Джейд Дэвлин - Хозяйка корней

Эх, раз тут шампунь не предусмотрен, так же как и мыло, то хоть песочек бы был! А фигу, только камушки. Крупные такие. Гладкие. Всё равно приятно. Рыбки если в этом водоеме и водились, то мною не интересовались.

Надо чуть пройти, чтобы поглубже. Дно — ровное, без ракушек и тем более обычных пляжных отходов. О, так глубже. Еще пару шагов…

Всё-таки поскользнулась, упала и сразу оказалась на глубине в категории «по горло». Еще неприятно — тут какое-то течение. Куда уходят воды подземной реки, узнать было бы интересно, но не проверять же на себе!

Я ухватилась за удобный камень, не очень скользкий. Теперь или оторваться от него и назад, с риском поскользнуться. Или лезть наверх… или на помощь позвать. Ну вот уж нет уж, я сама!

Впрочем, меня никто не спрашивал, как я отношусь к женской самостоятельности и независимости. Рядом раздался плеск, и из воды вынырнул встревоженный эльф.

— Дай руку, — сказал он.

Я спорить не стала и через несколько секунд была отбуксирована на подземное мелководье. Кстати, освещенное целым выводком светляков. М-да, а я неглиже. Впрочем, Лим тоже был голый, так что полный паритет.

Что дальше? Поучение, банальности?

— Теперь я понял, куда уходит половина воды из Южной реки, — сказал он.

Замечательная информация! Особенно когда мы оба голые и рядом.

— Выйти наверх будет нетрудно, — продолжил он.

И тут я, сама не знаю почему, рассмеялась. И потянулась к нему, поцеловала.

Потом ощутила его сильные руки и продолжительный поцелуй. И вдруг в пещере стало уютней, чем в самом лучшем отеле…

И… и всё остальное тоже оказалось замечательно!

***

Мы задремали, я проснулась первой от ощущения, что кто-то глядит на меня из темноты. Тишина тревожно мяукнула.

Сначала я подумала, что проснулся Вэйн и застал нас с Лимом в… кхм… компрометирующей ситуации. Сначала дернулась вскочить, прикрыться, а потом подумала: какого черта? Давно ведь было понятно, к чему всё идет, даже самому тормозному кровососу. А то, что вампир сам имел на меня некоторые виды… ну что поделать… Придется примириться с мыслью, что я — субъект, а не объект. Выбирать-то мне, и я свой выбор сделала.

Все эти думы промелькнули в голове за какую-то долю секунды, а потом я почти сразу осознала, что Вэйна даже близко нет. И Лимеас крепко спит, уткнувшись носом мне в плечо и подложив руку мне под голову так, чтобы было мягче и удобнее. Даже во сне заботится.

На душе стало тепло и приятно. Не знаю, какой-то неземной любви я по-прежнему не чувствовала, просто мне рядом с ним было хорошо, уютно, спокойно и тепло. И хотелось обнять, погладить, прикоснуться. Позаботиться, в свою очередь…

—Они того не стоят, — сказал вдруг у меня над головой резкий женский голос.

Я села так быстро, что Лим чуть не откатился в сторону, едва успела подхватить его голову, чтобы не ударился о камни. И застыла — прямо напротив нашего лежбища на округлом гладком обломке мрамора сидела девушка. Обычная такая, светловолосая, с серыми прозрачными глазами на миловидном абсолютно человеческом лице.

Я не сразу поняла, что у нее не только глаза прозрачные, она вся слегка просвечивает. Как будто качественная голограмма или… привидение. Оппа!

— Они того не стоят, — повторила девушка, глядя прямо на меня. — Ни эльф, ни вампир. И вообще, ни один мужчина. Они не заслуживают нашей заботы и любви. Нашего тепла, нашей самоотверженности и жертвенности. Они умеют только пользоваться всем этим, а потом, когда прискучит или найдется жертва позабавнее — без сожаления выбросят, как старую перчатку.

— А все привидения такие пафосные? — спросила я, поймав паузу в ее трагическом монологе. — Тебя кто-то обидел?

— Обидел?! — Девушка аж задохнулась, хотя и непонятно было чем — она же вообще не дышала. — Меня предали и заставили предать!

— Сочувствую. — Я вздохнула и снова покосилась на спящего Лимеаса, не проснувшегося от этого эмоционального выброса. Теперь мне казалось, что его сон напоминал общий наркоз.

— Угадала. — Девушка немного успокоилась, села на камушке ровнее и склонила голову к плечу. Толстая русая коса скользнула по груди и свернулась кольцом у нее на коленях. — Он не проснется, пока я не разрешу. Точнее, это не он спит. Это ты.

— А, так ты мне снишься? — поняла я, но почему-то почувствовала еще большую тревогу.

— Это не совсем сон. Я ждала тебя больше тысячи лет, и теперь, когда ты пришла в сердце погибшего мира, я сделала так, чтобы мы могли поговорить и нам никто не помешал.

— Слушай… — Во мне родилось одно страшное подозрение. — А ты… Знаешь, я смотрела спектакль. Так вот у героини была подозрительно толстая и длинная бутафорская коса. Она прямо в глаза бросалась, вот как у тебя сейчас. Это не ты?

— Пф-ф-ф! — фыркнуло привидение. — Конечно, нет. Эти предатели превратили мою историю в глупый фарс и развлекаются, кривляясь на потеху потомков подлых бунтовщиков.

Я живо припомнила содержание пьесы и уставилась на собеседницу с настороженным интересом. Не вытерпела и спросила:

— А в кого ты была влюблена на самом деле? Ой, прости… бестактный вопрос. Просто у них там каждый год…

— Я знаю! — фыркнула легендарная личность, точнее то, что от нее осталось. — Глупые выдумки. И теперь не имеет значения, кем из созданных он был. Только то, что я его любила и готова была на всё ради этой любви. А он воспользовался мною, чтобы уничтожить владычество людей. Подонок, которому власть и месть оказались важнее любви.

— М-м-м… — Поскольку я не знала, что сказать, но как-то простимулировать привидение на откровенность было нужно, я прибегла к излюбленной тактике обращения с говорливым собеседником: вовремя вставленное в его монолог мычание, угуканье и сочувственные вздохи считывались как глубочайшее внимание и сочувствие, заставляя мою визави лить информацию еще более широким, непрестанным потоком.

История была проста и банальна. Люди-маги создали себе игрушки и слуг. Вампиров, эльфов, гномов, гоблинов и орков. У всех были свои функции, но в такие подробности привидение не вдавалось. И все, то есть все люди, жили счастливо, как в древнегреческой утопии, когда даже у последнего землепашца было по три раба. А потом…

Ну, естественно, рабам надоело. Они решили устроить бунт. А поскольку люди хотели иметь умных слуг, то и переворот волшебные расы прокрутили вполне умно и успешно. Использовав любовь одной наивной человеческой девчонки — моей собеседницы.

— Вампир он был, — призналась она мне в конце. — Красивый, сволочь, как… как… Твой этот, что там спит, в подметки не годится. В любви мне клялся, а я и поверила, дура. Сама отдала ему в руки ключи от главного храма, где был камень, управляющий ошейниками. Я там на практике оказалась… А потом, когда всë кончилось, этот поганый кровосос посмеялся надо мной и заявил, что только настоящая идиотка могла поверить в его любовь. Что он всегда ненавидел людей, потому что мы подлые поработители. А я дура, раз смогла предать свой народ.