Марина Ли - Гончая

– Если бы у меня не было этого треклятого клейма, ты бы убежала тогда? – спросил Рик, а мне так захотелось спрятаться с головой под одеялом!

– Я себе мозоли на руках натер, вспоминая, как нам тогда... – я все-таки зажмурилась, рвано втягивая в себя воздух, – было здорово. Ты меня с ума сводишь.

А уж ты-то меня как! Я вздохнула, внутренним зрением видя, как Рик приподнимается, придвигаясь ближе, как наклоняется надо мной. Я уже чувствовала его дыхание на своих губах и едва не плакала от потребности ощутить вкус его поцелуя, когда в дверь коротко стукнули.

– Народ, десятый час уже! – крикнула Лиза. – Помнится, кое-кто собирался успеть на утренний поезд.

Я испуганно глянула на Рика.

– Черт возьми! – прорычал он, рывком вскакивая с кровати, а я, наоборот, нырнула под одеяло, чтобы не видеть этих возмутительно жарких глаз, этого восхитительного бронзового тела с манящими кубиками пресса и едва заметной полоской рыжеватых волос, спускавшейся к резинке темно-синих боксеров… Проклятье! Я зажмурилась недостаточно быстро, и вид его внушающего восторг стояка заставил сладко заныть низ живота. От осознания собственной развратности мне даже жарко стало.

– Только не выходи к ней… так! – просипела, высовывая голову из-под одеяла. – С… со всем этим… наперевес!

Боже мой! Я не знала, куда глаза деть, чтoбы не пялиться – на Рика в целом и на его внушающую восторг часть в частности.

– Вот с этим?

Загорелые пальцы погладили край резинки боксеров, и я сглотнула, почувствовав внезапную сухость во рту. Оно и понятно: вся влага организма скопилась намного южнее рта.

– Мхр-кхым.

Он широко усмехнулся и просунул руку под резинку, ме-е-едленно погладил, а затем резко сжал, глухо чертыхнувшись. Раз, еще раз, еще... Пристально и жадно следя за тем, как елозят под одеялом мои бедра. Чем угодно готова поклясться, если бы Лиза снова не постучала в дверь нашей комнаты, я бы кончила под этим взглядом, наблюдая за тем, как Бронзовый Бог ласкает себя рукой.

Господи! Что со мной происходит?

В течение следующих нескольких часов я эту фразу повторила раз триста. Про себя, не вслух. Во время завтрака, прощания с друзьями Рика, долгих проводов – полупьяных, потому что Клифф притащил с собой на вокзал термос грога, во время жуткой поездки в переполненной электричке... Я все спрашивала себя: «Что со мной происходит?», потому что хотелось то ли смеяться, то ли плакать, стукнуть Рика, чем покрепче, или наоборот, прижаться к его порочному и умелому рту за то, с какой восхитительной ленцой он дразнился Хильдой, Бру и Бубиньей.

– Бубинья? – кипела я от возмущения. – Бубинья? Признайся, ты только что придумал это уродское имя.

– Этим именем ты мне сама представилась, – огрызнулся Рик. – Не веришь? Посмотри в словаре. Я пока тебя искал, все производные от Брунгильды перепробовал.

– И-искал?

– А ты как думала?

Он мрачно покосился на тетку с собачкой в сумке. Обе они активно прислушивались к нашему разговору, и мы снизили голос.

– Не хочешь рассказать, от чего сбежала на Перевал?

– Что ж ты у Пончика не узнал? – дернула я подбородком.

Рик поджал губы.

– Во-первых, я спрашиваю у тебя, – после минутной паузы ответил он, – а во-вторых, он все равно выдал бы лишь официальную версию. Кошка, я же говорил тебе, что он нормальный мужик. Правда. Так почему ты уехала?

Я облизала губы и отвела глаза.

– Не хочу говорить об этом.

Не хочу, потому что легко признаться ректору или Пончику, но другому мужчине… нет, любовнику – унизительно. И страшно! И вообще!

– А когда захочешь?

Рик придвинулся ко мне поближе и провел рукой по бедру. Ненавязчиво. Но я смогла услышать подтекст и мысленно застонала. Что я творю?

Машинист объявил следующую остановку – нашу, и я, дождавшись окончания его невнятного бормотания, ляпнула:

– Как насчет загадки?

Рик засиял и потащил меня в тамбур. Я надеялась, что мы там станем целоваться, но нет. Он прижал меня спиной к дрожащей межвагонной двери и потребовал:

– Давай.

– Только пообещай, что если ты ее уже слышал, признаешься.

Что я творю? Что творю?!

– Ладно, – скривившись, бросил он, – если ты этого хочешь.

– Хочу.

Рик мазнул по мне тяжелым взглядом и кивнул, а я почувствовала себя самым настоящим Сфинксом.

– Мужик пришел домой и спрашивает у жены: «А где опилки?» Она: «Опилки? Нет никаких опилок». Мужик хватается за голову: «Как, нет опилок? Чем я буду кормить наших детей? О боже!» А потом пошел и повесился…

Я замолчала, ожидая реакции Рика. Охотник недовольно хмурился. Хм… Мне кажется, или кто-то собирался наврать с обещанием?

– Давай расставим точки над «і», – проворчал он. – Когда я найду отгадку, ты мне…

– Дам, – торопливо согласилась я. Ох, и с каким же удовольствием!

Рик облизнулся. Блин, на кой черт мне нужны эти загадки?

– Круто. Но сначала все-таки ответишь на все мои вопросы. Начистоту. Да, Кошечка моя?

О-хо-хо. Я несмело улыбнулась.

– Если ты и в самом деле этого хочешь…

– Очень хочу! – заверили меня.

– Тогда ладно. Но чтобы отгадать загадку, ты можешь задать только три наводящих вопроса за один день.

– Жестокая. Плохая. Очень-очень злая Кошечка, – томным голосом похвалил Рик.

Я, конченная идиотка, если второй раз подряд и так быстро решилась на отношения с Охотником, но… Как он там говорил? Прости, Господи, у меня от него тоже рвет крышу…

И тут сволочная судьба решила, что пора снова дать захмелевшей от счастья мне по морде. Правда, не сразу, а когда мы с Риком добрались до участка, на крыльце которого, нервно одергивая подол парчового платья, курила та самая тумбочка. Которая нынешняя моего бывшего. А самое паскудное, что, завидев меня, она затушила сигарету и широко улыбнулась.

Я нахмурилась и отвернулась, не ответив на улыбку и приветственный взмах рукой. С тоской огляделась по сторонам: раз тумбочка здесь, то и ее жених где-то неподалеку… В тени большого тополя заметила двух амбалов с проводком в ухе, чуть поодаль – внедорожник с правительственными номерами, а вот Доминика нигде видно не было.

Хм...

– Твоя знакомая? – Рик легонько подтолкнул меня в спину, намекая, что стоять посреди дороги глупо.

– Вообще-то нет, – ответила я, и ведь даже не соврала, потому что как ни силилась, не могла вспомнить, как тумбочку зовут. Вроде бы как цветочек какой-то… Или лекарственное растение. Валериана? Фиалка? Мать-и-Мачеха?

– Привет, а я как раз тебя жду! – опровергая мои слова о нашем знакомстве, тумбочка радостно взвизгнула и весьма резво для своей комплекции скатилась с крыльца мне навстречу. На мгновение мне показалось, что она собирается заключить меня в объятия, и я в ужасе отшатнулась, едва не кинувшись наутек.