Джейд Дэвлин - Бераника. Медвежье счастье

— Госпожа Аддерли, смею вас уверить, все улажено! — поручик ничтоже сумняшеся опять поймал женщину за руку и поцеловал. На мальчишку он даже внимания не обратил, а зря. Тот буквально зубами уже скрипел от ярости и готов был кинуться на «благодетеля».

— Я думаю, мне следует проводить вас до дома, — тем временем усилил напор Шилов. Вот… фанфарон! Он что, не видит, что женщине уже вовсе не приятно такое настойчивое внимание?!

— Благодарю, господин поручик, но вынуждена отказаться. Я не смею занимать ваше время более необходимого, да и дорога нам с детьми знакома.

Уф, ну и правильно. И взгляд такой подарила — вроде любезный, а Шилов моментально отстал. Но по разгоревшемуся в его глазах огоньку азарта я понял — это временное отступление. И опять разозлился на сослуживца.

Шилов принялся многословно прощаться, я сухо кивнул и уже повернулся, чтобы уйти, когда она вдруг окликнула меня:

— А вас, господин лейтенант, я попросила бы задержаться… на пару минут. Если вам не трудно.

Вежеслав Агренев:

У Шилова был такой забавный вид. Но идти против желания женщины он не посмел, так что у нас с Беран Аддерли появилась возможность поговорить наедине. Ну, то есть… мы просто отошли на пару шагов от тележки, детей и толпы крестьянок.

— Вы что-то хотели, леди?

— Да, господин лейтенант. Я хотела попросить вас уделить еще немного своего внимания старосте, — очень серьезно произнесла вдова. — Я не склонна поддаваться пустой панике, но его взгляд на прощание мне не понравился. Нам с детьми довольно далеко идти до дома по лесу. И я была бы благодарна, если бы вы успели вовремя поднять тревогу, если заметите, что некие подозрительные личности отправятся следом.

Все мои вопросы и вся досада разом исчезли. Она права! Опять права, и как же это бесит. Случиться может всякое. В этой глухомани, в лесу, потом и тел не найдут, и виноватых не сыщут. Вот черт!

— Я сам провожу вас до дома, — я резко кивнул своим мыслям, но она меня остановила:

— Не стоит, господин лейтенант. Во-первых, не будем давать повод для сплетен. Одно дело, когда вы как благородный человек оказали мне помощь и мы с вами общаемся в публичном месте, и совсем другое — пригласить холостого мужчину на прогулку в лес. Вы же понимаете? Кроме того, завидев вас, злоумышленники всего лишь отложат свой «визит». Вы же не сможете охранять нас вечно. Лучше будет поймать их на месте преступления и раз и навсегда отбить охоту так развлекаться. Да и люди воспримут все в лучшем виде — это нормально, если вы заметите подозрительных людей и направитесь за ними, а не со мной по приглашению.

— Но… — я стиснул кулаки. Ее слова были разумными, просто мне все это не нравилось, — с вами дети. Нельзя подвергать их опасности.

— О, не беспокойтесь. Детей я отправлю вперед налегке с наказом как следует спрятаться. Если мои подозрения верны, я собираюсь встретить опасность лицом к лицу, без детей за спиной. Сделаю самое лучшее, что может женщина, защищающая потомство, — она улыбнулась, но как-то невесело: — подманю и спрячусь. А дальше вся надежда на вас.

Бераника:

— Я хотела по-хорошему, любезный, — я чувствовала, что улыбка у меня весьма неприятная, но сознательно ничего не хотела с этим делать. — Но вижу, что этого никто не ценит. В таком случае ждите разбирательств касательно аренды моей земли за все прошедшие годы.

— Ах ты с-сука! — задохнулся староста и даже вроде как замахнулся, но появление двух офицеров посреди толпы его притормозило.

Вовремя мои спасители подоспели. Хотя по господину лейтенанту было видно, что он не горит желанием кого-то спасать. И мои призывы к дворянской чести его бесят. Но одновременно — он ведется, как сказала бы правнучка. Не может отказать, а мне того и надо.

Сослуживец его, правда, этакий дон Жуан провинциального разлива, чуть было все не испортил. Я и так едва сдерживала озверевшего Лисандра, слишком непривычна оказалась для подростка ситуация, где его унижает какой-то крестьянин. Приходилось так крепко держать руку мальчишки так, чтобы он от боли охал и, обжигаясь о мой гневный взгляд, сжимал зубы.

А когда «галантный» поручик полез мне другую руку целовать, Лисандра и вовсе перекорежило. Но уже по другой причине — для него я вдова его недавно умершего отца. И любой мужской интерес ко мне вызывал в мальчишке дурной собственнический протест. Ох, только этого не хватало.

В любом случае все обернулось к лучшему: офицеры ушли, забрав злобного скандалиста в комендатуру. Думаю, не начни этот вонючка наезжать на лейтенанта — не видать бы мне его поручительства. А тут нашла коса на камень.

— Ох, барыня, ты в своем праве, конечно, — торговки постепенно опять стянулись к моей тележке, испуганные дети выдохнули вроде бы, а та самая тетка, что подошла ко мне первой, покачала головой, глядя на меня с сочувствием. — Да только Диодор-то та еще тварина злопамятная. Зря ты про аренду вспомнила… Удавится за пятак, а прежде других удавит. Как бы чего плохого не вышло, живете-то на отшибе.

Я нахмурилась. А ведь она права. Как бы не накликать визита мужиков с дрекольем. Хотя открыто этот гад полезть не посмеет. А вот нанять каторжников ему никто не помешает… нам домой через лес идти.

Кажется, сегодняшним прибытком придется пожертвовать. Вряд ли покупки уцелеют при нападении. А оно почти наверняка будет. Староста после возвращения из комендатуры близко подходить не стал, но я его взгляд из-за спин толпы оценила. Такие люди месть откладывать не умеют.

Пришлось снова давить на кнопки лейтенантского благородства, и тут уж в сторону недовольство пасынка. Хотя напрямую провожатого с собой брать — неправильно. Те самые бабы, что так хорошо меня приняли, первые языки по полу распустят — и давай мести. Одно дело честная вдова с детьми, и совсем другое — вертихвостка, которая мужиков в лес водит. Вся доброжелательность разом исчезнет.

Одна надежда, что злющий господин лейтенант, которого корежит от противоречивых чувств, все же пошлет подмогу. А моя задача — сберечь до этого момента детей и не дать себя убить.

— Не смей строить глазки этим… этим! — первым делом выпалил Лисандр, едва мы вытолкали перегруженную тележку за околицу и свернули на тропинку, ведущую к дому. Но слава тебе господи, хоть на людях скандалить не стал — что-то соображает.

— Во-первых, ты не будешь мне указывать, что делать, — спокойным голосом ответила я, быстро оглядываясь. — Во-вторых, ты не будешь спорить со мной сейчас. Так, дети. Тихо. Эмилина и Кристис, берете Шона за руки — и бегом по тропинке вперед, как только свернем туда, где нас из села уже не видно. Лисандр, бежишь следом и следишь, чтобы. Никто. Не упал. Не отстал. И не потерялся!