Алексей Калинин - Академия попаданок. Первый семестр и Второй семестр. Дилогия

— Т-т-т-ты, — указала на меня пальцем Маньяра.

— Я, — согласно кивнула я в ответ. — Я могу тебе помочь?

— Т-т-т-ты б-б-б…

— Ну уж нет, я не такая! — возмутилась я.

— Да нет! — взяла себя в руки Маньяра. — Т-ты была в-в зерк-кале…

Целое утро Маньяра шарахалась от меня как черт от ладана. После того, как она провела ночь в лазарете, у нее появилась неприятная привычка не спускать с меня глаз, как будто я мечтала стырить подводку для глаз из ее косметички.

Да, она рассказала, что когда мы вышли, то на нее из зеркала уставилась я, но какая-то потрепанная, взлохмаченная и почему-то в фиолетовой мантии. Фендюлятор ей не поверил и отправил в лазарет, где уже лежал один человек с навязчивыми видениями.

На утро мы с Агапой отправились ее навестить. Я ни разу не бывала в лазарете, но не поэтому завизжала от души, когда на стук открылась белая дверь…

Сам лазарет находился в восточном крыле Академии. По стенам стояли различные кактусы с изогнутыми стволами и такими большими и острыми колючками, что они больше походили на кинжальные лезвия. Растения пританцовывали и казалось, что они вот-вот бросятся на нас. Даже мурашки начали носиться по спине со сверхсветовой скоростью. Почему-то обитатели Академии старались без крайней надобности не заходить в лазарет и не упоминать в разговоре.

Причину этому странному поведению я увидела перед собой, когда открылась дверь. За ней, в белом халате и с фонендоскопом на шее, стоял самый настоящий зомби. Тот самый, зеленый и страшный, который постоянно охотится за мозгами в американских ужастиках.

Он терпеливо подождал, пока я проорусь и сделаю паузу, а потом спокойно спросил:

— Ну сто? Будем дальсе орать или перейдем к конструктивному диалогу? Вы чего приперлись к доктору Мензурини?

Зомби показал глазами на бейджик, где миру доводились сведения, что данный давно умерший человек является врачом Пилюлией Мензурини.

Шепелявый зомби! Плюшки-ватрушки, вот ни за что бы не поверила своим глазам, но это было так.

— Мы пришли навестить нашу подругу, — пискнула я в ответ.

И почему это у меня голос стал тонким, как звук от комара, заходящего на вираж?

— А я думал, сто больную привели, — кивнул Пилюлия на Агапу, потом протянул мне ватку, которую вытащил из кармана. — На, помаси у нее под носом.

От ватки настолько резко несло аммиаком, что у меня выступили слезы. Я повернулась к Агапе и увидела, что та тихо и мирно стоит в обмороке. Стоять ей помогал кактус с красивым названием Карнегия, такие еще растут в Мексике и вырастают до размеров дерева. Ветви аккуратно поддерживали Агапу под мышками, и напоминала охранника, который выводит загулявшую «шальную императрицу» из ночного клуба. Колючки кактус скромно убрал в сторону или втянул.

— Агапа… Агапа!! Да очнись же ты, не плюйся, не брыкайся, а приходи в себя! — командовала я, пока водила ваткой по носом подруги.

Девушка пыталась вырваться из крепких ветвей, пыталась снова занырнуть в бессознательное состояние, но я с упорством барана продолжала доставать ее из недр мрака. Ну да, чего это я одна тут должна стоять возле зомби и бояться?

— Ик, — наконец сказала Агапа, потом сложила глаза в кучку, узнала меня и улыбнулась. Потом она перевела взгляд на Пилюлию и улыбка замерла на губах. Она пару раз вздохнула и выдала. — Дяденька, не ешьте наши мозги, пожалуйста…

Зомби нахмурился. Если вы хотя бы раз видели хмурых зомби, то поймете, что это зрелище не для слабонервных.

— Не бойтесь, не съем. Я их просто не найду в васих пустых головах. Мы так и будем тут стоять, или все-таки пройдем к подруге?

Доктор развернулся, словно мы резко перестали его интересовать, и прошел в лазарет. Только дверью перед нашими носами не хлопнул. Вот же мерзкий тип, что снаружи, что внутри.

Надо было видеть, какой ценой Агапа заставила себя сделать шаг. Я тоже не горела желанием идти туда, но потом представила, как там Маньяра… одна, и с этим зомби… и с полусумасшедшим Симпатиром…

Нет, надо навестить, пока набрались храбрости. В следующий раз такой возможности может не представится.

Внутри все сияло и блестело. Небольшой коридор состоял из кафеля, мрамора и зеркального потолка. Похоже, что пылинки тоже боялись неприятного доктора и старались вылететь наружу, вместо того, чтобы устроиться на вычурных изображениях плит. Зато не было привычных земному глазу плакатов с различными человеческими органами — вместо них висели изображения красивых цветов. Стрелиция, гортензия, калла, рудбекия, дицентра великолепная, и даже гиацинт — это малый список из тех цветов, которые я знала и которые украшали стены.

Между цветами и серыми мраморными стенами красовались шесть изумительно белых дверей. Такой ослепительный цвет можно увидеть только после бурного снегопада, когда сквозь тучи проглядывает солнце. На каждой двери было окошечко, сквозь которое можно разглядеть часть комнаты со стоящими кроватями.

Пилюлия подошел к одной из дверей и махнул нам рукой. Мы на цыпочках подошли ближе.

— С ней все в порядке. Разбудите ее и мозете забирать. Похозе, что она увидела Отразалку, а показалось, что это была ты, — показал он на меня зеленым пальцем.

— Пусть не сляется ночью в туалет, а то она все не то увидит. Да и сами не сляйтесь, если не хотите снова встретиться со мной. Я визу, малыска, сто ты об этом мечтаесь, — врач подмигнул Агапе.

— Нюхай, нюхай, — я тут же сунула ватку под нос Агапе, когда та начала закатывать глаза. — Нельзя же так шутить, уважаемый.

— Какие уз тут сутки, я бы встретился вечерком под приятным светом Фарки, — зомби оскалился корешками зубов и тут плохо стало мне. — Ладно, забирайте васу подругу и проваливайте, мне все Симпатира лечить надо.

Я понаблюдала за тем, как скрывается в крайней двери спина Пилюлии. Мда, тот еще типчик. Прямо бр-р-р-р.

— Марина, неужели я тут только зомби понравилась? — тихонько спросила Агапа.

— Конечно же нет. Ты нормальная девчонка, а этот… тип слишком нахален. Да и вообще все зомби безмозглые, недаром же охотятся за чужими мозгами, — постаралась ободрить подругу.

— Я все слысу! — раздался голос Пилюлии.

Я тут же замолчала и толкнула дверь в палату. На белоснежной кровати лежала Маньяра. Лежала и самым наглым образом похрапывала. Палата вряд ли чем отличалась от земной, больничной, двухместной. Две кровати, тумбочки, стол и пара стульев. Из развлечения — несколько книг на прибитой к стене полке и все. Минимализм и простота в действии. Я бы повесилась от тоски.

— Эй, я пришла к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало! — речитативом зачитала я строки великого поэта, но не могла удержаться от хулиганства и добавила от себя. — Так что вскакивай на ноги и пойдем-ка мыть…