это как оскорбление. Именно поэтому он до смерти хотел сказать ей, что она тоже королевской крови, дабы стереть это заносчивое выражение с ее лица. Но проблем от этого стало бы еще больше. Она может решить, что вольна сама выбирать себе партнера, как и любая девушка королевского рода. Но Эмма не любая девушка. Она последнее живое доказательство существования рода Посейдона, что сокращает ее выбор в пользу лишь одного партнера.

— Ну так что, Гален, у тебя есть кто-то на примете? — спрашивает Тораф, закидывая в рот креветку. — Я его знаю?

— Заткнись, Тораф, — огрызается Гален. Он закрывает глаза и начинает массировать себе виски. Все могло бы пройти куда лучше.

— О, — протягивает Тораф. — Значит, должен быть тот, кого я знаю.

— Тораф, клянусь трезубцем Тритона…

— Это самые лучшие креветки, которые ты когда-либо готовила, — продолжает Тораф как ни в чем не бывало. — Я не могу дождаться того момента, когда мы приготовим креветки на нашем острове. Я прихвачу все необходимое для нас, Рейна.

— Она не отправится с тобой ни на какой остров, Тораф! — взрывается Эмма.

— Да нет же, отправится. Рейна хочет быть моей парой. Не так ли, принцесса? — улыбается он.

Рейна качает головой.

— Это бесполезно, Эмма. У меня правда нет выбора.

Она садится рядом с Эммой, которая смотрит на нее, не веря своим глазам.

— У тебя есть право выбора. Ты можешь пожить у меня дома. Уверяю, он не сможет добраться до тебя.

Улыбка Торафа медленно сползает с лица — он явно не ожидал такого подвоха от Эммы. Гален смеется.

— Что, уже не так весело, не так ли, головастик? — говорит он, подтрунивая над ним.

Тораф качает головой.

— Она не останется с тобой, Эмма.

— Это мы еще посмотрим, головастик, — отвечает та.

— Гален, ну сделай же что-нибудь, — говорит Тораф, не сводя глаз с Эммы.

Гален ухмыляется.

— Например?

— Не знаю, арестуй ее, что ли, — он скрещивает руки.

Эмма встречается взглядом с Галеном, отчего тот затаивает дыхание.