Наталья Алексина - Работа для ведьмака

Высокий, плечистый скертанец предпочел жесткую Нею со шрамами, а не мягких и румяных деревенских женщин. Именно тогда это началось. Злобные взгляды, ответы сквозь зубы, но Харт обычно это не волновало. А вот сейчас она жалела, что не смогла поладить с местными.

— Так. Это надо давать каждый час по три капли, можно разбавлять водой. Воды вообще надо больше. А вот это дайте полную столовую ложку через три часа. — Ведьмак деловито протянул Нее две склянки, и она от неожиданности взяла. — Ну, не скучайте. Я скоро… Только разберусь, где у коровы вымя.

И, тяжело вздохнув, Эзра вышел из дома, оставив Нею смотреть на пузыречки в своих руках.

Раненый так и не пришел в себя. Он даже не стонал, но ему явно не становилось хуже. Нея дважды заходила лично и контролировала то, как один из солдат поит его зельем. Конечно, ее бы позвали, если бы мужчина очнулся, но она приходила сама и таким нехитрым образом давала себе передышку.

Стоило вернуться на заставу, к ней прилетел вестник с указаниями от коменданта. Ей приказали провести инвентаризацию, пока не приехал королевский чиновник. Сам начальник «крепости» тоже собирался в дорогу, но шансов, что он прибудет раньше незваного гостя, не было. Так что все ложилось на плечи лейтенанта.

Нея взяла списки с прошлой инвентаризации, позвала Вирша и приступила к пересчету казенного добра.

Начали с оружейной, пристроенной к дому коменданта. Там управились за пять минут. Из десяти ружей четыре штуки находились на руках у патрульных и дозорных, а защитные амулеты висели у каждого солдата на шее. И по факту они с Виршем проверяли только запас зарядов.

Потом перешли через двор и вычищенный плац к зданию казармы, где в отдельном отсеке хранились белье и запасная форма. После обошли общую столовую и кухню. Вирш недвусмысленно поглядывал на солонину, но под суровым взглядом лейтенанта Харт прекратил лобызать глазами кусок говядины.

Наконец они направились в подвал с провизией, в котором любая инвентаризация задерживалась на неопределенный срок.

По правилам вместе с лейтенантом пересчетом казенного имущества должен был заниматься ответственный сержант. Но Милкота Нея отправила к дозорным, в кои-то веки ничего никому не объясняя. Приказ, и точка. Просто на морозе, по ее мнению, из головы любого солдата должны выветриваться мысли, в том числе те, в которых сержант держится за ее грудь.

Поэтому она пересчитывала мешки и бочонки вместе с Виршем. Он был ниже ростом, и Нее самой приходилось заглядывать на верхние полки. Но он, в отличие от Милкота, обычно молчал, что полностью устраивало лейтенанта. Хотя будь он чуть выше, она была бы не против.

К тому моменту, когда они пришли в подвал, уже давно прошел обед. Но Нея не прерывалась. По ее расчетам, королевский чиновник должен прибыть завтра. И лучше предоставить ему все документы и доказать, что на заставе порядок. Почти. Камни не в счет.

— Хм, не хватает мешка пшена, — сказала Нея, еще раз проверяя все полки.

— Мы его отдали в Белые Горки. В той деревне неделю назад погорело три дома, помните?

Лейтенант Харт прекрасно помнила тот странный пожар, уничтоживший дома, в которых по счастливой случайности не было людей. Все собрались на день рождения у соседки. Как подумали жители, в крайнем доме из печи выскочил уголек, и занялось пламя. Оно быстро перекинулось на сараи и соседние крыши. Часть скотины погибла, какая-то выбежала. Но самое ужасное — люди остались без крова и заготовленной на зиму еды. Деревенские отнеслись к этому как-то слишком спокойно. Быстро перебрались к родственникам и затихли, даже тот мешок пшена взяли нехотя.

— Они больше ничего не просили?

— У меня нет. У Милкота надо узнавать. Но мы там редко проезжаем. Заметает все подчистую. Только следы волков и есть.

До того дальнего поселения почти ни один патруль не мог добраться. Деревня Белые Горки шла сразу за Зеленой Стороной, где они только что побывали. И за всю зиму к ней прочистили дорогу один раз…

С провизией лейтенант провозилась долго. Того, на что стоило бы обратить внимание, к вечеру набралось не так много, но у Неи разболелась голова. Она устала еще вчера, а может, даже позавчера. И сейчас с трудом сдерживалась, чтобы не морщиться от головной боли — то пульсирующей, то стреляющей, то тянущей, которая преследовала ее уже добрых два часа.

— Лейтенант Харт! Лейтенант Харт! — услышала Нея, как только вышла на холод.

К ним с Виршем бежал солдат, поивший раненого зельями.

— Очнулся?

— Нет, — выдохнул он, а Нея удивленно подняла брови, не понимая, зачем он так бежал. — Он стал странно дышать, а зелье закончилось. И я не могу даже водой его напоить. Его колотит.

— Вирш, найдите ведьмака и тащите к раненому, а я… — Она не успела договорить, ее перебил солдат:

— Так я спросил. Нет ведьмака. Милкот говорит, к воротам никто не подходил.

Нея ругнулась и записала на счет Эзры еще один грешок. По ее мнению, с коровой можно было управиться и быстрее, особенно если сразу признаться, что ничего в этом не смыслишь. Определенно этого мальчика из Высшей школы следовало убрать с заставы. Ел он, как взрослый мужчина, а единственное важное дело, в котором мог бы помочь, сбросил на ее руки.

«Слишком нерациональное использование казенной каши», — так Нея и скажет коменданту.

У лейтенанта и без раненого хватало забот. Без ее контроля солдаты редко в срок успевали даже почистить картошку. А еще следовало закончить инвентаризацию. У них оставалась лишь почтовая башня, но это целиком и полностью ее вотчина. Одного Вирша туда не отправишь.

У Неи хранились ключи, она отправляла дважды в неделю отчеты вместе с письмами солдат и деревенских жителей. Собственноручно пропитывала бумагу зельями, чтобы она не намокла и летела быстрее.

Нея открывала окно, чтобы выпустить бумажных птиц, и сама же ставила маячки для уточнения координат. Обычно для такой работы существовал сержант, прошедший дополнительное обучение. Но на их заставе не хватало людей.

— Вирш, идите и передайте: ведьмака притащить к раненому, как только въедет в ворота, — приказала Нея и, не выдержав, все же помассировала виски под шапкой.

Она глубоко вздохнула и вместе с солдатом поспешила к дому коменданта, где оставили покалеченного мужчину. Нея не собиралась изображать великого целителя или поить больного с ложечки. Лишь рассчитывала, что в беспамятстве мужчина заговорит.

От быстрого шага у нее в голове начало стрелять. Зато зверское выражение лица заставило усерднее нести службу даже тех, кто всегда отлынивал. Она примерно представляла, как выглядит, и искренне жалела, что ей по пути не попался ведьмак.

В маленькой комнатке для прислуги, где разместили раненого, вдвоем было тесно, особенно когда приходилось удерживать взбрыкивающего мужчину. Он метался по подушке, почти скатывался с кровати, но не приходил в себя. Стонал, горел, а потом резко затих. Нея подумала, что у него наступила агония, и мысленно уже четвертовала ведьмака, уверявшего, что вытащит покалеченного. К счастью кучерявого блондина, охотник все же задышал. Почти неслышно.