Ирина Зайцева - Трикветр [СИ]

— Мужа? Какого мужа?

— А разве понятие истинности не предполагает образование пары?

— Какая истинная? От тебя прет другим самцом.

— Не надо мне хамить. Я не обязана оправдываться, но не хочу недоговоренности. На моей спине руна судьбы. Видеть ее может только мой истинный. Беда в том, что эта руна обозначает, что таких истинных трое и все они должны стать мужьями. Одновременно. С одним брак заключен позавчера. Его часть руны изменилась, приняв его в род.

— С чего ты это взяла?

— Руны читают хранители Храма. И еще, я бы не хотела, чтобы знания о руне вышли за пределы этой комнаты. Можете считать это блажью, но рассказать все равно никому не сможете. Снимите ошейник, я сказала.

— Как я его могу снять?

— Так же как и надели, своими руками. — Пожала плечами.

— Я, что в любое время мог его снять? Сам?

— Да. Я не запрещала этого делать. Был риск, что Вы обернетесь, тогда снять, возможно, вообще никто не смог бы.

— Снять? И увести детей в стаю, не приходя сюда?

— Да. Скажите, а насколько опасно было провести полнолуние в облике человека? — Перевела разговор в другое русло. — Вы сильно рисковали?

— Спросите лучше насколько тяжело не обернуться в ночь оборотня. И да, рисковал, что дети сделают из меня дичь. И для них это было очень серьезное испытание по удержанию сознания и сдерживанию зверя. Даже взрослому волку это не просто.

— Снимайте, Тогнар. Прощения просить не буду. Может быть, когда-нибудь Вы поймете, почему я поступила так, а не иначе. Все возможные варианты моего выбора я назвала в первый же час, после нашей встречи. Не учла только, что об ошейниках вам так мало известно.

— Так Вы…

— Мне не нужны рабы, сэр Тогнар. От слова совсем. Но все произошло так, как произошло. Я ни о чем не сожалею. Вот только не очень рассчитывала, что моей парой окажется практически ребенок.

— Я альфа, и мне уже семнадцать.

— Конечно, Торер, в моей юности мы в четырнадцать считали себя достаточно взрослыми, чтобы принимать решения и отвечать за их последствия, но о женитьбе начинали думать намного позднее.

— А вам самой-то…

— Мне тридцать девять, малыш.

— Я не малыш.

— Не спорь…

— Это кто тут спорит? Что происходит, крея Ллиррия? Почему они свободны? Это опасно!

— Крей Робер, наконец-то. Вы один?

— Да, альфа готов к обмену, я пришел за вами.

— А обмена не будет, крей Робер. Прошу, знакомьтесь — сэр Торер Ульв Сварт, оборотень, для которого я — его истинная пара. Сэр Тогнар Ульв Сварт, родной дядя и названный отец Торера. Естественно, ни один из них не может быть моим рабом. Оба они могут оставаться в замке сколько угодно в качестве гостей. — Робер не почувствовал в моих словах ни торжества, ни радости, ни даже удовлетворения. Только усталость, растерянность. В моей голове крутилась одна мысль — мне суждено выйти замуж практически за ребенка. Усталость после дикого напряжения накрыла пустотой. — Мы сейчас пройдем в малую залу, там нас ждут оборотни? Объяви им, пожалуйста, все услышанное здесь. Задерживать я никого не намерена. На вопросы гостей отвечу. С Торером поговори после встречи сам. Сможешь? Мне нужно отдохнуть и переварить случившееся. Извините, сэр Тогнар, Вы вольны покинуть крафство вместе с Вашим вожаком или остаться с сыном. Но в любое время можете бывать здесь, так же как и Ваша дочь.

Три последующих дня я практически жила в кабинете или Храме. Загрузила себя работой настолько, что могла заснуть сидя за столом. Робер просто уносил меня в спальню. Утром он пытался убедить меня, что готов принять нового мужа и заткнет свою ревность туда, где ей самое место. Я верила ему. И все равно бегала от встреч с Торером. Мне нечего было ему сказать. Наконец, на третий день… Опять на третий день. Что-то часто число три меня преследует в мире Лиор.

— Да как ты не поймешь, Робер, он ребенок для меня. Он мне даже не в сыновья, во внуки годится. Я не могу представить его мужем. Да я с ним буду чувствовать себя, словно младенца насилую. Да. Я не слепая. У него изумительная фигура, он сильный волк, альфа. Но Робер, ему семнадцать. По меркам моего мира он несовершеннолетний. За что мироздание дало мне в истинные ребенка, у которого едва молоко на губах обсохло.

— Но ведь обсохло. Ты ж им своим приказом вернуться, чтобы стать рабами, десяток лет накинула. А ведь они бы могли убить наставника и бежать. Но у них хватило мужества сдержать данное слово. Не предать. Согласись — это поступок взрослого мужчины.

— Поверь, я и отношусь к нему, как ко взрослому, пока не представлю его в своей постели. — И этот его взгляд побитой собаки. Все последние дни, при каждой встрече со мной.

— Так не отнимай у него надежду, прими. Истинная для волка — это больше чем жизнь. Волки — собственники до мозга костей в отношении к женщине. Я говорил с ним, и он принимает свое положение третьего мужа в нашей семье. И у нас не остается времени для того, чтобы дать ему возмужать или постареть. До парада светил времени всего ничего. Решайся, Ллиррия. Иди. Он ждет тебя в обители хранителя судеб.

Когда я открыла дверь гостевой комнаты обители судеб, Торер уже почти перестал меня ждать. Он сидел прямо на полу, привалившись к стене. Отрешенный взгляд направлен мимо двери. Обычно прибранные длинные волосы взлохмачены. На плечи наброшен тонкий плед, словно еще не отогрелся, придя с мороза.

— Торер Ульв Сварт, Вы все еще не потеряли надежды обрести истинную своей парой? — мои слова вывели его из состояния анабиоза. Он, наконец, меня увидел.

— Нет. Крея Ллиррия?

— А Вы ожидали здесь еще кого-то?

— Нет, простите. Я приготовился ждать намного дольше. Мне объяснили, что рано или поздно Вы примете меня. Я не надеялся, что это будет сегодня.

— А я вот решилась именно сейчас, — что я несу. Надо хватать за руку и идти к хранителю, пока решимость меня не покинула. — Вставайте, нас ждет Хранитель в соседней зале.

Он только сейчас понял, что все еще сидит, глядя на меня снизу вверх. Резко вскочил, сбросив плед. А он изменился. Возмужал. Больше не напоминает испуганного щенка, с которым у меня ассоциировались воспоминания первой встречи. Не похож на робкого подростка, который лепетал мне свое признание. Гордый, сильный, решительный мужчина, каким, наверное, был его отец. Похоже, Робер прав. Испытание, которое я устроила волчатам, действительно прибавили им лет по десять к их реальному возрасту.

— Крея Ллирия Лиорена Лиора, готовы ли Вы принять супругом сэра Торера Ульв Сварта? — вывел меня из паутины мыслей голос хранителя судеб. Мда. А ответы будущего крея я прослушала.

— Да, эми.

— Является ли это решение добровольным, принятым Вами без ментального давления?

— Да, эми.