Моника Пирс - Тень и солнце

Она хотела уйти от него и его проклятой цитадели. Он не винил ее. Ранит плохо с ней обошелся. Он проглотил ком сожалений.

— Мне жаль, что ты так страдала тут.

Она отодвинулась, чтобы посмотреть на него, раздраженно хмурясь.

— Не тупи. Мне нужно передать отцу послание о той награде за смерть.

— О. Это, — он обрадовался и улыбнулся. — Я забыл, — он усадил ее на стул в купальне и снял с нее табард, пока Магод понес ведра на кухню, чтобы нагреть воду.

— А я нет, — Галина дрожала, пока он снимал ее окровавленную броню. — Было бы неприятно, если бы тебя убили, когда мне только начала нравиться твоя компания. И у тебя волки, умелый садовник и лошадь. А еще магия. Все это делает твою жизнь ценной.

Гетен склонил голову.

— В этом есть смысл, ваша светлость.

Она поймала его ладонь и добавила:

— И ты хорошо зашиваешь раны. Я часто в таком нуждаюсь.

Гетен поцеловал ее ладонь, костяшки и кольцо, отбившее меч Волкера.

— Я к твоим услугам, маркграфиня Кхары, — и он добавил. — И я благодарен за помощь с наградой за смерть. Смерть сейчас была бы очень неудобной, — он поцеловал ее в губы и добавил. — Ведь я тоже начал наслаждаться твоей компанией.

Эпилог

Галина резала маленькое яблоко ножом. Она направила нож на схему замка Харатон, придавив большим пальцем кусочек яблока.

— Это лучше. Крепость сможет справиться с весом одной башни.

Гетен взял кусочек яблока с ее ножа и откусил половину.

— Так будет шанс атаковать с высоты и защищать со всех сторон, не поднимаясь на стену снаружи, — он протянул ей остаток кусочка.

Прошло две недели с победы над теневыми магами и Йисун. Холод уже не сковывал Кхару, Серебряное море и Валмериан. Но весь снег растает не скоро, и второй урожай Кхары не удался.

Галина открыла рот, и он опустил яблоко на ее язык.

— Вот и договорились, — сказала она с яблоком во рту. Пергамент зашуршал, она сдвинула рисунок, перестала жевать и нахмурилась. Яблоко было кислым. Под рисунком было письмо с печатью короля Вернарда.

Гетен постучал по конверту.

— Новое требование?

Она проглотила яблоко.

— То же, что и в прошлый раз, но от Илькера. Тебя ждут при дворе короля. Официального мага Его величества. Вернард не будет терпеть долго, — Галина вонзила нож в стол, прибив к дереву письмо. — Он не говорит о помощи голодающим жителям Кхары. Не благодарит тебя за бой с ведьмой и магами. Не возвращает моих солдат и не посылает припасы для защиты моих земель. Просто повторяет угрозы и требования Вернарда.

Она посмотрела на красное яблоко и бросила его на синюю тарелку, на котором оно и было. Она потеряла аппетит. Она хотела выбросить яблоко, но в Кхаре нельзя было теперь разбрасываться едой.

— Я ждала лучшего от брата.

Гетен встал за ней и прижал ладони к ее плечам.

— Мы как-нибудь справимся, Галина.

— Должны, — сказала она.

Он обвил ее руками, соединил ладони на ее груди, притягивая ее тело к себе. Его щека оказалась у ее уха.

— Меня не тревожат угрозы Вернарда. Нужно много усилий, чтобы провести армию по замерзшим горам. К весне твой отец и брат забудут обо мне.

Галина прильнула к нему. Его тепло наполнило ее. Она закрыла глаза, радуясь силе, текущей в нее от него, силе его мускулистого тела и медово-пряного аромата его кожи. Она с горечью рассмеялась.

— Вернарду не нравится, что ты принял его предложение.

— С возражениями.

— О, да, это он ненавидит больше всего.

— То есть, он меня ненавидит больше всего.

— Скорее всего, но я не виню его за подозрения. Мрачный тип, каким ты был, не вызывает доверия.

Гетен потерся носом об ее ухо.

— Но я оказался не так и плох.

Синий шелк его накидки скользил под ее пальцами.

— Знаю, — она повернулась в его руках. — Но ты усложнил уже сложную ситуацию. И меня обещали маркграфу Анатосу.

— Анатос? — Гетен рассмеялся. — Ужасная пара. Он слишком нежен для тебя, — он оскалился и добавил. — Ты поняла бы его недостатки и раздавила бы его дух.

— Откуда ты знаешь Анатоса?

Гетен погрозил ей пальцем.

— Целитель никогда не раскрывает болезни пациентов.

Глаза Галины расширились, и она рассмеялась.

— Он — джентльмен, всегда приходил на помощь Кхаре. Я не могу сказать такое о парне из Ранита.

— Да, но мы уже поняли, что он гад.

Галина рассмеялась, но улыбка стала натянутой.

Он отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.

— Что?

Она открыла рот, закрыла его и с болью на лице осторожно подобрала слова:

— Ты и Анатос не единственные.

— Кто еще?

— О ком я знаю? — медленно сказала она. — Эллис, герцог Карнеса.

— Мой кузен?

Она скривилась и добавила:

— И кронпринц Валдрам из Налвики.

— Ох, — Гетен словно съел что-то гнилое. — Его будет непросто отговорить.

Она закатила глаза.

— Знаю. Я пыталась.

Он стал отвечать, но стук в дверь перебил его. Он выдохнул и отошел от нее, грозно нахмурился.

— Войдите, — крикнула Галина, понизила голос и добавила. — Почему ты с таким лицом встречаешь моих подданных?

Гонец открыл дверь кабинета, когда Гетен пробормотал:

— Потому что так они восторгаются сильнее вашей светлостью, — его глаза расширились. — Воительница Галина, приручившая опасного мага и одолевшая безумную ведьму.

Галина отвернулась от гонца, сжала губы и подавила смех. Мужчина замер на пороге и поклонился. Она вдохнула, взяв себя в руки, повернулась к нему и сказала:

— У тебя послание для меня?

— Да, ваша светлость, — Гетен не врал, мужчина посмотрел мимо нее, и его глаза расширились от грозного мага за его госпожой. А потом он посмотрел на ее лицо. — Бесеранские отряды замечены у гавани Харатон.

Галина склонила голову и нахмурилась.

— Отряды? Как? Море замерзло. Кто это доложил?

— Группа рыбаков. Они рубили проруби для ловли рыбы.

— Кто-то подтвердил это с погодной вышки?

— Да, ваша светлость.

Галина нахмурилась сильнее.

— Скажи капитану Таксину встретить меня там, — она посмотрела на Гетена. — Это «принеси Урсинум Бесере»? Или они за тобой? — но он только мрачно покачал головой.

Гонец поклонился и пропал в коридоре, Галина вышла за ним. Гетен шагал рядом с ней. Кабинет был не с той стороны замка. Они вышли во влажное утро, пересекли бойницы и забрались на вершину погодной вышки с видом на восток.

Таксин ждал их. Он протянул Галине подзорную трубу, холодно взглянул на Гетена.

— Они остановились у стен гавани, ваша светлость.

Капитан был с ней сдержанным, ведь Гетен заменил его в ее постели. Он не одобрял, это было ясно, но знал, что открыто возражать не стоило. Она жалела, что потеряла его дружелюбие, они были друзьями до того, как стали любовниками.

Галина поднесла трубу к глазу.