Джейд Дэвлин - Злата. Медвежья сказка

— Так. Судя по твоим хитрым глазам, а также исходя из того, что меня за подростка не примет даже самый пьяный станционный смотритель, изображать бабушку ты предлагаешь мне? — проницательно прищурился большой медведь.

— Мне кажется, что соглядатай босса, если он там есть, будет пристальнее всего вглядываться в тех, кто похож на взрослого блондинистого мужика нужного возраста, — пояснила я свою задумку. — Потому что ты для них самый опасный, а нас они в любом случае уже списали со счетов, даже если каким-то им неведомым чудом мы и остались живы. Что может полуграмотная девчонка-метиска против уважаемого белого мужчины? Кому она что докажет, что здесь, что в более цивилизованных местах? Поэтому как раз тебя надо прятать наиболее тщательно.

— Но почему в бабку?! Почему я не могу быть старым старателем, например?

— Потому что женщин, особенно старых, в принципе разглядывают гораздо реже и часто вообще не обращают на них внимания. От них не ждут никакой опасности. А мужчина, даже старый, все равно мужчина. Ты не артист и вряд ли сумеешь вот так с разбегу притвориться разбитым стариком, тебя движения выдадут, осанка, поворот головы, стоит на секунду забыться.

— А старой бабкой я притвориться смогу, по-твоему?! Как ты себе это представляешь? И рост мой куда денется, и движения? Даже не самый внимательный наблюдатель сразу разберется, что я не старушка, а ряженый мужик.

— О-о-о-о, вот тут ты не беспокойся. — Я несколько злорадно ухмыльнулась, не в силах сдержать немного нервную веселость. — Видишь ли… в этом веке принято надевать на женщину столько всякой крайне неудобной, но «приличной» гадости, что, напялив на себя все необходимые для старой леди вещи, ты просто физически не сможешь нормально двигаться. И все сразу поверят, что у тебя ревматизм, паралич и плоскостопие одновременно.

— Ты как-то неприлично рада по этому поводу, — уязвленно засопел Айвен. — И что-то я не помню, чтобы все леди на улицах городов выглядели как параличные и плоскостопые. Ты преувеличиваешь.

— Леди тренируются с детства, — хмыкнула я. — И все равно часто не могут даже просто добраться в нужное место самостоятельно. Именно потому, что в их сбруе это крайне затруднительно сделать. Я уже молчу про то, что в общественных местах, вроде павильона всемирной выставки, просто нет дамского туалета. И нигде в городе нет, вот и приходится тщательно рассчитывать свой маршрут и время в пути, чтобы банально не лопнуть по дороге.

— Тьфу! Извини. Я опять забыла, что вопросы нормальной человеческой физиологии у вас табу. Но ведь они от этого никуда не деваются, ты хоть понимаешь? Ну, все же столько дней уже вместе с нами в пути и Кристину сам в кустики ходил охранять.

— Знаешь, я, оказывается, превосходно жил без этого знания, — вздохнул Айвен. — Хорошо, что через шерсть просто не видно, как я покраснел. Конечно, у медведей с этим проще… Круг святой, я уже не уверен, что хочу обратно в цивилизацию. В этой природной простоте есть своя прелесть. Но я очень — очень! — тебя прошу: постарайся обуздать свою откровенность к тому моменту, как мы доберемся до людей.

— Постараюсь, конечно, — вздохнула я, заранее предвидя миллион трудностей и неловких ситуаций. — Только тебе придется мне помочь. Надо разработать систему сигналов, незаметных для окружающих, но понятных нам двоим. Или троим. Чтобы ты вовремя сумел меня остановить, если я вдруг забудусь. Ладно… это дело не такое срочное.

— А какое срочное?

— Ну как какое. Сначала нам надо придумать, где и как мы будем красть для тебя корсет и панталоны. Это не считая юбок и шляпки, естественно.

— Юбки, шляпки и шали придется покупать, тут ты прав, никуда не денешься, их легко опознать, — втолковывала я упрямо набычившемуся Айвену. — А вот нижнее белье спокойно можно утащить: во-первых, у нас столько денег нет, чтобы за все по-честному сразу расплачиваться, а во-вторых, кто к тебе под юбку полезет проверять, краденые там панталоны или праведно заработанные?

— Мне не нравится сама идея что-то у кого-то красть, — довольно резко ответил мужчина, хмуро глядя в огонь.

Мы в человеческом виде сидели у входа в шалаш, сторожили Кристинкин сон и продолжали препираться. Этот спор начался еще днем.

— Айвен, а что ты предлагаешь? — Я устало откинула с лица прядь волос. — Если бы у нас были время и возможности, я сама бы предпочла честно заработать и купить все, что нужно. Но у нас их НЕТ. Нам нельзя появляться на станции в том виде, в каком мы сейчас, нам нельзя будет задерживаться там даже с учетом маскарада, потому что лишнее время на глазах у людей — это лишний риск разоблачения. А учитывая, что Крис хоть и научилась контролировать свои эмоции и обращаться в мишку, только когда мы разрешаем, но все равно еще ребенок и, если сильно испугается, рассердится или обидится, может не сдержаться… ну ты же сам все понимаешь.

— Да понимаю я! — махнул рукой Айвен. — Мне просто противно… и все внутри сопротивляется. Здесь людям их хлеб ой как нелегко дается, а уж сколько стоит приличная одежда — даже думать не хочется. Когда-то в городе я эти суммы за деньги не считал, пока не попробовал сам зарабатывать. И сейчас как подумаю, что почувствует человек, у которого мы украдем потом и кровью заработанное…

— Слушай! — после того как перестало першить в горле от вдруг откуда ни возьмись нахлынувших слез, вскинулась я. — Мы с тобой два дурня! Полных! Зачем красть насовсем?! Считай, что мы берем взаймы. Да, без спроса, но это потому, что у нас и правда нет другого выхода. Но кто мешает нам тщательно запомнить, даже записать, кому и сколько мы должны? А потом вернуть все не просто до цента, но и с приличной прибавкой за беспокойство?!

Айвен удивленно вскинул на меня посветлевшие глаза и неуверенно улыбнулся. Было видно, что его все еще одолевают сомнения, но то, что я предложила, уже не вызывает такого резкого отторжения. Да мне самой стало в разы легче — я ведь тоже не профессиональная воровка, и тырить у людей нижнее белье никогда не было моим любимым занятием. Мне самой эта идея поперек натуры… Кстати! Надо вообще грабить не частные лица, а магазин. Или лавку — как оно тут сейчас называется? Потом будет проще вернуть, это раз, и гигиеничнее носить, это два.

Короче говоря, вот так в спорах и моральных терзаниях мы еще два дня неторопливо шли в сторону станции, и к концу пути у нас таки сложился более-менее нормальный план, который казался осуществимым и не слишком сильно давил на совесть.

Итак, часть вещей придется «заимствовать», от этого никуда не денешься. А все, что можно будет честно купить,

— купим. Пусть даже это будет сложно. Какая-то довольно ограниченная сумма у нас будет. Во-первых, все три недели, пока мы шли, сыпал снег, и в связи с этим лес был полон свежеопушившихся белок, которых мы били десятками. В человеческом облике с помощью примитивной пращи Айвен их снимал с кедров просто мастерски, он и меня научил. Сами зверьки шли в похлебку, а шкурки я старательно припасала — необработанные, конечно, стоят буквально по паре центов за хвост, но это все равно деньги. Если взять объемом — вполне хватит на один сравнительно приличный комплект одежды.