Витамина Мятная - Отбор демона, или Тринадцатая ведьма

Ведьма кралась и разве что не нюхала воздух своим крючковатым носом, как собака. А может, и нюхала. Ноздри ее гневно подергивались, губы исчезли с лица, превратившись в узкую черточку, а глаза зло щурились, считывая остатки магии.

Черенок метлы тем же движением, что и демон поскребыхал обгорелую пентаграмму на полу. Сердце мое замерло, пропустило удар и забилось с неистовой силой. В сгоревшей линии была дыра! Дыра, вот где был мой косяк, я не довела мелком линию до конца!

Постояв немного на пепелище, верховная произнесла только одно слово:

– КТО?

К чести моей семьи, ни один из Макги не двинулся с места и не указал на меня пальцем, я все так же пряталась в толпе сестер.

– Я спросила, кто это сделал?

Все молчали, как партизаны, мы смотрели в пол, а отец на полусогнутых подбирался к ведьме для объяснений.

Ведьма, видя такую сплоченность и единодушие, в гневе рванулась наружу, прочь из замка. Выражая свое недовольство Ша`ранге Блек, топала ногами по полу и крошила каблуками огарки свеч и глиняные черепки.

На улице ведьма резко развернулась и как акула устремилась на нас.

– Это сделал кто-то из соплячек! У старших на такое не хватило бы дурости! Признавайся, ты? – Верховная схватила за подбородок одну из сестер, та в испуге замотала головой.

– Может быть, ты? – Ша`ранге схватила за предплечье Камиру. – Не бывать тебе помощницей, если не ответишь, кто это! – змеиным шепотом проговорила ведьма.

Вмиг рядом с верховной оказалась моя мать и, мягко положив ладонь на локоть верховной, опустила ее руку.

– Не стоит быть столь резкой с моими дочерями, госпожа. – И взгляд у Меган Макги был столь же недобро-предостерегающий, как и у главы всех ведьм. Еще чуть-чуть, и между двумя женщинами промелькнет молния.

– Избаловали детей! – Лицо ведьмы покрылось красными пятнами гнева, Ша`ранге вспыхнула, готовая сказать резкое слово.

Я, стоя в последнем ряду, собиралась с духом, мне было и так понятно, что верховная не потерпит пререканий, как только наберет воздуха в грудь, нападет на мою маму.

Главная ведьма набычилась, и…

– Это я, госпожа! – услышав свой голос, невольно вздрогнула: решение пришло внезапно, как и все, что я делала, отступать было уже поздно. Пусть уж мне достанется, но сестры ни в чем не виноваты и страдать не должны. Сделав шаг вперед, громко проговорила: – Я не справилась с заклинанием и вызвала демона!

Мое признание сбило с толку госпожу Ша`ранге, уже набравшую в грудь воздух. Ведьма сдулась, как воздушный шарик.

– Ты? – удивленно проговорила она. – Сколько тебе лет, девочка?

– Шестнадцать, госпожа, скоро исполнится семнадцать! – поспешила ответить. – Я последняя, тринадцатая дочь.

Верховная ведьма нахмурила брови. Скользнула взглядом по рядам. С нее как-то разом спали вся спесь и зазнайство. Госпожа Ша выглядела очень удивленной.

– Ско-олько? Ско-олько? – проблеяла, как коза, она. Губы верховной дрожали, а глаза от ужаса вылезали из орбит, – ТРИНАДЦАТЬ? Тринадцать дочерей? – О боги! – Ведьма театрально закрыла глаза ладонью и застонала, закинув голову. Ее помощницы в страхе забегали вокруг, одна из них метнулась в карету, возвратилась с дорожным несессером, обшитым черным бисером. Достав оттуда нюхательные соли, стала пользовать свою госпожу.

– Иза! И-и-за! – Простонала верховная. – За что мне все это?!

– Ничего, ничего, – приговаривая это, старуха повела страдалицу в дом. – Может, еще ничто не потеряно.

– Как это не потеряно? Тринадцатая вызвала демона! Ты помнишь пророчество? Все кончено!

– Успокойся-успокойся! – Ведя под локоток повисшую на ней верховную, бабушка глазами отдавала команды помощницами и нам. Вот удивительно, все ее слушались. – Возьми себя в руки, Ша!

Когда стонущая на публику гостья скрылась в доме, Мартиша, стоявшая рядом со мной, тихо проговорила:

– В этот раз ты перешла все границы, Луиза!

Я ничего не смогла возразить сестре, она была права.

– И хоть бы нечисть вызвала правильно, – хмыкнула Арина. – Луиза-Нулиза!

– А я и колдовала правильно! Ведь демон явился! А будешь обзываться – и тебе продемонстрирую свои умения!

– Да ничего у тебя не выйдет, Нулиза! Бе-е-е! – Показала язык вредная сестричка и ловко увернулась от пущенного мной заклинания.

Отрикошетив от камней, заклятье попало в корову, умудрившуюся пережевать привязи и теперь неприкаянно бродившую по двору.

Протяжное му-у-у вмиг превратилось в почти человеческий стон м-м-м…

Перед носом вышедшего на крыльцо чародея возник вполне знакомый деревенский паренек.

– Па-а-ап! Глянь, что натворила Луиза?! – наябедничала отцу Иванна.

Но маг уже и сам все видел.

– ЛУИ-И-ИЗА! – стекла в окнах задрожали. – В сарай! Живо!

– Так, девочки, займитесь своими делами, – вернулась во двор строгая мать, проводившая расстроенную гостью в замок. Меган Макги подошла к багровеющему отцу семейства, взяла его под локоток, погладила маленькой нежной ручкой, и начавший было закипать как чайник чародей сдулся, обмяк и расслабился. А мать семейства взяла разборки в свои руки. – Обед и ужин на такую ораву не приготовятся сами собой! Луиза, сейчас у тебя наряд на чистку картошки, живо на кухню, сарай после! И, девочки… – погрозила пальцем истинная хозяйка дома, – пока гостья здесь – никаких ссор!

И все послушались, ибо наказание за провинность будет пострашнее сарая.

Я уныло поплелась вокруг замка к заднему крыльцу. Там, прихватив магией мешок картошки, уселась среди корзин с ведром и ножом и принялась делать вид, что чищу.

Когда все вокруг расслабились и занялись своими делами, я, по-воровски оглядевшись вокруг, достала из-под полы сразу пригоршню ножей. Подбросив в воздух, зачаровала лезвия и картошку. И пошла работа! Конечно, колдовство не понимает слова «экономия». Кое-где шкурка с картошки была толсто срезана, зато пальцы целы, в кратчайший срок без усилий с моей стороны начищен целый мешок. Сэкономила массу времени, теперь можно было сидеть и лениво рассматривать двор.

Приметила сестру, полными до краев корзинами таскавшую яйца из курятника. Что-то наши куры стали нестись не на шутку.

Выждав положенное время, чтобы родители не заподозрили, что я колдовала, взяла полное ведро чищенной картошки и оттащила на кухню.

А наверху гостья билась в истеричном припадке. Ее увели в библиотеку и напичкали успокаивающими травами, обложили подушками, накрыли пледом и оставили отдыхать.

Когда Ша`ранге Блек осталась одна, она, презрительно отбросив покрывала, встала, подошла к окну и взглянула во двор своими глазами цвета стали. Тонкие губы, искривленные в подобии улыбки, дрожали. От радости.