Валерия Чернованова - Требуется невеста, или охота на светлую

Тёмный мрачнеет на глазах и ведёт себя так, будто это я здесь несу чушь, а он само воплощение рассудительности и благородства.

Хоть, подозреваю, он даже смутно не представляет, что это такое — благородство.

— И что ты предлагаешь? Я ведь тебя совсем не знаю.

Он делает шаг ко мне — я отступаю. Ещё и руки перед собой выставляю, чтобы не смел приближаться.

— То есть вот такие вот отношения, которые собрался мне навязать, помогли бы нам друг друга лучше узнать? Ты это хочешь сказать?

— Нет, Эления, я пытаюсь сказать, что хочу быть с тобой, а ты хочешь быть со мной.

Много он знает о моих желаниях…

— Со мной твоя жизнь изменится, станет другой. От чего бы ты ни бежала в прошлом, со мной тебе нечего будет бояться.

— Хочешь знать, от чего я бежала? — Хватаю сейт с кровати, борясь с желанием швырнуть им в чудовище, прячущееся под маской ложной заботы. — От такого вот беспринципного мерзавца! Ты говоришь, твой брат меня не достоин? Нет, сонор Хорос, это вы меня не достойны, и я продолжу встречаться с Ксанором с договором или без договора! Можете меня уволить! Хоть сейчас! Переживу — найду другую работу и…

— Эления, успокойся. Я не стану тебя увольнять, — он уже рычит, и мне тоже хочется рычать.

— И вот ещё что! — Подскакиваю к нему, испытывая ещё одну навязчивую потребность — хорошенько ему врезать. — Вам вообще не надо меня узнавать. Ни сейчас и никогда! Будьте так любезны, в следующий раз приглашайте на завтрак свою невесту. Или любовницу, или кого угодно, а я на вас просто работаю!

Выпалив в окаменевшее лицо Тёмного всё, что собиралась выпалить, я выскакиваю из комнаты, проношусь по коридору, метеором спускаюсь по лестнице и через холл бросаюсь прочь.

Прочь из этого дома.

Прочь от Гаранора Хороса!

Эления

В себя прихожу уже в аэрокаре и первые секунды даже не понимаю, как вообще в нём оказалась. Когда уже успела вызвать такси? Перевожу взгляд на сейт, который судорожно сжимаю в руке, и облегчённо выдыхаю. Вот они, все данные о вызове машины. Я лечу домой (если так можно назвать квартиру, которую снял для меня этот хищник), к Лите, а не на очередную фотосессию к какому-нибудь безбашенному торчку.

Во что вообще превратилась моя жизнь?

Остаток дня проходит точно также. Я то глубоко погружаюсь в себя, в свои мысли, настолько глубоко, что ухитряюсь потерять связь с реальностью, то меня резко выбрасывает в здесь и сейчас, и первые мгновения я тщетно пытаюсь понять, где и с кем нахожусь.

Может, это остаточное воздействие на мой организм той наркотической дряни?

Или, скорее, всё из-за Хороса. Из-за его йоргового предложения.

Эления, я уверен, вы будете счастливы стать моей любовницей. Не благодарите за оказанную вам честь, не стоит. Просто помните, кто вас облагодетельствовал, и гордитесь этим.

Так он не сказал, но именно этот смысл скрывался в его словах.

Гад! Какой же он гад!!!

Ненавижу! Ненавижу, ненавижу и… И я готова ещё тысячу раз повторить это слово. И повторяю! Пока добрых полчаса стою под душем, не понимая, то ли это горячие струи стекают по моим щекам, то ли лицо обжигают слёзы, которых быть не должно.

Нашла, из-за кого тут страдать!

Я продолжаю мысленно вспоминать о своей ненависти к высшему, пока Дина поит меня какими-то успокаивающими травами, а заодно и себя тоже, рассказывая, как она за меня переживала.

— Меня никогда так не трясло. И даже после того, как позвонил сонор Хорос и сказал, что с тобой всё в порядке, я всё равно никак не могла заставить себя не волноваться. Он ведь ничего мне не объяснил. Лен, что вчера произошло?

Язык ни в какую не желает шевелиться, но я всё же нахожу в себе силы и рассказываю Дине. Нет, не правду, просто объясняю, что один из моих знакомых неудачно пошутил, прикинувшись Ксанором, а так всё в порядке.

Всё, как всегда, мать его, замечательно.

Ну вот, я снова ругаюсь. А ведь раньше такого себе почти не позволяла.

Я сижу на кухне, закутавшись в махровый халат, разомлевшая после горячего душа, от ароматного напитка, который не спеша в себя вливаю, и держу на руках свою малышку, не желая её отпускать, хоть Лита так и норовит вырваться. Ей хочется играть, а не подрабатывать антидепрессантом для горе-мамаши. Но я не готова с ней расстаться, поэтому позволяю ей дотянуться до бархатной коробочки, которую вчера доставил курьер от Ксанора, и заняться её тщательным досмотром.

Малышка вертит её в руках, умудряется нащупать неприметную на первый взгляд кнопку и пищит от восторга, когда подарок плавно раскрывается. На подушечке из светлого атласа лежит кулон с необычным тёмным камнем, оплетённый не то белым золотом, не то серебром с вкраплением крошечных прозрачных камней, и к нему серёжки с такими же камнями, только поменьше.

— Я тут порылась утром в сети и выяснила, что это комплект от одного очень крутого ювелира, — глаза у Дины блестят, а по щекам разливается румянец, не то от возбуждения, не то от заваренных трав. — Для его создания он использовал осколки какого-то супердревнего метеорита, бриллианты и платину. В общем, это очень… ну просто очень дорогие украшения. Уверена, они будут классно смотреться с твоим платьем. Ты сегодня будешь просто отпадная!

— Не буду, потому что никуда не полечу. Я устала, Дин. Хочу просто провести этот вечер с Литой.

— Но как же, — няня расстраивается, как будто это для неё отменяется праздник. — Это ведь такое событие. И я собиралась сделать тебе причёску… К тому же вряд ли Ксанор обрадуется, что ты решила продинамить его подарки.

И он действительно этому не рад. Тёмный объявляется где-то после обеда. Дочка уже уснула, и я тоже дремлю в обнимку с сейтом, когда на него приходит сообщение.

Он интересуется моим самочувствием, извиняется за друга, говорит, что очень сожалеет, и напоминает, что заберёт меня в семь. В ответ пишу, что никуда я сегодня не полечу, но Ксанор явно не согласен с моим замечательным планом бесцельно проваляться весь вечер на диване.

По его мнению, мне необходимо развеяться, а не торчать в четырёх стенах, думая о том, что вчера случилось. Он просто не знает, о чём я на самом деле буду думать… А если отправлюсь на благотворительный вечер Сольтов, то и думать не придётся: Тёмный с Фелисией будут маячить перед глазами. И… в общем, не знаю, как я со всем этим справлюсь.

Но Ксанор настаивает, почти что требует, и принять его приглашение — это наименьшее, что я могу сделать в благодарность за своё спасение. К тому же мне не терпится выяснить, что стало с Мединой. Что означает это «наказывал вашего похитителя»? Надеюсь, он его не покалечил или того хуже — не прибил. Не понаслышке знаю, на что способны Тёмные в приступе ярости.