Джейд Дэвлин - Особенности содержания небожителей

— Прежде чем продать свиток мне, библиотекарь втихую снимает с него несколько копий. А потом за хорошие деньги продает другим лекарям. — Лисья улыбка стала до невозможности ехидной и от этого почему-то особенно привлекательной. — Те тоже снимают копии. Дальше понятно? Авторитет предков, даже если они «девы», гораздо весомее слов какой-то там дочери торговца. А уличить оригинал в подделке не получится — он у меня, и я его никому не покажу.

— Очень… интересный способ. Но уверена ли ты, что это не навредит… хотя бы тебе самой? — Я все никак не мог забыть о неправильных людях, которые могли неправильно распорядиться новыми знаниями. Но осуждать и поучать с ходу не стал.

Кажется, Янли что-то прочитала на моем лице, потому что охотно пояснила:

— Ну, вот в этом свитке, например, рассказывается о том, как принимать роды. О том, что важнее всего в этом деле соблюдение чистоты. Приемы некоторые, с помощью которых можно повернуть неправильно лежащего младенца прямо в…

— Понял, не продолжай, — перебил я супругу. — Не хочу знать, откуда у тебя эти знания. Точнее, хочу. Но точно не здесь и не сейчас!

Хм. У моей лисицы слишком много тайн. И как минимум половина из них крайне неприличные. Но как бы я ни хотел сию секунду познать их все, меня все же греет уверенность, что на раскрытие наших секретов у нас впереди целая вечность.

Юншен

— Да не стони ты так, словно я тебя пытаю. — Неугомонная лиса поджала губы и с силой распрямила мою ладонь, укладывая ее… слава всем девяти небесам, всего лишь на спину распростертого на смотровом столе змея. А не как раньше, когда она едва не облапала моей ладонью чужой за… кхм. Ну и что, что он покрыт змеиной шкурой, все равно...

— И глаза не надо делать квадратные. — Жена терпеливо вздохнула. — Лучше вообще закрой. Будет понятнее.

— Я всё вижу и без прикосновений, — буркнул я, не желая признавать, что да, только коснувшись бронированной чешуи змея, я понял, что она имела в виду под «неправильной ци». — Это искажение. Таким часто страдают те заклинатели, что гонятся за силой, несмотря ни на что. Проявляется в основном при несоблюдении элементарных правил совершенствования или сильной физической или душевной травме. Может дойти вплоть до разрушения золотого ядра и смерти…

— Вряд ли здесь подобная причина, видимо, дело в неправильной первой линьке. Шенсан, ты же в сухости линял? — Змей под моей ладонью вздрогнул, скорее всего от болезненных воспоминаний. — Ну, я так и думала. А когда превратился обратно, часть змеиной кожи не исчезла. Надо было сразу отмачивать, но кто бы этим занимался? Наверняка участок был небольшой и…

— И в плохом месте, — глухо подтвердил змей, алея ушами сквозь шевелюру. Вот уж насколько он мне не нравился, тут оставалось только посочувствовать. Я бы и сам вряд ли побежал к наставникам, если бы у меня где-то в… неприличном месте что-то пошло не так. Даже после возвышающей медитации.

— Вот, — кивнула Янли, отрывая мою руку от спины пациента и ведя в цуне над телом куда-то в сторону ног. — Теперь касаться не обязательно, чувствуешь?

— Да… — Я еще больше преисполнился жалостью к несчастному змею, пусть и где-то в глубине души. Очень глубоко. Что ж, теперь хотя бы понятно, откуда все началось.

— Вовремя никто мер не принял, а потом искажение ци стало разрастаться, — вздохнула Янли. — Можно прямо проследить, каким путем оно шло.

Я поневоле заинтересовался и в этот момент даже где-то понял, о чем говорит жена, когда ругается на меня за излишнюю ревность. Мне стало все равно, кто лежит на столе, от его личности почти ничего не осталось, я видел только болезнь и хотел лишь одного: изучить ее и найти решение этой головоломки. Это… всегда так у целителей? Значит, поначалу она и ко мне что-то такое ощущала, не более? А в какой момент все изменилось?

— В трактате из хранилища сказано, что существует состав, нейтрализующий искаженные связи и приводящий ци в надлежащее состояние. — Янли оставила меня самостоятельно изучать змея, как только поняла, что я перестал от него шарахаться. — Но точного рецепта нет, лишь ссылка на другую работу этого же автора. Так что нужен еще один свиток и подробное изучение рецепта. У нас стадия не начальная, искажение зашло далеко. В выписке господина старшего смотрителя есть адрес, в каком из хранилищ столицы мы можем найти нужный свиток.

— Жаль, что в свое время не увлекался трактатами целителей — не моя специализация, — задумался я, перебирая в памяти прочитанные книги и свитки. В основном это были бестиарии, техники совершенствования и закатки тела, стихийные и бытовые умения, барьеры и амулеты. — Тем не менее я смогу рассказать многое о духовных растениях и животных. И смогу помочь с выбором нужных ингредиентов или, допустим, поиском их альтернатив.

— Угу, рецепт — это хорошо, но ингредиенты еще где-то надо будет добыть. — Янли почесала нос кончиком кисточки, и я тихо фыркнул — удивительно все же, что она, такая уверенная и умелая, превращалась в криворукого ребенка, стоило делу дойти до каллиграфии. Вот и сейчас — уже пятно туши на щеке и манжеты в мелких брызгах.

— Знаю, что для учеников, переживших начальное искажение, глава пика целителей всегда просил добыть корни янтарного османтуса и жемчужные эноки, — все же нашел я полезное в своих воспоминаниях. — Естественно, пропитанные природной ци.

— Хм, такие дорогие ингредиенты на рынке у нас не купить. Надо ехать на Травный рынок, это в другом предместье. Кстати, хранилище, в котором есть нужный нам список, тоже там, они специализируются на лекарских свитках. Значит, собираемся, — кивнула жена, что-то еще записывая на листе бумаги своими невозможными каракулями. Как она сама умудряется потом это прочесть? И что за странная привычка располагать иероглифы не сверху вниз, как положено, а совершенно диким образом — горизонтально, да еще и слева направо?!

Не выдержав этого издевательства, я подошел, отобрал кисть и скомандовал:

— Диктуй. — И после небольшого раздумья добавил: — Как закончим со змеем, сядем за уроки каллиграфии.

— Ни за что! — испугалась лиса. — Мне и так хорошо. Тем более я все, что надо, написала. — Она как маленькая спрятала руки за спину, словно я уже примерился бить ее ученической линейкой по ладоням.

— Каллиграфия дисциплинирует твой дух и позволяет отточить ловкость пальцев для составления нужных печатей и начертания амулетов. Если ты желаешь в дальнейшем стать духовным целителем, то придется изучать не только одиночные знаки, но и массивы. А там один кривой символ — и у тебя вместо пациента маленькая горка пепла. — Я немного приукрасил действительность. Но совсем немного. Убить неверным заклинанием человека — слишком просто.