Татьяна Герцик - Секундо. Книга 1

Принц озадаченно покрутил головой и признался:

— Вы меня заинтриговали, элдормен. Никогда не слышал ничего подобного. Что ж, придется нам ехать вместе и спасти их обоих от неразумного брака. Тем более, что Авернбург, насколько я знаю, неподалеку от родового замка вашего кузена. Когда вы готовы выехать?

Поняв, что сделал еще хуже, рассказав принцу о проблемах в своем семействе, Ветте смирился.

— Мне на сборы потребуется не более двух часов. Да и их я потрачу на завершение срочных расследований. И вы правы, замок рядом с Авернбургом, так что все будет сделано попутно. Это тот редкий случай, когда можно совместить дела личные с государственными. А когда будете готовы вы?

Принц помедлил, что-то прикидывая. Элдормен решил, что тот передумал ехать с ним и возрадовался.

— Впрочем, вы можете подъехать в Авернбург позже. Я вовсе не настаиваю на совместной поездке.

Но торжествовал он напрасно. Принц со снисходительной миной заверил его:

— Отчего же? Мне будет очень полезно узнать принципы управления таким нужным монстром, как тайный королевский сыск, а по дороге вы мне все расскажете. — И двусмысленно добавил: — Как говорит мой отец, я должен быть готовым ко всему.

— Да, — вынужден был согласиться элдормен, вовсе не желающий открывать свои тайны кому бы то ни было, — его величество получил ярмо власти совсем молодым весьма и весьма неожиданно. К сожалению, люди смертны.

— И короли в том числе, причем смертны внезапно. Впрочем, в нашем роду это обычное явление, не знаю никого, кто бы умер в своей постели от старости, — с каким-то неприятным подтекстом подтвердил принц. — Именно поэтому отец и хочет видеть меня мудрым политиком.

Элдормен внутренне скривился. Уж кто-кто, а сластолюбивый и недальновидный принц на высокочтимое звание мудрого политика рассчитывать никак не мог. Но вслух произнес:

— Так когда вас ожидать, ваше высочество?

— Вы же уже обозначили время — через два часа. Я ведь еду в ваши владения, и свои порядки мне устанавливать не след, — уверил его принц со скрытой издевкой. — Думаю, в означенное вами время я уложусь.

Он вышел, громко бряцая подбитыми каблуками по каменному полу. Элдормен презрительно сплюнул ему вслед, вышел из пыточной и по служебной лестнице поднялся в свой кабинет. Посмотрев на свой изгвазданный в крови кафтан, стянул его с плеч и кликнул доверенного слугу, ожидающего приказов в соседней комнате. Приказал ему мчаться в свой дом и передать камердинеру: собрать в дорогу все необходимое, ибо через два часа они едут в имение элдормена Аверна, и принести господину новый кафтан.

Потом вызвал своего заместителя и принялся перечислять незаконченные дела с наказом закончить их за время своего отсутствия. Дел было много, а времени мало, и он спешил. Прибежавший слуга принес кафтан, неотличимый от предыдущего, и элдормен, не прекращая говорить, натянул его на плечи. Заместитель кивал, изредка записывая поручения, но более полагаясь на собственную память.

То, что говорил глава тайного королевского сыска, он знал по долгу службы, но некоторые особенности тайных дел, ведомых лично элдорменом Ветте, ему были незнакомы. В частности, он не понимал, для чего элдормен следит за королевой. Это остатки былой влюбленности или дело обстоит хуже?

В то, что королева способна предать короля, он не верил. Но три из десяти фрейлин королевы, снабжающие главу тайного сыска информацией — не перебор ли это? К тому же вряд ли король знает о слежке за королевой. Или знает, и глава тайного королевского сыска действует по его поручению?

Вернувшись во дворец и дойдя до поворота, ведущего в покои своей официальной фаворитки, принц нерешительно остановился, гадая, зайти к ней справиться о самочувствии или не стоит так ронять себя. Поколебавшись, упрямо тряхнул головой, пробормотал «сама виновата» и ушел к себе. Приказав камердинеру срочно приготовить вещи в дорогу, направился к королю.

Нашел его в малом зале для заседаний во главе группы чем-то раздосадованных родственников. Отвесив довольно небрежный общий поклон, Торрен объявил:

— Через пару часов я уезжаю с элдорменом Ветте на север к его кузену в родовой замок Аверн.

Принц Юрис, младший брат Торрена по отцу, пронзил его негодующим взглядом. Его щегольской костюм был полной противоположностью небрежному наряду брата.

— У нас столько проблем, а ты едешь к черту на рога? И чего ради? — в его тоне слышался настоящий гнев.

Королева тотчас умиротворяюще улыбнулась сыну, безмолвно прося его быть сдержаннее.

Торрен взглянул на невозмутимого отца, прикинувшегося, что ничего о путешествии старшего сына не знает. То есть король никому о синеглазой особе не сказал? Принц с нарочитым легкомыслием махнул рукой в сторону излишне педантичного брата:

— Вот ты и займись этими проблемами, Юрис. Уверен, ты с ними блестяще справишься. А у меня другие дела, — и повернулся, чтобы уйти.

Возмущенный Юрис заступил ему дорогу.

— Отец, скажите вы ему, что так себя вести нельзя! — обратился он к королю. — Про нашу семью и без этого неуместного путешествия по Северстану идут далеко нелестные слухи.

Но король ничего сказать не успел. Брат короля, принц Остор, презрительно осадил младшего племянника:

— Юрис, если ты считаешь, что в обществе главы тайного сыска ездят развлекаться, то ты еще глупее, чем я думал.

Младший принц вспыхнул и агрессивно сжал кулаки. Но, взглянув на опечаленную его несдержанностью мать, глубоко вздохнул, расслабился и извинился:

— Прости, Торрен, я не подумал. Тебе, похоже, предстоит не самое приятное дельце. Да и компания не самая удачная. Я на кислую физиономию элдормена Ветте вообще смотреть не могу. Так что сочувствую тебе от всей души.

Пропустив подковырку мимо ушей, Торрен снисходительно кивнул и пошел прочь. Ему хотелось узнать, по какому поводу семейный сбор, но он решил, что ему и без расспросов все расскажут.

Не успел он открыть дверь, как Юрис проговорил самым мрачным тоном:

— Почему ты так спокоен? Тебе безразлична судьба элдормессы Соллени? Мне казалось, ты питал к ней нежную склонность. Или я ошибся?

Торрен выпустил дверную ручку и медленно повернулся к собравшимся. «Питал», а не «питаешь»? Сердце пронзила неожиданно острая боль, но принц умел держать лицо в любых обстоятельствах. Маска легкомысленного шалопая помогла и тут.

Он небрежно заявил:

— Я видел ее пару часов назад. Но, поскольку этот сбор явно посвящен ей, то уверен, что она умерла.

— Да, — по тону младшего принца было непонятно, осуждает ли он брата или сочувствует. — Она не перенесла удара. — И, сорвавшись, заорал: — Неужели нельзя было действовать более мягко?