Ирина Зайцева - Последние из легенды [СИ]

— Думаю, это не понадобиться. Хозяйку подвала вчера судили. Казнь состоялась вчера же. С этой стороны нам более ничего не угрожает. И я буду просить императора о помощи. Мне теперь есть что сказать Великой княгине.

Проснулась от того, что рядом не было моего дракона. Нашла его у догорающего костра. Он прятал глаза, но я прямо кожей чувствовала его обиду.

— Рилнарионн, чувствую, нам нужно поговорить. Вчера я вспомнила фразу, что передали мне дроу от Видящей. Услышь ее, пожалуйста. Если поймешь о чем она, просто кивни. «Пусть будет больно и страшно, не противься судьбе. И когда обида закроет глаза и уши твои, поверь своему дракону, он видит истину». Именно она помогла мне понять, что произошло в действительности там на поляне.

— Поверить дракону? Он в бешенстве.

— Дракон даже в бешенстве слышит ложь. У нас не должно быть тайн друг от друга. Но мы ничего друг о друге и не знаем. Я слышу твою обиду. Скажи мне, в чем она.

— Чтобы ты мне снова солгала? У меня нет дара моей матушки. Я не могу приказать говорить правду.

— Хорошо, в чем я тебе солгала? Что ты вообще знаешь о моей жизни до встречи с тобой? Поверь, всего не знают самые близкие мне люди. Я могла бы тебе рассказать все. Но твоя обида не даст тебе услышать меня. Давай пригласим крею Ллиррию и я сама попрошу ее использовать свой дар. Но тогда останется осадок недоверия. Он хуже яда. Отравляет медленнее. Подумай, хочешь ли ты такой правды? А пока, если тебя не затруднит, принеси, пожалуйста, хворост для костра, а я схожу умоюсь и принесу воду. После завтрака, если захочешь, мы поговорим.

Завтракали молча. Дракон Рилнарионна метался, моя драконица чувствовала его раздвоенность. Но я уговорила ее не вмешиваться. Рилнарионн должен повзрослеть сам. Драконам с детства известно, что истинные не могут быть неверны или лживы, даже в мелочах. Их отношения строятся на безоговорочном доверии. Что бы ни случилось, они знают друг о друге все. Или он принимает это как данность, или мы еще не созрели для отношений. И нам придется расстаться, как бы ни было тяжело. Я уже хотела предложить попробовать встать на крыло и отправиться в обратный путь, как Рил решился.

— Скажи, почему ты во сне звала своего эльфа по имени? Я спрашивал тебя вчера, насколько он тебе дорог и ты ушла от ответа. Почему?

— Это долгая история. Ты уверен, что готов выслушать ее? Коротко я рассказала тебе ее содержание еще вчера. И честно сказала, что он дорог мне, как хороший друг. А во сне. Вчера я говорила, что мы связаны клятвой. Он считает, что обязан мне жизнью. Своей и брата. Поэтому эта связь очень сильна. Вчера он смог связаться со мной. На уровне эмоций понял, что у меня все хорошо. Но у меня осталось ощущение, что он прощается со мной. Возможно, поэтому произнесла его имя во сне.

— Вы можете общаться по этой связи?

— Как это?

— Мои родители могут даже видеть окружающих глазами друг друга на любом расстоянии.

— Даже драконы такого не могут. Видимо это только их дар. Вы с сестрой такого ведь не можете?

— Нет, у них это после… свадьбы так получилось.

— Нет, у драконов и после свадьбы такой связи нет. Ментально говорить могут и только. Наша с Нириниэлем связь не такая. Мы можем уловить только эмоции. Убедиться, что он жив, я могу. Понять, сильные чувства, которые переживает, тоже, если захочу. Но ни поговорить, ни тем более, увидеть ни у меня, ни у него не получится. И еще, чтобы не было недоговоренности и дальше. Скажу прямым текстом, мы никогда не были с ним близки как любовники. Я знаю, что он был в меня влюблен, может быть, это чувство он сохранил, но никогда не переходил границ допустимого. В последние циклы вообще было ощущение, что он меня избегает. Может быть, когда-нибудь я и узнаю причину такого его поведения, а может это будет тайной века. Я ответила на твой вопрос? Или стоит рассказать всю историю нашего с ним знакомства?

