Анна Мичи - Академия Трёх Сил [СИ, Книга 2]

Я мотнула головой, прошептала непослушными губами:

– Нельзя!

Они поняли. Иллейне сняла руку, лицо её горестно исказилось. Она повернулась к внешней линии обороны. А я взглянула обратно в сторону круга и увидела, как Хен с крепко сжатыми губами проводит острием кинжала по груди, крест-накрест.

Сердце резануло ослепляющей болью. Я поняла без слов: он решил пожертвовать собой. Смерть мага в ритуальном кругу даёт такой мощный выплеск энергии, что хватит не то что академию накрыть – ещё и на город останется. Хен с самого начала это предвидел и был готов. Поэтому и не дал мне пролить свою кровь – чтобы настройка на жертву не сбилась.

– Хен! Нет!

Я не выдержу, если потеряю его снова! Я только что пережила подобное и пусть знала, что это не по-настоящему, стоило лишь представить, что Хен не очнётся, как мне самой захотелось умереть.

Подлец, дурак, хагосов самоубийца! Не отпущу! Ни за что не отпущу!

– Я тоже убью себя! – менять форму оружия я не умела, так что просто приставила лезвие Хранителя к горлу. Поперёк, удерживая за рукоять и острие, чувствуя, как холодный огонь обжигает кожу.

Рука Хена остановилось. Лицо было белее снега, глаза страшнее кошмара. Он зло стиснул челюсти. Но сказать ничего не успел: кто-то ворвался в наш круг, с лёгкостью преодолев магическую преграду.

– Архалла! – разнёсся оглушительный клич.

Я глянула туда – и оторопела.

Анс встал справа от меня, воткнул пылающий зеленью меч в землю. Я чуть не отшатнулась от ярости и силы, от бури магической энергии, кружащей вокруг него. Он был в разодранной на груди рубахе, в измазанных кровью штанах – но на лице плясала дикая победная улыбка.

А больше всего меня изумил его меч.

Он уже не был тем серебристым клинком, поразившим меня при первом взгляде. Теперь его мощь не просто поражала – она подавляла. Он изменился и внешне, превратился в огромный двуручник величиной почти с самого Анса. По лезвию пробегали золотисто-зелёные знаки, сыпались искры, зелёное пламя жадно лизало металл.

Даже не знаю, как я поняла – по этой откровенной мощи или по знакомому родному теплу, – но в этом не было никаких сомнений: меч Анса был одним из Пяти Оружий.

И Хен тоже это понял.

– Золотой лук Морвенны… – шепнул он пересохшими губами. – Потерянный…

Улыбка сошла с лица Анса. Он отсалютовал Хену свободной рукой и с уважением ответил:

– Морвенна положила начало нашему роду. Но я так понимаю, нам не до разговоров?

И он был прав.

Наш шар разросся, энергия пылала, закручивая вихри. Мне стало лучше, я смогла выпрямиться, твёрдо стоять на ногах. Хен тоже опомнился, опустил руку с оружием и снова начал читать заклинание.

Этого бы всё равно не хватило. Даже совместной мощи трёх легендарных оружий бы не хватило – если бы не люди, собравшиеся вокруг нас. Чужие руки, протянувшиеся, чтобы поддержать нас, чужое желание помочь, чужая сила, страх, воля – всё становилось энергией, и шар над нашими рос, вбирая в себя всё до последней капли.

И когда каждый отдал последнее – Хен отпустил этот шар.

Он прокатился по небу золотой колесницей. Расплескался от горизонта до горизонта, накрывая нас сияющим куполом. Истраченная энергия вернулась сполна, я даже зашаталась от нахлынувшей силы. Заоглядывалась, хотела увидеть, точно ли наваждение снято, но за спинами собравшихся вокруг людей было ничего не видно. Только по крикам восторга, по тому, что прекратились залпы и вспышки заклятий, можно было судить, что всё и правда теперь хорошо.

Хен устало улыбнулся, сделал шаг мне навстречу. Я хотела было рвануть к нему, но тут меня за руку схватил Анс. Развернул, заставляя взглянуть на себя, и спросил:

– Я герой?

Я кивнула, не понимая, к чему он клонит. Это было совсем некстати, но нельзя было не выслушать его, ведь только благодаря его помощи у нас всё получилось.

– Я вас спас?

– Ну… в каком-то роде.

Он просиял:

– Отлично! Это заслуживает благодарности, тебе не кажется?

Я смерила его недоуменным взглядом.

– Например, выполнить одно моё желание, – хитрым голосом продолжал Анс. – И наконец войти в наш клан на правах моей жены!

Между нами протиснулась чья-то рука. Я бы узнала её даже не потому, что её покрывала корочка засохшей крови. А уж когда меня крепко притиснули к сильной груди, отпали последние сомнения. Я закрыла глаза и прижалась щекой к тёплой коже.

– Парень, ты опоздал, – сообщил над головой голос Хена. – Она уже замужем.

Его пальцы скользнули по моей шее и вытащили наружу чёрный кожаный шнурок.

– А вот и наша обручальная серьга.

Анс открыл рот. Его вопросительный взгляд бегал между нами с Хеном.

– Серьёзно? И давно?

Я рассмеялась, прижимаясь к Хену, хотя от пережитого меня ещё немного потряхивало. Вторая серёжка была у него, прицепленная на браслет из кожаных ниток.

– Сегодня утром.

Да, мы поженились повторно сегодня утром, в маленьком храме на территории академии.

Эта идея пришла мне в голову вчера, когда мы в обнимку лежали у Хена в спальне, и он сказал мне, что знак “сорн”, который он носит на шее – на самом деле переплавленная наша свадебная серёжка.

И тут у меня в голове сложилась мозаика. Я вспомнила, как сама переходила в новый род, тогда, в Эдесе, как засияла и изменилась метка моего клана. Ведь когда девушка переходит в род мужа, она не выходит предварительно из своего, боги просто меняют клановую принадлежность. А если изгнать вновь пришедшего человека из своего рода, он без каких-либо дополнительных церемоний сразу вернётся в прежний род. Так что если что-то пойдёт не так, мы всегда сможем вернуть Хена обратно в его клан.

Но всё прошло как по маслу.

Хен сказал потом, что был почти уверен в успехе, потому что когда он создавал свой род, то прошёл через практически такую же церемонию. Он бы и в этот раз поступил так же, но не было подходящего рода, у которого можно украсть кровь. Поиск и подготовка заняла бы слишком много времени. А про брак он не думал. Это придумала я.

И под ярким светом солнца, заливающим академию, я подняла голову и посмотрела на своего мужа. Нас ещё многое ждёт впереди, со многим ещё нужно будет разобраться, но одно я знала твёрдо. Я никогда и никому его не отдам.

Ор и топот маленьких ног стоял такой, что я удивлялась, как бабушкины гуси во дворе ещё не передохли. И не только стоял, он ещё и неумолимо и неукротимо приближался.

В дверь белой молнией влетела ласка и прыгнула мне на грудь. Маленький оснащённый острыми зубками ротик приоткрылся, чёрные глаза смотрели чуть ли не с паникой.

Хен зашёлся в хохоте, я взглянула на него с укоризной. Ласка перебежала по моему плечу, шмыгнула к Хену, он смилостивился, протянул ладонь, и в ладонь она лёгким белым дымком втянулась.