Белла Форрест - Харли Мерлин и Тайный Ковен

— На данный момент мы мало что знаем о его Эсприте, но Совет Магов определенно займется этим, — ответил Уэйд. — В твоем организме был нейротоксин, возможно, тот, которым был пропитан клинок. Адли действительно помогла с этим, прежде чем мы выяснили, что она сделала и задержали ее. С остальным справился новый врач.

— Хватит уже всех этих восторгов и поздравлений, — вмешался Элтон, мягко улыбаясь. — Харли нужно отдохнуть. Ты можешь отвести ее обратно в комнату, Уэйд?

Мое сердце пропустило удар при мысли о том, чтобы снова остаться наедине с Уэйдом. Мне не хотелось признаваться в этом, но он действительно рос во мне. Его эго, вероятно, взорвется, если он когда-нибудь узнает, поэтому я изо всех сил старалась подавить улыбку.

— Разве ей не следует вернуться в лазарет? — нахмурился в ответ Уэйд. Он был встревожен. Ой.

— Нет, я в порядке. Но я хочу есть. Действительно проголодалась. Например, я хочу очень большую пиццу с сырной корочкой, два чизбургера, большую картошку фри и реки Кока-Колы, — сказала я, мой желудок сильно протестовал.

Элтон присел передо мной, чтобы мы могли быть на одном уровне, его руки накрыли мои на коленях.

— Харли, со всем, что ты для нас сделала, в то время, когда другие с криками разбегались бы, пообедай в ковене. Уэйд даст тебе все, что нужно.

— Я не ее слуга, — сказал Уэйд.

— Достаточно телефонного звонка, не драматизируй, — ответила я, не потрудившись взглянуть на него. Вместо этого я не сводила глаз с Элтона, который одарил меня мягкой улыбкой.

— Я знаю, что у тебя есть еще три недели испытательного срока, прежде чем ты решишь, что будешь делать, как маг, — медленно сказал он. — Я просто хочу, чтобы ты знала: каким бы ни был твой выбор, у тебя всегда будет здесь дом и семья. Но если ты решишь претендовать на нейтральную позицию, я с радостью подпишу твою рекомендацию для Совета Магов, хотя мы предпочли бы, чтобы ты была здесь, с нами.

Я почти мгновенно расплакалась, когда Элтон сжал мои руки, затем поцеловал меня в лоб и встал, жестом приказав Уэйду увести меня. Я улыбнулась нашей Команде Отбросов и Тобе, их любовь, казалось, исцелила мое разбитое сердце.

Элтон был прав. Мне не нужны были живые Хайрам и Эстер Мерлин, чтобы иметь семью. Мне даже не нужна была та женщина, которую я видела через ловца снов, может быть сестра моего отца, тетя или что-то в этом роде. У меня были Смиты в человеческом мире. И у меня здесь новые друзья, которые были готовы рисковать ради меня. Семья — это не то, где ты обязательно рождаешься.

Мое магическое путешествие только начиналось. В этом магическом обществе были некоторые довольно досадные недостатки, и элитарность, и удушающие правила были слишком большими, чтобы справиться с ними одновременно, но было место для обучения и развития. Не только для меня, но и для них тоже.

Ковен не был совершенным, но они все пытались быть лучшими версиями самих себя, даже когда не знали, каким путем идти или что делать, чтобы достичь этого. И я была прямо там, с ними, в настоящем времени, стремясь к той же цели.

Лучшая версия меня — Харли Смит собиралась остаться, причудливо привязанная к своей жизни приемного ребенка в человеческом мире.

С другой стороны, Харли Мерлин, хотя ее и считали Посредственностью, еще не нашла свой Эсприт, она только начинала. И если это бурное начало, наполненное запретными чарами и кровожадными горгульями, было хоть каким-то знаком, что путешествие должно было стать еще более ухабистым в будущем.

И это круто. Я буду готова.

Глава 34

Я проспала большую часть недели. Все, что произошло с первой ночи с Уэйдом в казино, наконец-то настигло мое тело. Команда Отбросов приходила по очереди, в основном с горячим кофе и китайской едой на вынос. Они ввели меня в курс дела по очистке и организовали частные занятия со всеми наставниками.

Уэйд снова стал своим обычным напыщенным придурком, и меня это устраивало. Его сарказм был моим эмоциональным якорем, буквально. Я нуждалась в нашем подшучивании, чтобы нормально функционировать и обрабатывать каждую деталь моего существования, особенно открытия, которые мы сделали о моей семье.

Настанет время, когда я сяду и буду рыться в архивах, по одной странице за раз, пока не узнаю все, что смогу, о своем отце, матери и, самое главное, о Кэтрин Шиптон. Она все еще была жива и чрезвычайно опасна. У меня счеты с этой ведьмой.

В окна лилось солнце. Моя последняя гостья, Астрид, вчера вечером оставила шторы раздвинутыми. Я заснула, глядя на звездное небо. Я села, потянулась и почесала затылок. Повязка действительно раздражала, поэтому я решила развязать ее и снять. Во всяком случае, рана на горле почти полностью зажила.

Я встала с кровати и посмотрела на себя в зеркало. Вокруг моей шеи все еще были багровые синяки, и зашитая дыра, оставленная пуговицей Сантаны, плюс еще несколько синяков на моих плечах и руках. Но, кроме этого, я выглядела так, будто определенно доживу до следующего дня. Но эта пуговица должна была оставить шрам.

Мои ярко-рыжие волнистые волосы были слегка спутанными. Мои небесно-голубые глаза теперь напоминали мне Финча. Я даже обрадовалась этому, потому что это заставило меня сосредоточиться на том, что было дальше: найти Кэтрин и бросить ее в Чистилище вместе с сыном. После того, как я разобью ей лицо, конечно, за то, что она сделала с моей семьей.

Я выдохнула, выудила из заднего кармана джинсов записку отца и перечитывала ее снова и снова.

«Харли, мне так жаль, что я так с тобой поступаю, но другого выхода нет. Оставайся в безопасности. Будь умницей. Я люблю тебя. Папа».

Какой отец стал бы делать то, что сделал он? Он и Кэтрин сожгли мою мать заживо. Я проглотила слезы, скомкала записку и бросила ее в мусорную корзину. Она ударилась об нее и отскочила назад, затем упала на пол и исчезла под моей кроватью.

Мне не нужна была эта его видимость, эта куча лжи от человека, который убил мою мать. Впрочем, там было много того, чего я еще не знаю. И одно воспоминание о нем не соответствовало тому, что писали газеты или даже говорил Финч, совсем нет. Но его судили и осудили.

Он не признал себя виновным.

Неужели я позволяю своему горю взять верх надо мной? Может быть, есть хоть намек на то, что мой отец сказал правду?

Испытывая угрызения совести из-за того, что выбросила сообщение, которое столько лет держало меня в здравом уме, я опустилась на пол и достала из-под кровати смятую записку. Только теперь, увидев ее снова через несколько дней, я вспомнила о шкатулке, которую дал мне Элтон. Я вытащила ее и оставила записку отца на полу рядом со мной.

Я перевернула коробку пару раз. Все гравюры были символами, которые я видела раньше, хотя я не могла точно сказать, где именно. Они просто казались знакомыми. Сама шкатулка была размером с обычную книгу, с перламутровыми вставками в виде нежных цветочных узоров на боках и на крышке. Гравюры следовали за линиями лепестков и листьев, как слова, затерянные в изображении, спрятанные далеко и видимые не для всех.