— Спасибо тебе, Риэль. И прости. Я вел себя, как обиженный ребенок. Я постараюсь повзрослеть. Я понял, что не имею права ревновать тебя к прошлому.

— Ревнуй, пожалуйста, только не обижайся по пустякам. Ты знаешь закон истинных пар. Я теперь только твоя, а ты только мой. Других для нас не существует.

— Мама рассказывала, что раньше драконы признавались в своих чувствах, танцуя в небе. Чтобы видели все и могли радоваться за них. Сейчас у меня тут, — он приложил руку к груди, — звучит музыка. Красивая, нежная мелодия. Мама ее часто напевает, когда есть повод для радости. Она называет ее вальс доги. Я никогда не спрашивал ее, что такое доги, но под эту мелодию хочется кружить, взлетать и падать, и снова взлетать. Я однажды уговорил ее сделать запись на специальный кристалл. Такой слепок с ее памяти. Я дам тебе послушать, когда прилетим домой.

— Домой! Рилнарионн, мы с тобой двое глупых безголовых самовлюбленных… а неважно. Дома же все волнуются. Вчера не было сил, но сегодня-то на связь с родными их должно хватить. Или сразу полетим? Портал я все еще не потяну.

— Летим. Я собираю вещи, ты еду. Гасим костер и домой! Вот только в какую сторону? Мы вообще где?

— Сколько ты, говорил, за мной гонялся? Почти трое суток? Океан внизу видел?

— Я вообще за тобой только следить успевал. Вниз смотреть было некогда.

— Тогда мы можем быть где угодно. Портал открывать опасно. Пока не поймем, где находимся. Пробуем связаться с кем-то из близких, с кем получится. Я более или менее карту знаю. Посмотрю с высоты. А уж потом сворачиваем лагерь и летим. — Для начала, самой успокоиться. Вряд ли я летела по прямой. Через порталы тоже не прыгала, иначе бы Рил меня потерял. Горы. Значит, либо драконьи, либо дроу. Э! Ты! Где нас носило, чего помалкиваешь? Помогай, давай, думать! Прокрутила все, что видел дракон. Воду видел, но берег из виду не терял. Это плюс, материк мы не покидали. Связь с эльфом была весьма отдаленной. Но за это время он мог и переместиться в другое место. Оставим его на крайний случай. Рами сейчас не до меня, может быть закрыт. Кто еще может быть в столице? А зачем нам столица? Допустим, мы недалеко от дома. Тогда, кто точно дома? Кто угодно. Не буду думать. Расслабиться и нащупать ниточки связей. Далековато как-то все. Вижу хорошо только одну. В какой стороне? Вот туда и слетать. Осмотреться.

— Риэль! Я никого из своих не нащупал по связи. Слишком далеко. Что делаем?

— Ты занимаешься обедом, я на разведку. Потом отдых. Здоровый сон. Завтра меняем место лагеря на дневной перелет. Там будет видно. Есть другие предложения? — Главное не запаниковать самой. Нам все же не пешком через горы топать.

Не дожидаясь ответа отошла и на ходу обернулась. Какое это все же блаженство, чувствовать свои крылья. Сначала я просто набирала высоту, наслаждаясь каждым движением, каждым касанием ветра. Так, а вот выше облаков нам не надо, хотя очень хочется. Пора оглядеться. И что мы имеем? Никаких знакомых очертаний. Пусть я летала над драконьими горами очень давно, облетела я их почти все, не смотря на запрет. Опасность от купола была реальная. Чуть ближе и он начинал тянуть силу. Но желание подняться в воздух всегда отключало все инстинкты.