Ольга Иванова - Перекресток (СИ)

1855 год, Северная Италия

Солнце уже начало клониться к закату, окрашивая верхушки Альп в золотисто-розовый цвет, когда Фердинанд решил, наконец, завершить свою традиционную прогулку в город и вернуться домой. Вернее, в ту небольшую хижину у подножья гор, которая служила ему домом последние восемьдесят лет.

Фердинанд неспешно двигался к выходу из города, окидывая благостным прощальным взглядом окружающие его маленькие симпатичные домики, ухоженные улочки и дворики. Ему нравился этот маленький дружелюбный городок, расположившийся в одной из Альпийских долин, у живописного озера с прозрачной, как зеркало, водой, и он не переставал радоваться тому, что на склоне своих лет решил поселиться именно здесь, в надежде найти уединение и спокойствие.

Люди в городке также отличались добродушием и открытостью, и Фердинанд быстро завоевал у них доверие и уважение, представив себя, как знахаря и целителя. Его устраивала выбранная роль, с одной стороны позволяющая людям полностью раскрыться перед ним, с другой же — держать их от себя на допустимом расстоянии и не вызывать у них ненужные вопросы и догадки.

На самой окраине города Фердинанду встретилась компания веселящейся молодежи. Парни и девушки собрались в круг, внутри которого под аккомпанемент гитары танцевала миловидная блондинка Лаура, юная дочка местного начальника полиции. Она грациозно двигалась по кругу, весело смеясь, а остальные хлопали в такт заводной музыке. Молодые люди были настолько увлечены ее танцем, что никто не обратил внимания на проходившего мимо старца. Фердинанд, глядя на них, усмехнулся, погладил свою седую бороду и вышел за городские ворота.

Юношу, с угрюмым видом сидящего на самом берегу озера, Фердинанд заметил еще издалека и решил немного свернуть со своего пути, чтобы подойти к нему. Джакомо Агостини, семнадцатилетний внук аптекаря, лишь на мгновение повернул голову в сторону старца, а после, нахмурившись еще больше, снова отвернулся.

Фердинанд подошел ближе и посмотрел на парня Другим взглядом. Так и есть, все его предыдущие предположения подтверждались и сейчас. Юноша однозначно обладал Силой. И судя по сиреневато-малиновым всполохам ауры, его Первичный дар — сенситивный. Ему суждено управлять тонкими материями и чувствами других людей. Только, вопрос — какими? Это решится во время его Инициации, которая, похоже, должна произойти совсем скоро…

— Здравствуй, Джакомо, — мягко проговорил Фердинанд.

Парень еле заметно кивнул, не отрывая своего взгляда от зеркальной глади озера.

— Почему ты сидишь здесь один, когда твои друзья веселятся и танцуют? — продолжал заботливо знахарь. — Тебе разве не хочется быть вместе с ними?

Джакомо упорно молчал.

— Ты чем-то огорчен? — Фердинанд тоже не собирался отступать. — Поведай мне, что тебя беспокоит. Возможно, я смогу тебе помочь или хотя бы утешить… Обещаю, это останется между нами…

Юноша вначале судорожно вздохнул, а после с горечью произнес:

— Меня никто не любит. И я никому не нужен.

— Разве тебя не любит твоя матушка или сестра Лючия, или же твой дед? — спокойно возразил ему Фердинанд. — А как же твой лучший друг Франческо?

— Ах, синьор, — в голосе парня послышались нотки раздражения, — я совсем не это имел в виду… Конечно же, меня любят и мать, и Лючия, и дед… И Франческо — преданный друг… Только это все не то…

— Тогда я, кажется, догадываюсь, кто те самые «никто», которые тебя не любят, — Фердинанд чуть улыбнулся. — Вернее, это она. Светловолосое зеленоглазое создание с очаровательной улыбкой по имени Лаура. Так ведь?

Джакомо не ответил, но по тому, как нервно заходили желваки на его скулах, старик понял, что прав.

— Ты действительно любишь эту синьорину? — задумчиво спросил он.

— Да, и я хочу, чтобы она была моей, — жестко ответил Джакомо, сжав кулаки.

Фердинанд вздохнул, увидев, как аура юноши стала алой от вспышек агрессии. Если он в таком состоянии инициируется, это может плохо для него обернуться. А что, если предупредить его, предостеречь? Возможно, это убережет его от необдуманных поступков…

— Джакомо, я должен тебе кое-что сказать, — Фердинанд выдержал небольшую паузу, прежде чем осторожно продолжить: — Ты обладаешь определенными способностями, которые пока не проявились, но могут проявиться в любой момент… Я уверен, ты уже ощущаешь их, только пока не можешь дать им определения…

Юноша посмотрел на него не то чтобы изумленно, но растерянно. Эти слова, кажется, застали его врасплох.

— Ты ведь чувствуешь их, Джакомо? — вкрадчиво повторил Фердинанд.

— Да. Чувствую, — тихо ответил юноша. — Что вы об этом знаете?

— Больше, чем ты думаешь, мальчик мой. Но говорить об этом время еще не пришло… Я могу лишь предупредить тебя: будь сдержан в своих эмоциях и желаниях, не дай им возобладать над разумом, иначе твоя Сила, которая вырвется в нужный час на свободу, может сыграть с тобой же злую шутку…

— Когда наступит этот час? — голос Джакомо стал хриплым от волнения.

— В полнолуние. Все должно случиться в полнолуние.

— Но ведь это завтра…

— И я о том же, Джакомо, — кивнул Фердинанд. — Поэтому, будь осторожен…

Прошло пять дней с того момента, как Фердинанд покинул озадаченного и растерянного Джакомо у озера, и все эти дни он не находил себе покоя, предчувствуя нечто недоброе. Поэтому он почти не удивился, когда поздно вечером Джакомо постучался в дверь его хижины. Весь дрожа от волнения, с воспаленными глазами и обкусанными до крови губами, юноша практически ввалился внутрь, как только Фердинанд распахнул перед ним дверь.

— Что стряслось? — Фердинанд плотно прикрыл дверь и, приобняв Джакомо за плечи, повел его к своему креслу, стоящему около горящего очага. Усадив туда парня, сам он взял стул и расположился напротив. — Рассказывай…

— С ними что-то происходит…, - наконец заговорил Джакомо, уставившись в одну точку на полу. — С ними всеми что-то происходит…

— С кем, Джакомо? — Фердинанд внимательно смотрел на парня.

— Со всеми… женщинами… Они все больны…

— Чем?.. — нахмурился старец.

— Они сходят с ума… А Лаура…, - Джакомо перевел на Фердинанда полные ужаса глаза. — Она умерла… Сошла с ума и… утопилась…

— Но от чего они сходят с ума? — Фердинанд был потрясен: он ожидал чего угодно, но это было уже слишком…

— От любви ко мне…, - прошептал Джакомо, но, увидев взгляд старика, с жаром заговорил: — Но я ничего не делал для этого… Это правда… Клянусь!.. Я не знаю, как это происходит… Стоит лишь мне на кого-нибудь просто посмотреть, без всякого умысла и… О, Господи, — тут он со стоном уронил голову на грудь, зажав ее ладонями. — Даже моя сестренка Лючия, как одержимая… Одержимая мною, своим братом… Мать считает, что в меня вселился Дьявол… Она прокляла меня и выгнала из дома… И Франческо тоже отвернулся от меня…