Галина Романова - Возвращение немого

Он стоял у самого навеса. Обтягивающее трико, небрежно наброшенная свободная туника, перетянутая поясом так, что широкая горловина перекосилась. Туго заплетенные в косу волосы, склонённая набок голова. И меч, настоящий меч в аляповатых бутафорских ножнах, криво висевших на боку.

При виде этого юноши у многих вытянулись лица. А Рави изо всех сил ущипнул себя за запястье. Ему казалось, что это сон, и он отчаянно пытался проснуться.

— Я, — повторил вошедший и потянулся снять верхнюю половину трико. И Преданные хором охнули, увидев то, что мим столько лет скрывал ото всех. Клеймо Преданного, подделать которое невозможно.

— Лаэмир? — наконец, отмер и заговорил Доннар. — Ты… это всё-таки ты? Наш Лаэмир?

— Этого не может быть, — побледнел Рави. — Ты же мёртв!

Тот, кого все поместье-столица знала, как Лейра, картинно изогнул бровь и скорчил гримасу:

— М-м?

— Я не верю, — наследник попятился от его улыбки, как от заразы. — Так не бывает! Ты меня все-таки простил? Пойми, я не хотел! Я…

Он кинулся было к нежданно-негаданно воскресшему рыцарю, но тот остановил его решительным взмахом руки. Глаза мима сверкнули гневом и презрением. Слов не потребовалось. Рави попятился, снова переходя от надежды к отчаянию:

— Но… тогда почему?

Артист болезненно скривился, хватанул себя рукой за грудь, потом — за горло и наконец коротко и зло полоснул ребром ладони воздух.

— Что? — ничего не понял Рави.

— Наверное, он хочет отомстить, — предположил Мастер Оружия. Лейр резко выдохнул, радуясь, что его пантомиму поняли правильно.

Легионеры тут же обступили его, но юноша резким жестом отстранил кинувшихся к нему Преданных, шагнул вплотную к оцепеневшему от неожиданности Рави и одним движением сорвал с него плащ. Взмахнул им, набрасывая на себя:

— Ну? — и расстегнул пояс с мечом.

— Н-нам поменяться одеждой? — дошло до наследника.

Широкая улыбка, вздох облегчения и кивок головы были ему ответом. А тот, кого все знали под именем Лейра, обернулся на Доннара, взиравшего на него со счастливой улыбкой, и махнул рукой, подзывая ближе:

— Эй!

— Живо! — завопил тот. — Доспех! Оружие!

И сам первым кинулся выполнять собственное распоряжение.

У Рави дрожали руки, он никак не мог справиться с пряжками и застёжками, так что в конце концов с него чуть ли не силком сорвали, кроме плаща, колет, тунику, сапоги, швырнув взамен мягкие, похожие на носки, кожаные поршни артиста, его верхнюю тунику и короткую пёструю накидку.

Надвинув на глаза шлем с узкой крестообразной щелью для глаз и носа, тот, кого все знали как Лейра, отсалютовал собравшимся мечом и направился в сторону турнирной арены. Кое-как напялив накидку актёра, Рави поспешил следом, но его почти сразу оттёр плечом Доннар. Состязаться с великаном в силе не рисковал никто, и тот, легко обогнав остальных, уже у самой ограды придержал мима за локоть:

— Ты здорово рискуешь. Как тебе вообще такое в голову пришло? Присяга — это еще не всё. Чистая совесть иногда…

Лейр дёрнул головой — мол, некогда, не хочу. Что-то гулко и невнятно буркнул из-под шлема.

— Бой должен быть до смерти, — напомнил Доннар. — Ты это знаешь?

Его собеседник молча кивнул.

— И всё-таки идёшь? Ты…постарайся выжить!

Не удостоив легионера ответом, тот, кого все знали как Лейра, гортанным криком привлёк к себе внимание, легко, словно у него не было костей, проскользнув на арену, протискиваясь между кольями ограды. За его спиной Мастер Оружия поднёс к губам боевой рог, протрубив вызов на бой.

— Похоже, — лорд Шандиар первым заметил движение у противоположной ограды и указал на неизвестного рыцаря остальным, — что поединка всё-таки не избежать!

Держа в опущенных руках меч и щит, рыцарь приближался пешим, шагая через арену и не обращая внимания на устремлённые на него со всех сторон взгляды. Нарастающий гул изумленных, взволнованных, тревожных и восторженных голосов катился по рядам зрителей, усиливаясь по мере того, как рыцарь приближался. Лорд Ровилар тихо застонал, приподнимаясь с места. За спиной у незнакомца стелился плащ его сына. Из-под панциря виднелся его ярко-синий колет. На ногах были его сапоги. И даже доспехи были те самые, парадные доспехи командира когорты Преданных. Неужели он решил рискнуть жизнью?

— Нет, не надо, — прошептал бывший Наместник. — Не делай этого! Ты же не знаешь…

А рыцарь поравнялся с трибуной и коротко отсалютовал собравшимся там великолепным лордам и леди. Взгляд его задержался на лорде Ровиларе.

— Ты желаешь бросить вызов и биться за платиновый венец? — поинтересовался Глессиар Нефритовый.

Последовал короткий кивок.

— Назови себя и докажи, что имеешь на это право!

— Нет, — тихо воскликнул бывший Наместник. — Не делай этого!

— Вы его знаете?

— И вы тоже. Это мой сын!

Усмешка скользнула по губам Охтайра. Он не мог не заметить, что его противник двигается как-то странно. Его плавная, словно танцующая, походка имела мало сходства с походкой наследника. И щит он держал по-другому. И меч. Многое указывало на то, что это не Рави. Но где бы, в таком случае, он нашёл себе поединщика? Преданные за ним не пойдут, это точно. А кто еще? Первый встречный? Не важно! Сейчас он убьёт соперника, сорвёт с головы шлем и, если это не Раванир, у того после такого обмана не останется шансов оправдаться до конца своих дней. Лишь смерть — ритуальное самоубийство при большом скоплении народа — избавит его от презрения. А на такое его бывший командир и кузен ни за что не пойдёт.

— Я тебя убью, — пообещал он. — Готовься.

Противник кивнул, показывая, что принял эти слова к сведению, и встал в стойку, вынуждая и самого Охтайра оставить мысли о конном бое.

Пронзительные голоса труб, чистые и веселые, прозвучали над ристалищем. Два всадника в развевающихся накидках, трубя изо всех сил, промчались из конца в конец арены, как бы отрезая поединщиков от остального мира. Хозяйка встала, оттеснив прочих находящихся на трибуне лордов и леди, взмахнула руками. Из-под её пальцев полетели искры. За каждой тянулся след — сперва тонкий, как паутинка, он постепенно утолщался. Нити повисали в воздухе, извиваясь и переплетаясь друг с дружкой. Вместе они образовывали изящную паутину. Волшебница руководила ими, напевая заклинание:

Когда она допела до последней строки, готовая сеть упала на место сражения, но не легла на землю, а повисла, образуя купол, который накрыл двух стоявших друг против друга бойцов. Повисела, переливаясь всеми цветами радуги — и растаяла. Зато на земле образовался чёткий круг.