Валерия Чернованова - Требуется невеста, или Охота на Светлую [litres]

Эления тут же отнимает руку, прижимает ее к лицу, как будто осознавая, что только что совершила.

– Не стоило, – говорю ей, поднимаясь.

Мелькает глупая мысль, что с таким диапазоном возможностей ее с распростертыми объятиями приняли бы куда-нибудь в разведку Грассоры. Но я не успеваю на ней зациклиться, отвлекаюсь, когда слышу тихий голос феи.

– Я знаю, – отвечает она глухо и обхватывает себя за плечи руками. – Я испугалась. Со стороны казалось, что вы друг друга убиваете.

Стерев сочащуюся из губы кровь, морщусь от боли в ребрах.

– Надолго ты его?

– На несколько часов точно. Может, до утра. Возможно, он даже не будет этого помнить.

Только сейчас я замечаю, что ее бьет крупная дрожь. Хочу к ней приблизиться, но Лэй резко пятится и срывающимся голосом заявляет:

– Я… я на тебя больше не работаю.

– Ленни…

Пытаюсь прервать ее, успокоить, но она на выдохе, сквозь слезы, продолжает:

– Ни на тебя, ни на Фелисию.

– Эления, все хорошо. Ничего не случилось.

Но она меня как будто не слышит.

– То, что сейчас здесь было… – истерично всхлипывает.

– Все нормально, мы просто поссорились.

– Поссорились? – Светлая нервно вскидывается. – Да вы чуть не поубивали друг друга! Я не хочу, – шумно сглатывает и продолжает: – Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Я не принадлежу тебе, я не твоя игрушка. Как только выберете свадебное агентство, я передам им все, что успела до этого сделать. И не говори, что не отпустишь меня! Если это не сделаешь ты, то сделает Фелисия. Но я думаю, ты не захочешь, чтобы я с ней говорила и объясняла причины.

– Эления, тебе нужно успокоиться. Нам обоим нужно успокоиться и…

И я мысленно ругаюсь, понимая, что говорю вообще не о том. Что это не то, что она сейчас хочет от меня услышать. Вернее, не так! От меня она сейчас вообще ничего не желает слышать.

Кажется, я действительно ее душу́. И, кажется, то, что сегодня здесь произошло, даже для меня было слишком.

– Хочешь вернуться в Кадрис? – спрашиваю, засунув куда подальше все свои порывы.

– Да, как можно скорее.

Киваю и добавляю:

– Тебя отвезет Эстебан, я предупрежу его.

Бросив на жениха взгляд, Эления опускает ресницы и спешит уйти, а я из последних сил борюсь с желанием броситься за ней следом. Остановить ее, удержать, попытаться объяснить, что просто схожу с ума. Из-за нее. Из-за чувств, что она во мне вызывает. Вот и творю йорг знает что.

Сделав над собой усилие, позволяю ей улететь вместе с дочерью. Ксанора переносят в спальню, а я запираюсь у себя в кабинете и думаю о том, что будет дальше. Снова и снова. Сейчас от моего решения зависит многое.

Наконец, взяв сейт, связываюсь со своей невестой:

– Фели, нам надо поговорить.

Две недели спустя

Эления

– Ну что ж, как я и предполагал, за две с половиной недели ни одного приступа. Лекарство успешно их купировало, а значит, дней через десять уже можем смело проводить операцию. Точную дату и время вам сообщит мой секретарь.

Доктор Суарес весело подмигивает Мариселе и вручает ей фруктовую конфету за то, что на протяжении всего обследования она вела себя как послушная девочка.

А я сижу и честно пытаюсь переварить услышанное, осмыслить и принять заключение врача. Десять дней… Нет, я, конечно, безумно рада и в то же время волнуюсь страшно. А вдруг во время операции что-то пойдет не так? Вдруг случится что-то непредвиденное?

Одно дело – ее планировать и совсем другое – осознавать, что вот совсем скоро моей дочери придется пережить такое важное в ее жизни вмешательство. Расстаться с частью ее естества, пусть и губительной.

Ох, йорги, да я поседею за это время!

– Доктор Суарес, – я закусываю губу, совсем не горя желанием касаться этой темы, и в то же время понимаю, что обязана его спросить, – а не может ли так случиться, что операция вдруг сорвется? Просто я… больше не работаю на сонора Хороса.

Ну вот, я это сказала. Пусть проверит, уточнит, чтобы потом не возникло недоразумений и неприятных эксцессов.

Доктор едва заметно хмурится, но тут же спешит спрятать свое удивление за улыбкой:

– Сорваться она может только в том случае, сонорина Лэй, если вы в день операции не явитесь к нам в клинику. А так все счета уже давно оплачены, и я очень надеюсь, что вы внезапно не передумаете. У Мариселы сейчас наиболее благоприятный для подобного вмешательства возраст, плюс мы ее подготовили. Еще полторы недели – и забудете о том, что вашего ребенка когда-либо что-то беспокоило. И она забудет. И дальше уже в ней будет развиваться только светлое начало, не заглушаемое и не подавляемое отцовской магией.

– Нет, конечно же я не передумаю, – заверяю врача и, облегченно выдохнув, прощаюсь, сказав, что буду ждать звонка от его секретаря.

В холле клиники, упаковав Литу в теплый комбинезончик и курточку, вызываю такси. За последние дни сильно похолодало, и теперь мы одеваемся с особой тщательностью – не дайте боги простудиться перед операцией!

Взяв дочку на руки, поднимаюсь на верхнюю аэростоянку. Сейчас быстро домой, обедаем, дожидаемся Дину, и я лечу на собеседование. Не уверена, что после операции мы останемся в Кадрисе, но случиться может всякое, и работа мне точно не помешает. Я и так уже две недели маюсь без дела (не считая того, что ищу новое жилье, потому что из этой квартиры нас могут попросить в любое мгновение), что крайне отрицательно сказывается на моем финансовом положении.

Полмесяца назад, сразу после злополучной помолвки, мне на счет поступила приличная сумма от высшего. Та самая, которая была обозначена в нашем договоре. Вот только потянуть из нее пусть даже сотню дрейхов мне не позволяет совесть. Я ведь так и не довела до конца проект Сольт – Хорос, не организовала свадьбу года. Но продолжать работать на мужчину, от одной мысли о котором у меня внутри все переворачивается и ум заходит за разум, я просто больше не в состоянии.

Думала, справлюсь, ведь я вроде как профессионалка. Но, видимо, не такая уж и профессионалка. Либо чувства к Гаранору Хоросу оказались сильнее чувства долга.

Странно только, что в первые дни после того кошмара со мной так никто и не связался. Я все ждала, что мне позвонят из какого-нибудь свадебного агентства, которое с радостью заменит беглянку-светлую, но звонить мне никто не спешил. Не выдержав, скинула все материалы и контакты Камиле, получив в ответ лаконичное: «Благодарю, сонорина Лэй. Я обязательно передам боссу».

И все.

С Ксанором, кажется, тоже все кончено. На следующее после драки утро мы с ним поговорили, и я призналась, что это из-за меня у него случился провал в памяти и именно из-за меня ближайшие пару дней его будет мучить дикая мигрень. Собиралась также признаться и во всем остальном, несмело, осторожно, уповая на лучшее, но темный очень сильно на меня разозлился из-за того, что посмела на него воздействовать, и не стал дальше слушать. Ушел, прежде заявив, что вряд ли захочет еще когда-нибудь меня видеть.