Марьяна Сурикова - Пари, леди, или Укротить неукротимого

— Очень дорого обходятся ваши явления в мою спальню.

— Я не…

— Что вы не? — громогласно рявкнул лорд и отшвырнул с дороги розовые женские тапочки, пнув их в какой-то дальний угол. — Вы не вламывались в мою комнату и не выпускали из клетки зверя?

— Что-то пошло не так, я лишь хотела забрать голодного Хвостика. Вы заморили его голодом, он дошел до того, что поел ваши вещи!

— Все мои рубашки. Да! Все мои туфли! Снова да! И, наконец, ремни!

— И совсем-совсем ни одной рубашки не осталось? Очень жаль.

— Чего вам конкретно жаль? Того, что завтра в университет я отправлюсь в этом? — Он указал на элегантно обрисовавшие мужской торс лохмотья.

Алис и сама удивлялась, как, оказывается, могут подчеркнуть фигуру дырявые рубашки.

— Вам весьма идет. Очень гармонично. Немножко одиозно и неоднозначно, но лучше тех вещей, что вы надевали, когда приехали в наш город.

— Я жалею, что вообще когда-то решил туда поехать, а еще больше жалею, что встретил там вас. Идите сюда!

— Н-нет, я лучше отсюда послушаю. Выговаривайтесь, я ко всему готова.

— Ко мне, я сказал! Пока по-хорошему прошу.

Зажмурившись и вдохнув больше воздуха для храбрости, Алисия вышла из-за кресла.

— Ближе, — прорычал лорд.

Алис сделала еще несколько крохотных шажочков. Не дожидаясь, пока она сама приблизится, лорд ухватил Алис за руку и дернул к себе.

— Сжимайте, — крепко стиснув ее ладонь, велел мужчина.

— Зачем? Можно я немного отойду?

Алисия почти уткнулась носом в его ключицу, а вокруг спины крепко зафиксировалась рука Даниара. Девушка не стала заикаться о приличиях и говорить о полуобнаженности лорда, поскольку в данный момент это показалось неуместным.

— Не хочу, чтобы сбежали в ответственный момент. Сжимайте.

Она послушно сдавила его пальцы.

— А теперь повторяйте: «Я возвращаю клятву».

— Возвращаю? — Она вскинула голову и увидела, что радужка у лорда приобрела фиолетовый оттенок.

— Именно. Мы разрываем соглашение, и я вас увольняю. Сегодня же. Сейчас! Вы немедленно отправитесь прочь.

— Но уже поздно. Считай ночь на дворе… А до утра не потерпит?

— Повторяйте!

— Это опасно! Результат сложно предугадать.

— Это вы опасны в роли секретаря. Еще одно слово…

— Я возвращаю клятву!

По ладоням заструились фиолетовые потоки магии, защипали, закололи, начали вгрызаться в кожу запястья. Алис непроизвольно попыталась выдернуть руку, но лорд сжал сильнее и зубы тоже стиснул покрепче. Она дернулась всем телом, однако хватка оказалась железной.

Леди качнуло, перед глазами закружилось второй раз за день, вновь накатила слабость. Головой она уперлась в плечо лорда и ощутила, как того бьет озноб.

— Может, не надо? — еле слышно выдохнула Алис.

— Надо.

— А вдруг плохо будет?

— Хуже, чем сейчас?

Мышцы его каменели, рука напрягалась сильнее и сжимала пальцы девушки уже так крепко, что стало больно и косточки захрустели. Свечение нарастало и нарастало, и вдруг с громким писком нечто пушистое метнулось к ним из-под кресла и вцепилось лапками в ладони.

Алисию оглушило взрывом, откинуло от лорда, и она распласталась на полу. Даниара отшвырнуло к стене, о которую он ударился больным плечом.

В голове леди гудело, тело болело, а запястье нещадно пекло.

— Ваша светлость, — прошептала она, немного придя в себя, а увидев мужчину на полу с закрытыми глазами, перевернулась на живот и ползком добралась до лорда. — Вы живы? — похлопав его по щекам, уточнила она.

Он не двигался. Алисия размахнулась посильнее и влепила звонкую пощечину. Голова лорда дернулась.

— Живы?!

Он открыл глаза, увидел Алис и то ли утвердительно, то ли разочарованно простонал:

— Вы тоже.

— Хвостик. — Алисия заметила у правого бока лорда муфтеныша и, схватив, прижала к груди, слушая, как быстро дышит зверек и как колотится маленькое сердечко. — Мой хороший, в порядке? Что же ты сделал, глупенький?

— Попытался вмешаться в магический процесс, — опираясь на левую руку, Даниар принял сидячую позу. — Как не убило паршивца?

Он устало прикрыл глаза.

— И что теперь? — прислонившись к стене рядом и укрыв Хвостика от лорда собой, спросила Алисия.

— Вы увол… — Его светлость замолчал.

— Увол… — Алис тоже не смогла договорить.

— Он все-таки нарушил. Отлично. Просто отлично. — Голос Даниара мог бы звенеть от бешенства, имей он силы злиться, но сейчас оставалось просто констатировать факт: — Клятва до конца не расторгнута, силы заклинание вытянуло, и попробуй разобраться, до какой части дошел процесс.

— Что означает последнее? Насчет процесса?

— То, что предстоит разобраться, возможно ли завершить его, когда силы вернутся.

Он опять закрыл глаза и с тяжким вздохом откинул голову.

— Шею свернуть — и то возможности нет, — пробормотал он. — Как дожить до конца третьего месяца? Вы же не Алисия, вы Апокалипсия.

— Прошу не коверкать мое имя. Его дала мама, и оно мне дорого в этом виде. Раз удосужились запомнить, будьте добры не искажать.

— О нет, я не запомнил! Оно въелось в кровь, начиная отсюда, — и Даниар попытался указать ладонью на раненое плечо, но рука обессиленно упала. — Оно неразрывно связано с образом хрупкой с виду девушки, совершенно не таящим в себе и толики той опасности, которую эта девушка реально представляет. Когда только произносишь первый слог, в душе стремительно растет тревога, стоит проговорить первую часть — «Алис», — как горло перехватывает, и ты начинаешь оглядываться по сторонам, ожидая, рухнет потолок или, может быть, стены. Я отравился этим именем!

— Зато с какой страстью вы его произносите, — искренне восхитилась Алисия. — Даже готова забыть, что вы долго его запоминали.

Даниар повернул голову и молча, но выразительно посмотрел на леди. В ответ на колючий взгляд она призналась:

— Меня в озноб бросает при звуках вашего голоса, милорд. Еще сердце колотится и из груди выпрыгивает. Полагаю, мы квиты?

— Это вряд ли, — покачал он головой.

— Видите, насколько вы непримиримы? Так стоит ли одну меня во всем винить? Вы настояли на трех месяцах и закрепили клятвой. Вот зачем, скажите? Я ведь просила уменьшить хотя бы до месяца. Почему именно три?

— Потому что мне нужен был постоянный секретарь, а после трех месяцев я возвращаюсь к непосредственным обязанностям и перестаю курировать университет изнутри. Согласен с вами в одном: это была ошибка. Мне стоило вспомнить, что наша встреча началась с удара канделябром.

— Скажите, милорд, а сколько нам так сидеть?

— Вероятно, до полуночи. Подвиньтесь, я собираюсь прилечь.

— В моей комнате? А где мне спать?

— Плевать я хотел. Если не подвинетесь, лягу прямо на вас.

Алисия отодвинулась от стены, освобождая мужчине место.