Ксения Власова - Чужой мир [litres]

Макияж Айю сделала максимально естественным, лишь слегка подчеркнула мои глаза. Волосы и вовсе скрутила в жесткие кудри, а затем позволила им мягко рассыпаться по плечам свободными волнами. И, признаться, такая ненавязчивость в акцентах мне импонировала. В отражении я снова узнавала себя, элегантно одетую, но себя, а не пугающую незнакомку.

– Потрясающе выглядишь, – прошептала за спиной Айлин. Встретившись со мной взглядом в зеркале, она смущенно промокнула уголки глаз платочком и тут же встряхнулась, отворачиваясь и доставая что-то из сумки, брошенной на диван в комнатушке, где мы ожидали начала церемонии. – У меня кое-что есть для тебя, – проговорила Айлин и выпрямилась, держа в руках очаровательный в своем лаконичном изяществе ободок из белых цветов. Их полураскрытые бутоны распространяли утонченный аромат.

– Какая красота! – искренне выдохнула я и благодарно посмотрела на дарительницу. – Спасибо, Айлин!

Та с несвойственной ей робостью трепетно вдела ободок мне в волосы, а затем горячо, совсем по-матерински коснулась моего лба сухими губами:

– Я рада, что мой сын выбрал тебя, Майя.

– Спасибо, – снова прошептала я и сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться. Правда все же тихонько всхлипнула, и Айю настороженно вскинула голову и с угрозой посмотрела на меня, вопрошая, мол, не собираюсь ли я слезами смыть результаты ее кропотливого труда.

Айлин отошла к двери, проверить, не пора ли нам собираться, и Айю, улучив минутку, шепнула:

– Белый цвет символизирует начало чего-то нового. Это означает, семья мужа полностью принимает вас.

Я лишь округлила губы, беззвучно выражая свое удивление. С традициями и обрядами Цинфа я все еще была плохо знакома.

Лиа, разгладив свое синее платье свободного покроя, лишь фыркнула:

– Конечно, принимаем. Как может быть иначе?

– Вежливые люди делают вид, что не расслышали, если собеседник обращается не к ним, – вновь пустила шпильку в ее адрес Айю.

– Ну да, но при чем здесь я? – снова показала зубки Лиа, но под моим умоляющим взглядом притихла и виновато улыбнулась.

– Пора, – твердо сказала Айлин, оценив обстановку через маленькую щель в приоткрытой двери. – Нас ждут.

Я взглянула в ее глаза, полные спокойной радости, на синее платье, которое та оправляла с умиротворяющей неспешностью, и испуганно клацнула челюстью. На меня с огромным опозданием напал мандраж, и теперь мне хотелось потянуть время, но не выходить к толпе незнакомых людей.

– Хорош-ш-шо, – чуть заикаясь, сказала я. – Тогда еще немного посидим здесь, да?

Айю хмыкнула. Теперь, когда из моих познаний цинфийского не делали тайны, она перестала играть роль переводчика и стала той, кого я безошибочно почувствовала в ней почти сразу по прилете на эту странную планету, – моей подругой.

– Можно и подождать, – покладисто согласилась она. – Жених никуда не убежит, но вот ваш брат едва ли выдержит пытку временем.

– Алекс здесь?!

– Ну он же не мог пропустить такое событие, – пробормотала сбитая с толку Айю.

Вообще-то мог, но я не стала об этом распространяться. Еще раз взглянула на Айю, оценила ее терракотовое платье в пол, кокетливо обнажающее одно плечо и туго обтягивающее тонкую девичью фигурку, и энергично выдохнула, отметая все колебания.

– Не будем томить гостей. Вперед!

Я медленно ступала босыми пятками по усыпанному рисом (или чем-то на него похожим) полу. В храме не разрешалось находиться в обуви, поэтому абсолютно все гости, рядком сидящие на коленках, сверкали голыми лодыжками. В руках каждого из них, поблескивая красочной оберточной бумагой, покоились коробки с подарками, которые они должны были вручить по окончании церемонии. Как пояснил вчера Дайс, прийти на свадьбу без такой вот коробочки означало нанести оскорбление паре, поэтому даже отвоевавшие себе задние ряды журналисты радостно выставляли вперед презент как иллюстрацию добрых намерений.

Я увидела среди гостей Ито и нахмурилась, но сразу же разглядела рядом с ним братца и едва не фыркнула: того и стоило ожидать. Ито чуть поклонился мне и чуть встряхнул увесистую коробку, обтянутую в тончайшую, мерцающую всеми цветами радуги обертку.

Я покачала головой и заметила Игибо Майса, обряженного в честь праздника в костюм настолько эпатажного оттенка, что даже тропические попугаи попадали бы с веток от зависти и расписались в собственной некомпетентности. Темно-сиреневые разводы брюк плавно переходили на бирюзовую, топорщащуюся на животике ткань пиджака и немного терялись на фоне алой рубашки и ярко-желтого платка. В руках он держал презент, скрытый от глаз оптимистично-зеленой бумагой.

Я едва не рассмеялась, но удержала серьезное выражение лица, хотя, думаю, мои губы все же подрагивали, но ровно до того момента, как я встретилась глазами с Дайсом. Костюм приглушенно-синего цвета (в тон платьям его сестры и матери) ладно сидел на его крепкой, подтянутой фигуре, выгодно подчеркивая широкие плечи и узкий стан. Темные волосы были уложены на одну сторону и полностью открывали высокий лоб, не скрывая заостренных черт лица. Чуть ссутулившись, как и всегда, он прятал руки в карманах и смотрел на меня с затаенной гордостью и нескрываемой любовью.

Его взгляд заставил меня ускориться, я даже не поняла, как преодолела разделяющее нас расстояние. Лиа и Айю за моей спиной недовольно запыхтели, переходя со степенного шага на суетный, торопливый бег. Лепестки красных цветов, которые они разбрасывали по узкому проходу между гостями, взметались ввысь и оседали мягкой дорожкой позади нас.

Гости слегка оторопели от такой прыти невесты – об этом я догадалась по перешептываниям, но мне было все равно. Я вложила свою ладонь в ладонь Дайса и улыбнулась, услышав теплое: «Привет».

– Привет, – шепнула я в ответ и покосилась на представителя храма, терпеливо взирающего на нас с легкой усталостью.

По привычке я называла служителя церкви священником, хотя, кажется, на Цинфе их величали иначе.

Облаченный в кипенно-белый балахон служитель Бога строго оглядел гостей, и неясный гул стих. Под сводами храма, в звенящей от напряжения тишине, разнесся его твердый, уверенный голос:

– Сегодня мы соединим два звена в одно, накрепко свяжем судьбы этой пары. Скажите, – обратился он к нам, и лицо его смягчилось, – вы уверены в своем решении?

– Да, – откликнулись мы одновременно с Дайсом и улыбнулись друг другу.

Священник с удовлетворением кивнул, а затем рукой указал на неглубокое отверстие в полу округлой формы, заполненное водой. От нее исходил тонкий аромат благовоний, а молочно-белый цвет намекал на присутствие каких-то дополнительных ингредиентов.

Мы, крепко держась за руки, шагнули в этот круг. Мне пришлось чуть придержать платье, чтобы не намочить подол. Дайс же и не подумал поднять штанины – они тут же потемнели и покрылись мокрыми пятнами, но, кажется, никого это не смутило.