Елена Кароль - Элементально

Ладно, потерплю. Но лишь до конца часа!

Граф жестом предложил покинуть столовую, и я порадовалась, что он не стал предлагать мне руку. Мы шли очень близко, но не касались друг друга, а если требовалось свернуть, Герман предупреждал заранее. Тихо, сквозь зубы, но предупреждал. Шли довольно долго, я успела запутаться в коридорах и анфиладах, к тому же они были очень схожи меж собой, когда же мы в конце концов вышли на задний двор замка, я искренне этому обрадовалась.

— В парк? — спросила с надеждой, так как от великолепия убранства уже рябило в глазах.

— Можно и в парк, — неохотно согласился дракон.

Удивилась и повернула к нему голову, но снова поняла, что зря. Его взгляд… В нем горело пламя. Голодное, жадное. И одновременно словно где-то глубоко внутри этого чешуйчатого гада еще жил добрый парень, который все прекрасно осознавал и откровенно страдал. Но эта клетка из гордыни и эгоизма — надежнее любых магических оков. Он дракон. Вершина эволюции. Глава клана. Граф. Он может все.

Все, да не совсем…

Я отступила на шаг и выставила перед собой ладонь, когда его глаза загорелись ярче.

— Не трожь!

Его шумный выдох смешался с грозным рычанием, но шаг навстречу Герман так и не сделал. Наоборот, резко развернулся и стремительно зашагал в сторону парка.

— Идем!

А мне вдруг стало его так жалко. Ну просто ужас. Да такой, что словами не передать. Вся эта его властность, надменность — пшик! Мне просто страшно, а ему каково?

— Марьяна! — Злой окрик не отрезвил, а лишь заставил качнуть головой.

Он болен. Он просто болен.

— Не испытывай мое терпение! — Он вернулся и угрожающе навис, прожигая меня таким взглядом, что, кажется, сейчас загорятся даже камни.

Но то ли еда повлияла, то ли жалость, то ли вовсе проклятие дало сбой, я почти спокойно выдержала его взгляд и насмешливо уточнила:

— А то что? Запрешь? Изнасилуешь? Убьешь? Взгляни на себя со стороны! Ты жалок! Приказываешь мне, зная, что страх туманит мысли и я не могу отказать. Командуешь! Унижаешь! Хотя не имеешь на это никаких нрав! — Я повышала голос, не в силах остановиться, и уже практически кричала: — Я согласилась на ужин, желая просто спокойно поесть, а не трястись в ожидании кары небесной. А ты? Ведешь себя, как маленький капризный ребенок, которому родители не купили игрушку. Рычишь, угрожаешь, топаешь ножками! У тебя есть все! Богатство, сила, власть, магия, самые роскошные и красивые женщины мира, но тебе все мало! Мало и мало! Вот только знаешь что? — Я сама шагнула к нему и, бесстрашно глядя в глаза, зло закончила: — Не все можно купить! А теперь верни меня в академию. Сейчас же!

Он меня вернул. Сразу же. Не глядя, ничего не говоря, но в ушах, словно наяву, стоял оглушительный рев. Истошный вопль, крик отчаяния, болезненный вой. Все это смешалось в моей голове, когда его губы коснулись моих в жестком поцелуе. Больно, как же больно! Нервам, душе, телу!

Дикий, необузданный ужас поднимался из самых глубин разума, накрывая меня волной беспросветного мрака. Необъяснимое, невозможное в обычной жизни чувство. Проклятое, мерзкое, невыносимое.

Слабели ноги, тряслись руки, дрожали губы, из глаз градом текли слезы… А он все целовал и, казалось, никак не мог остановиться. Словно не видел, что держал в руках безвольную куклу. А может, и видел, но просто издевался. Давал понять, что возьмет свое в любой момент, когда захочет.

— Ненавижу… — прошептала одними губами, и он так резко отстранился, отпуская, что рухнула к его ногам. — Ненавижу!

Кажется, я все-таки потеряла сознание.

С самого начала все пошло не так.

Сначала ей, видите ли, не понравился интерьер замка!

Затем она отказалась… Снова отказалась от его более чем щедрого предложения! Отказалась!

А потом она вообще начала есть!

Да ему кусок в горло не лез! То, как чувственно она клала в рот кусочки еды, соблазнительно обнимала вилку губами и… И вообще!

Да он даже в подростковом возрасте ни одну женщину так не желал, как эту! А она им брезгует! Он не ослышался? Называет его жалким? Его? Одного из самых богатых и могущественных лордов империи?!

Это он ее унижает?! Он прав не имеет?

Упустив момент, когда ярость и безумие заволокли разум окончательно, он сделал то, что желал уже давно. Показал этой Марьяне ее место!

И плевать, что изображает недотрогу! Плевать, что не отвечает! Все они одинаковы! А эта в особенности! Нищая, безродная, глупая! Наверняка желает лишь набить себе цену! Двуличная девка! К Райвер в доверие втерлась, ему нервы треплет! Да как она вообще смеет говорить такое! Ему! Лорду и главе драконьего клана!!!

— Ненавижу…

Ее шепот полоснул по обнаженным нервам как острейший клинок. Что?! Даже отшатнулся, не удержав обмякшее тело в руках, и не успел подхватить, когда она кулем рухнула к его ногам.

— Ненавижу!

И затихла. Благородные леди падали в обморок со всем изяществом, отточенным годами тренировок, и пребывали в нем до той минуты, пока считали это выгодным, притворяясь искусно, но все же притворяясь.

Марьяна не притворялась.

И не лгала.

И тогда он понял, что и сам себя ненавидит, а каждое ее слово, сказанное чуть ранее, — горькая, но истинная правда.

Первородное пламя! Во что же он превращается?

Очнулась резко, как от толчка. Безумным взглядом обвела помещение и тут же устало обмякла. Я находилась в своей спальне на кровати, за окном серели вечерние сумерки, а часы показывали десятый час. Кроме меня в комнате никого не было, а я сама лежала поверх покрывала в платье.

Была ли я ему за это благодарна? Нет.

Все чувства во мне словно притупились. Перегорели в том первозданном ужасе.

Какое-то время я просто лежала, не имея сил даже раздеться. Не хотелось думать, не хотелось двигаться. Да что там! Жить не хотелось!

Я впервые всерьез задумалась о суициде. Он уже не казался мне чем-то страшным или неправильным. Когда жизнь превращается в кошмар наяву, самый логичный выход — прервать эту никчемную жизнь. Германа я убить не смогу, да и Райвер расстроится…

А вот моя смерть освободит всех. Чем не выход?

Горькая усмешка скривила губы, и я снова разрыдалась. Было так тошно, так мерзко… Я осознавала собственное бессилие, и от этого было еще гаже.

Сколько я так пролежала, скрючившись на кровати в позе эмбриона, не знаю. Окончательно стемнело, но я не стала зажигать в комнате свет. Сумела даже кое-как успокоиться и поняла, что даже смерть — не выход. В первый раз мне повезло, и я получила второй шанс. Дерьмовый, правда… Ну вдруг это лучшее, что могло со мной случиться? Вдруг третий будет хуже во сто крат? И что тогда? Рвать последние волосы в подмышках и мечтать все переиграть? Убиваться снова и снова? До тех пор, пока действительно не попаду в ад?