Екатерина Верхова - Иллюзия отбора [СИ]

Последнее он произносит не так жестко, скорее с намеком.

— На сегодня все, — заканчивает второй принц. — С завтрашнего утра начинаются занятия. Старосты выдадут вам расписание.

— Ха, в этом году не стал говорить о женщинах, — хмыкает кто-то сбоку, стоило Мэтту покинуть свое место. В тот же миг в зале поднялся гомон.

— А что он говорил? — интересуется кто-то из новичков.

— Никаких отношений во время обучения.

— В смысле? Это же мужская академия… — я сама того не желая встреваю в диалог. Искренне не понимаю, о каких отношениях могут идти разговоры, когда парни тут обучаются с проживанием.

— Ооо, ты еще не видел некоторых наших чаровниц-преподов, — хохочет второкурсник. — Да и тут неподалеку женский пансион…

Как только я добираюсь до выделенной мне комнаты, тут же падаю на постель. Она опасливо скрипит, и я морщусь. Дыра. Жить можно, но по сравнению с моими комнатами в поместьях Зерг… дыра. Вот иначе не скажешь!

Комнатушка, в которой поместилась кровать, письменный стол, стул узкий деревянный шкаф и… все. Радуют только два факта. Первый — я проведу тут только месяц. И второй — наличие большого окна с выходом на крышу. О том, что подобным выходом обладаю не я одна, успеваю подумать только за мгновение до того, как закрываю глаза…

…И открываю, казалось бы, через секунду, но за окном уже непроглядная темень. Не сразу соображаю, где нахожусь, судорожно сплетаю векторы для светляка. Комната в тот же миг наполняется тусклым магическим голубоватым светом. Чер-р-рт! Забыла снять с себя чары иллюзии, а потому потенциал истощен больше, чем наполовину.

Резко задергиваю шторы и на протяжном выдохе принимаюсь распутывать чары. Ощущение такое, будто бы я трое суток проходила в туго затянутом корсете и только сейчас избавляюсь от шнуровки. Из чемодана достаю небольшой мешок с зельями, одно из них для того, чтобы пополнить резерв.

Горькое, с мерзким послевкусием, зелье стекает в желудок обжигающим глотком. Нет, долго я так определенно не протяну. Опять же, по нескольким причинам. Первая — пойло очень вредное для организма. Стоит переусердствовать с дозировкой, то можно выжечь себе весь резерв. Второе… я все же Элиан Зерг, потомок древнего королевского рода! И мои магические способности сильно выше нормы. Сейчас же, при постоянном высасывании со стороны чар иллюзий, мои возможности, мягко говоря, посредственные. Если мне будет угрожать опасность, вряд ли я смогу защитить себя на должном уровне.

Тук. Тук. Тук.

Я вздрагиваю от внезапного стука в дверь. Да и ее устойчивость вызывает сомнения — она едва ли не трясется.

— Подъем! Физическая подготовка! — громкий голос по ту сторону. И уже через секунду та же фраза, но более приглушенно. Видимо, староста пошел будить остальных первокурсников.

Прекрасно… На улице еще темно, как уже физическая подготовка. Ох, Кайд, когда я тебя найду и узнаю, во что ты вляпался, я тебя убью. Вот честное слово, убью! Ну или хотя бы покусаю.

Открываю шкаф, там же обнаруживаю форму для физической подготовки: свободные штаны из крепкой грубой ткани, большая рубаха без рукавов с красной нашивкой на груди и высокие кожаные сапоги на широкой подошве. Судя по всему, занятие обещает быть… веселым.

Да и Его высочество Мэтью, судя по всему, добился одобрения собственной программы обучения у своего папеньки. Прекрас-с-сно!

Не успев толком восстановить резерв, вновь сплетаю чары иллюзии. Избавляюсь от одежды, в которой заснула и натягиваю предложенную форму. Служанки, помогающие подготовиться к светским приемам, подивились бы моей скорости. На все про все я трачу буквально несколько минут, как дверь вновь сотрясается от мощного: «Подъем, говорю!».

— Иду! — отвечаю и громко кашляю. Молодец, Элиан! Забыла наложить чары и на голос. Сплетаю и повторяю более низким и хриплым, — выхожу!

Слова не расходятся с делом, я почти сразу тяну на себя двери. И тут же сталкиваюсь с высоким крепким парнем, уже занесшим кулак для нового стука.

— Ой, — вырывается у меня. Смотрю испуганно. Вокруг носятся толпы парней. Кто-то на ходу натягивает рубашку, кто-то справляется с завязками на брюках. Меня таким из равновесия не выбить, но к щекам приливает румянец.

— Ландгард Шеклис? — брюнет сверяется со свитком, в котором прописаны имена всех поступивших. Я киваю.

— Спускайся вниз, — резко выдает он, морщится и отворачивается. Бормочет себе под нос что-то типа: «Еще один тюфяк на мою бошку».

Я, практически по стеночке, направляюсь к главной лестнице. Сердце бьется так, сливается с гомоном вокруг. Мне наступают на ноги, толкают, но я крепко стискиваю зубы и иду вслед за потоком парней. Как оказываюсь на улице, не знаю, понимаю только когда в легкие проникает свежий воздух.

— Стройтесь! — на головами проносится резкий грубый выкрик и почти в то же мгновение хаотичная толпа превращается в несколько стройных рядов. Я не успеваю и оказываюсь где-то между. Пытаюсь пристроиться рядом, но меня не пускают, еще и насмехаются. — Отвратительно!

Мне, наконец, удается разглядеть говорившего. Крепкий лысый мужчина с густой бородой и шрамом, пересекающим половину лица наискосок. Губы не видно, но я готова поспорить, что он их недовольно поджал.

— Строитесь как коровы, — убрав руки за спину, мужчина идет вдоль ряда. Все ближе и ближе ко мне. На меня накатывает паника.

— Ну пустите, — едва ли не жалобно выдаю я, пытаясь прорваться через ряд. Но парни, которым я даже не успела никак насолить, зубоскалят и усмехаются.

— Осанка как у дождевых червей, — продолжает преподаватель. Он еще ближе. — Это я уже молчу о том, что на лицах особого интеллекта не замечаю.

— Пожалуйста, — мне страшно. Страшнее, чем тем вечером, когда пришлось вытаскивать Кайла из игорного дома, а до нас домотались наемники, купленные графом, которому брат проиграл кругленькую сумму. Хотели проучить. Но тогда мы оба могли пользоваться магией. Моего же резерва хватит разве что продержать чары иллюзии еще часов пять, не больше.

— Студент, — слышу почти над ухом, хотя между нами еще несколько рядов. — Представьтесь!

Я хорошо понимаю, что обращаются именно ко мне, но не могу пошевелиться. Меня фактически пригвоздило этим тяжелым взглядом, даже моргнуть не получается.

— Я что, тихо говорю?! — громче и грубее. — Или на непонятном языке?

Новые смешки вокруг.

— Громко, — выдавливаю я. И невнятно добавляю: — И понятно.

— Что ты там пищишь? — насмешливый вопрос. — Представься, говорю!

— Ландгард Шеклис! — пытаюсь сказать громко, но выходит сдавленный вскрик. Это порождает тихое шушуканье за спиной и новую волну смеха.