Юлия Журавлева - Вот это попадос [СИ]

Луаронаса с драконом, в данный момент парящим надо мной, я оставила на приличном удалении от деревни. Эльф, уже уставший ждать, нарезал круги по поляне, вытоптав рисунки на траве, как на полях от НЛО.

— А вот и я! — запыхавшись, я положила на землю увесистый мешок. — Ты видел, Ульт снова на крыло встал!

— Да за то время, которое тебя не было, кто угодно на крыло встанет, успев это самое крыло отрастить! Ты там спала что ли? Или мылась? — подозрительно спросил эльф, не раз уже удивлявшийся, чего я так подолгу моюсь.

— Да если бы! — помыться мне, и вправду, не помешало бы. — Нет, чуть замуж не вышла, сразу за троих, кстати.

— Я думал, орки моногамны.

— Я тоже так думала, но некоторые люди считают иначе. Еле ушла.

— А что ушла? Жила бы себе за тремя мужьями, как повелительница гарема.

— Гарема! Видел бы ты их мамашу, вот кто настоящая повелительница! С такой свекровью и мужей не надо! А уж кто за кем бы в итоге жил — тот еще вопрос!

— Ладно, давай, показывай, что ты там набрала, добытчица, — видимо, кое-кто успел проголодаться после утреннего обжорства. А тут и Ульт приземлился, тяжело дыша с непривычки, крылья-то, наверняка, ослабли. Со своей длинной шеей и вездесущей мордой дракон тут же полез в мешок.

— Окорок мой! — сразу обозначила я дракону с темным, а то знаю я присказку про большую семью!

Вот, вроде, такой здоровый мешок притащила, а после обеда в нем не осталось и половины. И это при том, что дракон, судя по тяжелым вздохам, уходил с легким чувством голода и вполне мог схомячить еще столько же.

— Не хочешь понести? — кивнув на мешок, предложила темному я.

— Это же твоя добыча, ты ради такого обеда чуть замуж не вышла, так что неси уж дальше. Или на Ульта погрузи.

— Нет, боюсь, нам тогда на ужин ничего не останется.

Пришлось тащить. Дорога становилась все шире и оживленнее, мы с Луаронас шли с краю, обходя повозки или целые караваны. Встречались, конечно, и одиночные путники или небольшие группы, но реже. Ульт парил в небе, наверное, соскучившись по полету, пусть каждые полчаса спускался на землю, чтобы, передохнув, снова взмыть ввысь.

День прошел без приключений, а вечером мы остановились на ночлег недалеко от какого-то поселения. Эльф высказал предположение, что так близко от Авардона нечисть не должна нас побеспокоить и можно смело ложиться спать. Но на всякий случай лучше организовать дежурства.

Сидя у костра и поедая наши припасы, мы устроили прощальный ужин. Луаронас невзначай заметил, что по такому поводу я могла бы и бутылочку чего-нибудь покрепче в деревне раздобыть, за что получил от меня длинную лекцию о вреде алкоголя для всех, а для него, получившего недюжую силу, в особенности. Надеюсь, он меня услышал.

— Слушай, — вспомнила я сегодняшнюю сцену сватовства, — а тебе что-нибудь известно о наших, орочьих, свадебных обрядах?

— Да какие обряды, скажешь тоже, — поморщился эльф. — У вас все просто, как прямая палка: совокупились перед всем племенем — значит женаты.

Ох, точно я не зря от орков сбежала!

— А какие-нибудь символы, вроде обручальных браслетов?

— Это ты у меня спрашиваешь? — поразился эльф.

— Мне в деревне сказали, что раз ушли не проколоты, значит я свободна. А мне такой расклад не очень нравится, пусть лучше люди думают, что я замужем. К замужним женщинам всегда другое отношение.

— Да, вроде что-то такое у вас есть, что уши только у замужних и женатых проколоты.

— В ювелирную лавку что ли зайти, — вслух подумала я.

— Не надо, хочешь, я тебе часть своих серег передам?

— Эм… чего? — я подозрительно посмотрела на враз смутившегося эльфа, это что он мне сейчас предлагает?

— Да я не то, что ты думаешь, имею ввиду, — принялся оправдываться темный. — У нас совсем иные традиции, и передача ушных колец означает принятие в семью. Передам тебе по три кольца из каждого уха, будешь для меня названной младшей сестрой.

— А почему младшей?

— Потому что в семью ты вступаешь позже меня, чего тут непонятного? Я не настаиваю, если что.

— Ладно, уговорил, только как мы уши мне проколим? У нас даже иголки нет.

— Серьги острые, мы их легко через ухо проденем, поверь, — Луаронас порой удивительно быстро переходил от слов к делу, так что сразу принялся вытаскивать верхние серьги-кольца.

— Постарайся симметрично, ладно? — такую красоту, как у меня, конечно, ничем не испортишь, но все-таки хотелось посимпотичнее сделать.

Не знаю точно, насколько это важный и серьезный ритуал для темных эльфов, но руки у Луаронаса ощутимо подрагивали, да и уши тоже. Интересно, а эльфы вообще могут контролировать свои уши? Уж очень они их выдают.

Прокалывать уши — дело не из приятных, особенно если не в салоне пистолетиком, а дрожащими руками эльфа возле костра. “Надо было хотя бы антисептик какой раздобыть”, - мелькнула запоздалая мысль, но друг уже закончил и вставлял мне ухо последнюю сережку. Сразу стало некомфортно и непривычно. Я помотала головой, ничего, привыкну, зато приставать лишний раз не решатся.

— Это еще не все, — Луаронас наклонил голову, убирал со спины свои пышные огненно-рыжие волосы, у которых только-только начали пробиваться белые корни, и стянул цепочку с подвеской. — Я хочу ее тебе подарить.

— Может не надо? — засомневалась я подобному подарку. Вообще, эльф вел себя странно, и это как-то настораживало. — Насколько я помню, украшения были тебе очень дороги.

— Я подумал над этим, конкретно подвеска уходила от меня дважды, последний раз ее потеря чуть не обернулась для нас серьезными неприятностями. У таких вещей всегда есть душа и воля, и наверное, она не принимает меня как хозяина. Может, вы с ней уживетесь лучше.

— А если она продолжит капризничать? — я понемногу отодвигалась от темного, уж больно сомнительным выглядел подарочек, пусть и очень красивым.

— Я уверен, вы сможете договориться.

Честно говоря, меня глодало сомнение по поводу такой своенравной вещицы, но я понимала — отказ Луаронаса обидит. Подвеску, если что, всегда можно снять, а еще продать в крайнем случае. А друг искренне и из лучших чувств (надеюсь) хочет сделать мне подарок. Я слегка пригнула голову, позволяя перекинуть цепочку. Когда камень коснулся кожи, от него пробежали горячие искорки-мурашки, за несколько секунд оббежавшие всю меня, заставив передернуться и почесаться.

— По-моему, она тебя приняла, — заметил мой зуд Луаронас.

— Не знаю — не знаю, — я все еще с сомнением поглядывала на украшение, но чем дольше я на него смотрела, тем меньше хотелось с ним расставаться.

— Я сейчас настрою подвеску, чтобы любой, кто заметит на тебе вещь из Сармандарага, не усомнился, что она передана добровольно и является отныне твой собственностью.