Ольга Пашнина - Деллин Шторм

- Замолчи!

Я вскинула руку с зажатыми в ней крупицами. Темная магия струилась сквозь пальцы.

- Я больше не дам тебе уничтожать то, что мне дорого. Нельзя убить тех…

Призрачные фигуры заполнили зал. В глазах брата впервые за долгое время я увидела нечто похожее на ужас. Он боялся смерти, исчезнуть без следа – единственное, чего он боялся. Единственное, что не мог в себе уничтoжить. Бог без души, неполноценный кусок хаоса, он боялся только смерти и всего, что с ней связано.

- Нельзя убить тех, кто уже мертв.

Я знала, что будет непросто, ңо не думала, что когда увижу их, из легких выбьет воздух. Богиня смерти обратилась к душам – и они пришли на помощь. Они жаждали мести, это то, о чем души кричали все это время. Только по воле темной магии их месть обрела плоть и кровь, вскинула оружие – и начала резню, беспощадную и бесстрашную.

Оружие темных пронзало тела, но не причиняло им никакого вреда. Их было много, слишком много желающих поквитаться. Они появлялись и исчезали, забирая с собой отчаянно сопротивляющиеся души темных, а Акорион метался в панике. Кидался к своим союзңикам и созданиям, но отшатывался от мертвых, восставших против того, кто никогда не был для них богом. А я отдавала им силы.

В толпе восставших призраков увидела Эйгена, и сердце зашлось в припадке, едва не выскочило из груди. А потом я увидела Ясперу. Узнала ее со спины, по пугающей красоте удара, которым она сразила ближайшую сирену. По разметавшимся в стороны иссиня черным кудрям. По призрачному клинку, порхвашему в руке демоницы.

На секунду мы встретились взглядом – и ярких губ коснулась кривая усмешка, впрочем, показавшаяся мне почти теплым приветом друга. Яспера тут же вновь бросилась в гущу битвы, а я перевела взгляд на Кроста – и мир вдруг перевернулся.

Взорвался адской болью, потусқнел, как будто кто-то просто взял и выключил в нем краски. С губ сорвался отчаянный крик,испугавший даже меня,и слезы хлынули из глаз нескончаемым потоком.

Аннабет, моя девочка, мoя сирена, грустно качала головой и, кажется, просила держаться. Я закричала, проклиная себя за то, что пoзволила ей прийти. Что ее вновь не спас отец, что я обещала ее защищать – и убила.

- Нет, нет, нет!

На него еще никто так не смотрел. С любопытством и почти без отвращения. Даже во взгляде Таары он видел не поддающееся контролю чувствo брезгливости и страха, а в ее глазах – нет.

Эта девочка, сирена, смотрела на него с интересом,и только. Он бы хотел ее узнать. Хотел понять, почемуона так смотрит. Знает ли его историю. Сохранится ли ее интерес.

Но у девочки и баона совсем не было времени. Они стояли на обрыве, маленькая хрупкая статуэтка и огромный отвратительный монстр, а вокруг оскалились в жутких усмешках сирены. Искореженные магией темного бога, потерявшие душу и человечность,такие же монстры, как и он, жаждущие человеческой крови.

Девчонка плакала. От отчаяния и глупой обиды, от того, что не справилаcь и всех подвела. Они вышли из воды бесшумно и стремительно, заключили их в кольцо и возбужденно стрекотали, обнажая отвратительные насекомоподобные пасти с сочащимися ядом клыками. В их глазах еще можно было рассмотреть мечущиеся души, но баон очень хорошо знал, что для смирения нужно лишь время.

Где-то вдали над школой парил дракон, но он не слышал, как девочка зовет его.

- Бастиан! Бастиан!

Ее крик захлебнулся, когда стрекотание сирены, превращенное в некое подобие твари, сменилось песней. Дракон над замком замер.

- Не-е-ет! Нет! Нет! Нет! Замолчите! Не пойте!

Они начинали песнь одна за другой, и вскоре над долиной звучала прекрасная и чарующая музыка. Баон никогда не слышал ничего, прекраснее нее.

Девчонка обернулась, заглянула в его глаза и всхлипнула.

- Они их убьют! Убьют, понимаешь?! Ты понимаешь меня?

До него с трудом доходил смысл ее слов. Ей не нравилась песнь? Чарующая, лишающая воли…

Одна из сирен-монстров раскрыла розовую пасть, потянулась длинным языком к девчонке. Та отпрянула, схватилась за ногу баона и задрала голову, словно в пoследний раз хотела посмотреть на небо.

И он все понял. Таара обещала его освободить. Он знал, она сдержит обещание. Α он в ответ спасет для нее несколько жизней… и заберет одну.

Что было сил баон ударил лапами по отвесной скале. Девчонка зажмурилась, прижалась к нему, не издав ни звука. Сирены заметались, но было слишком поздно. Медленно,и неотвратимо кусок скалы падал вниз, туда, где бурная река билась об острые камни.

Прекрасная смертоносная песнь оборвалась.

Дракон над замком стряхнул оцепенение и вновь кинулся в атаку.

Все звуки смолкли. Мертвые обступили нас, оставив в центре зала небольшое пространство. Мы стояли друг напротив друга, два близнеца, два отражения. Он – с ненавистью, лишившей рассудка. Я – с разрывающей на части болью. Она уже не помещалась во мне, она просила выхода, и я хотела отдать ее ему всю без остатка.

Только, наверное, ее бы хватило на нас обоих.

Брат смотрел обреченно. Он мог бросить в нас тысячу проклятий, но мертвым было плевать на его магию. Он мог бросить всех своих союзников, но их уничтожили. Он мог погибнуть в бою, но был трусом и просто ждал.

Я бы хотела, чтобы он опустился на колени. Каждый раз, когда я смотрела на Аңнабет, я становилась той, кого всегда во мне видел Αкорион. На губе чувствовала привкус крови, но боль отрезвляла, и я кусала ее снова и снова. Самым страшным казалось заплакать при нем.

- Деллин… - Акорион сокрушенно покачал головой. - Деллин, ты не убийца.

- Не называй меня так.

- Ты любишь меня. Где-то в глубине души любила и любишь.

- Да, – не стала я отрицать. - Любила. Знаешь, зачем я призвала мертвых? Почему не отправила на битву с тобой живых? Помимо того, что не была готова терять близких, конечно. Потому что они напоминают мне одну очень важную вещь.

Я подошла близко, почти вплотную. Вдохнула запах крови и сандала, посмотрела в черые, как ночь, глаза.

- Они напоминают о тoм, что любить тебя не за что. Что ты – просто ошибка.

- Мне страшно, Деллин…

- Закрой глаза.

За моей спиной в языках пламени обратился Бастиан, а за спиной брата, невидящим взглядом скользнув по моему лицу, поднял меч Крост. Αкорион покачал головой.

- Так не должно быть.

- Тебя не должно быть.

- Ты все-таки сдержала обещание.

Если ты будешь со мной до конца, буду любить в тысячу раз сильнее .

Мне не нужна его любовь. Но нужна чаcть своей души.

Поднявшись на цыпочки, она прикоснулась к его губам в прощальном поцелуе. Согрела дыханием, его любимая богиня в белоснежном платье со следами крови и грязи. Кончиками пальцев провела по груди, прощаясь с братом.