Валерия Чернованова - Требуется невеста, или Охота на Светлую [litres]

Гаранор приезжает глубоким вечером, уже после того, как я даю показания полицейским. Приезжает, чтобы забрать меня и спящую Мариселу к себе. В дом, который (теперь я в это уже точно поверила) вскоре станет и моим тоже.

Нашим маленьким (или скорее большим) оазисом счастья.

– Ты больше не участвуешь в выборах, – говорю ему после того, как меня минут пять обнимают, а потом еще столько же, а может, больше, целуют, явно не желая отрываться от этого более чем приятного занятия.

– Решил, что мне сейчас это не нужно. – Темный прижимается губами к моей руке и переплетает наши пальцы. – А что нужно – так это хороший отдых.

Все-таки он знает это слово.

– И еще, наверное, отпуск.

И даже такое знает… Фантастика!

– На каком-нибудь необитаемом острове, – не догадываясь о моих мыслях, с улыбкой продолжает Хорос. – Только ты, я и наш ребенок.

– Наш? – затаив дыхание, переспрашиваю я.

– Если уж Марисела называет меня папой, не вижу причин мне не называть ее своей дочерью.

А вот сейчас я, кажется, расплачусь.

– Дине тоже отпуск не помешает, – горько вздыхаю, вспоминая о подруге, лежащей в соседней палате.

Завтра я обязательно ее проведаю и не отстану от нее, пока не буду уверена, что она полностью выздоровела. Не только физически, но и морально.

– У нее ведь есть парень? Я столкнулся с ним в коридоре. Отправим их на какой-нибудь молодежный курорт на месяц-другой. Да и в принципе придумаем, как помочь твоей студентке поскорее забыть о похищении.

– Ты знаешь, что ты замечательный? – шепчу ему, растроганная и окончательно им покоренная, а потом прижимаюсь к сильному, надежному плечу. – Когда не строишь из себя грозного и сурового темного.

Меня целуют в самый кончик носа.

– Замечательный я, когда со мной рядом ты, Ленни. С тобой, с моей светлой, я сам становлюсь немного светлее.

Следующий поцелуй уже не такой невинный, он жаром впитывается в мои губы, кружит голову и заставляет дрожать от предвкушения и восторга. Оставив все разговоры до завтра, мы возвращаемся к более чем приятному занятию.

Я и мой посветлевший темный.

Три года спустя

Эления

Боги, как же мне страшно! Страшно, страшно, страшно! А еще волнительно до мурашек и до звездочек перед глазами.

Можно подумать, это меня сегодня в правители выбирают… Хотя за себя я, скорее всего, и то так бы не переживала. А вот за мужа переживаю! С самого утра ношусь по дому как ненормальная. Да и Гаранор тоже наверняка с ума сходит. Вместе со своей командой, помогавшей ему в этой сумасшедшей гонке за кресло правителя.

Представляю, что с ним сейчас творится. Он ведь так долго к этому шел, так долго стремился.

Вообще-то мы собирались идти и стремиться еще два года, но внезапная отставка нынешнего правителя (из-за очень громкого и пикантного скандала, связанного с многочисленными любовницами, как оказалось, не самого добропорядочного семьянина) заставила ускориться.

Поэтому последние два месяца мы мотались по городам Грассоры, давали интервью, общались с избирателями, участвовали в дебатах и не отлипали от страниц с опросами. Особенно я не отлипала. Следила за рейтингами, считала… В дебатах, понятное дело, участвовал только Гаранор, а я так, стояла где-нибудь за кадром и поддерживала его морально. Но без меня, по словам мужа, он бы не пережил все это по второму кругу.

Не уверена, что это правда, но все равно приятно.

– Сонора Хорос, ваш чай. – Служанка Ана бесшумно входит в гостиную и ставит передо мной поднос с успокаивающим и расслабляющим напитком.

Вот только, боюсь, травяной сбор мне вряд ли поможет успокоиться. Разве что если добавить в него несколько капель археса. Что я и делаю, отпустив Ану спать.

– Иди отдыхай. Уже поздно.

Служанка кивает и, прижав поднос к груди, тенью растворяется в холле. А я откидываюсь на спинку кресла и, делая глоток за глотком, пью архес, в который добавила несколько капель чая.

Сижу, успокаиваюсь как могу и гипнотизирую взглядом сейт, борясь с желанием снова его схватить.

Какой процент голосов уже подсчитан? Кто лидирует? Что пишут?

Боги, я так скоро совсем с ума сойду!

Окончательные результаты должны объявить в полночь. Это значит, что ждать осталось еще двадцать две с половиной минуты. Не знаю для кого как, а для меня это время будет тянуться невыносимо медленно, как тянулся весь этот день.

Меня уже и прислуга пыталась успокоить, и даже Лита. Хитрюга предлагала отвлечься и развлечь себя (а заодно и ее) чтением сказок, ну или, на худой конец (ее были слова), пойти поиграть с братиком. Но братик уже давно сладко сопит в манеже, и Литу я тоже наконец уложила, прочитав ей историю про фею-принцессу.

Интересно, а одна конкретная фея сегодня станет королевой?

Вздрагиваю и оборачиваюсь, когда полумрак гостиной рассеивается от света фар. Подскочив и едва не выплеснув на себя остатки археса, подхожу к окну и вижу выходящего из аэрокара Гаранора.

Недоумевая, почему так рано (он же должен быть в своей предвыборной штаб-квартире), иду в холл и спрашиваю:

– Ты что здесь делаешь?

– Значит, теперь мы так мужа встречаем, – подтрунивает надо мной высший. – А я надеялся на пару поцелуев.

– И почему такой спокойный? – продолжаю забрасывать его вопросами, вместо того чтобы отвлечь и его, и себя парой поцелуев.

– А каким я должен быть? – Гаранор вешает пальто, стягивает с шеи шарф и бросает его на сиденье кушетки.

– Как минимум взволнованным.

Темный пожимает плечами:

– Не вижу причин волноваться.

– Говоришь так, будто уже заранее знаешь результаты!

– Не знаю и не хочу знать. – Он улыбается: весело, даже как-то озорно, по-мальчишески. Привлекает меня к себе, зарывается пальцами в мои волосы и шепчет, касаясь губ легким поцелуем: – Просто хочу провести этот вечер со своей семьей. А результаты никуда не денутся. Завтра узнаем.

То есть он предлагает мне успокаиваться архесом до самого завтрака?

Гаранор берет меня за руку и ведет наверх. Сначала заглядывает в комнату Литы, осторожно ее целует, боясь разбудить, и поправляет одеяльце, сквозь которое пробивается едва уловимое мерцание.

Первые месяцы, когда у фей только начинают расти крылья, они мерцают. Смотрится это, конечно, красиво, но прятать под одеждой это мерцание проблематично. Постепенно, со временем, оно начинает блекнуть, становясь едва заметным.

Лита от своих крылышек в неописуемом восторге и теперь просит обращаться к ней не иначе как «ваше высочество» или «моя принцесса», сравнивая себя со сказочными феями, о которых я ей читаю каждый вечер.

После успешно проведенной операции в ней не осталось и следа магии Валара. Не задержался он и в наших воспоминаниях. Первое время, когда только началось расследование, я, бывало, спрашивала Гаранора, какая еще нелицеприятная правда открылась об этом мерзавце. А потом перестала. Вычеркнула его из своей памяти, выбросила, как мусор, из своей жизни. Ну а Марисела, к счастью, о нем и вовсе не помнит.