Елена Звездная - Московский ведьминский таможенно-пропускной пункт [СИ]

Нервно огляделась — в пустой перепланированной черт его знает как квартире, никого не было, но я так подозреваю на меня продолжали смотреть, невзирая на все ту же криво наклеенную на камеру полоску скотча.

«Простите, — напечатала походу начальству, — а зачем?»

В ответ пришел один вопросительный знак.

«У меня квартира в этом же доме, — напечатала далее, — и если не мне мыть посуду и убирать тут все, то я уже домой, можно?»

Некоторое время никто ничего мне в ответ не писал, но затем пришло вызвавшее вздох облегчения:

«Посуду мыть не вам, убирать так же, у нас имеется штатная клининговая служба».

Но дальше было хуже.

«Домой нельзя. Спускайтесь, я жду вас, и терпением я никогда не отличался».

Тем более спускаться не буду!

Глянула на экселевский файл — осознала, что за сегодняшнюю ночь пропустила через пограничный пункт четыреста восемьдесят шесть индивидов в основном монстрообразной наружности. Пятьсот двадцать не пропустила. Ужаснулась собственной производительности и искренне усомнилась, что работала всего шесть часов. Еще поняла, что дура и заплатили мне определенно мало, но после всего увиденного предъявлять претензии точно не буду. Да и в целом, как-то отсутствовало у меня желание и далее встречаться с Алиско-Эльвирой и ее кавалером.

Так что завершив всю работу, я закрыла книгу, которая мгновенно испарилась, словно ее тут и не было, затем сохранила файл, закрыла его, и закрыла ноутбук. После с величайшим наслаждением сняла туфли и держа их в руках, направилась к лестнице, чтобы снять платье и вообще переодеться в свое.

Идти пришлось осторожно, нечисть тут со своим пиршеством разошлась вовсю, так что я старательно перешагивала расквашенные после прицельного метания в пьяное приведение эклеры, горстку оливье, заливную рыбу, кусок студня. Вообще сильно пожалела, что разулась.

И пожалела об этом снова, когда уткнулась носом в чью-то рубашку. Рубашка была черная, холодная и на ней медленно таяла снежинка… Но это мелочи, пугало совершенно другая — у рубашки определенно имелся владелец. И мне даже голову поднимать не пришлось, чтобы понять, что владельцем являлся ОН. Просто пряжка на его темных брюках запоминающаяся очень была…

— Здрасти, — прошептала я, оглядываясь в поисках места, куда бы можно было отступить.

Просто не было никакого желания вляпаться в оливье там, и селедку под шубой.

— И вас с Новым годом! — пророкотало похоже руководство пограничных пунктов.

А отступать мне особо было некуда — позади оливьешное побоище, впереди демоническое руководство.

В итоге, смирившись со столь нарушающим мое личное пространство способом общения, запрокинула голову, взглянула в абсолютно синие глаза и совершенно честно сказала:

— Слушайте, мне очень жаль, если я там что-то нарушила, и все такое, но у меня был сдельный устный контракт с Эльвирой — я подменяю ее на одну ночь, она платит мне оговоренную сумму. Все.

Поэтому, если вы не против, я иду сниму платье, переоденусь в свою одежду и пойду спать в самолете.

Левая бровь демона медленно изогнулась. После чего мне был задан вопрос:

— Спать где?

— В самолете, — с готовностью повторила я. — У меня денег на билет не было, теперь есть, так что я в аэропорт и к родителям, а вы тут уже сами или там с клининговой службой посуду мойте.

Почему-то после моих слов у главначальника дрогнули губы, а после и вовсе на них появилась улыбка. На губах, да. Очень сдержанная, но почему-то и очень теплая при этом. Настолько, что я даже залюбовалась… чуть-чуть. Совсем капельку. Немножечко так… А потом начали подкашиваться ноги, почему-то… И голова закружилась… и…

— Спать, Арина, вы будете в моей постели, — крепко обняв меня за талию и тем самым удержав от падения мордой лица в оливье, произнесло демоническое руководство Эльвиры.

И у меня даже голова кружиться перестала.

— Что?! — возопила прорезавшимся голосом смертельно уставшая девушка, которую походу сейчас будут нагло домогаться.

Очень высокий мужчина медленно наклонился к самому моему носу, едва ли не коснувшись его собственным и произнес всего одно слово:

— Спать.

Я пошатнулась. На какой-то миг в голове помутилось, но уже в следующий я вспомнила, что падать некуда — позади убойная смесь разбросанных и триединых оливье-заливное-селедка под шубой, а впереди поездка домой, и я просто не могу сейчас спать. Никак.

Так что, пошатнувшись, устояла, сжала от чего-то занывшие виски и пробормотала:

— Буду в самолете. А сейчас извините, мне нужно идти.

И я обошла демона, а затем, пошатываясь от усталости, начала подниматься по какой-то бесконечной лестнице.

— Так, — раздалось очень недовольное позади. А затем с нажимом: — Я сказал — спать!

Меня вдруг повело как-то, так что я не удержавшись, начала терять равновесие и только в последний момент сумела развернуться и вместо того, чтобы упасть, просто села на ступеньки. И поняла, что падения в принципе можно было не опасаться — демоническое начальство стояла прямо позади меня, готовое поймать. Я только одного не поняла:

— Простите, а что вы делаете? — спросила, с трудом оставаясь в сознательном состоянии.

— Пытаюсь вас спасти, — ровно ответил демон, присев передо мной и вглядываясь в мои глаза.

— А интересный способ спасения вы выбрали, — подперев подбородок туфлей, потому как голова неизменно клонилась вниз, пробормотала я. — Слушайте, а вы всех через свою постель спасаете? Знаете, если так подумать, теперь образ героя-спасителя предстает передо мной совершенно в ином свете…

Демон едва заметно улыбнулся, а затем серьезно произнес:

— Арина, вы стали жертвой весьма коварного плана. Даниэль Грщхерц планировал это вторжение несколько лет, и нам с трудом удалось вытащить Эльвиру живой. В результате в единственную ночь в году, когда нечисть способна легко проникать в ваш мир, на посту оказалась не подготовленная сто двадцатилетняя ведьма, а вы. Не знаю, чем вы думали, соглашаясь на столь сомнительное предложение, не понимаю, как в целом выдержали эту двадцатичетырехчасовую смену, но я искренне восхищен вашей стойкостью, вашей преданностью вверенному делу и вашей ответственностью. Действительно восхищен. И я присматривал за вами как мог, но у меня триста шестьдесят пять пропускных пунктов, прорывы были на большинстве из них, поэтому все сотрудники таможенно-пограничного контроля…

Я не дослушала. Потому что вдруг внезапно внизу начало происходить что-то волшебное. От дверей, раскрывшихся прямо в стене, в зал понеслись сверкающие волшебным голубым сиянием снежинки, и они закружились как в вальсе над столом, полом, по всему холлу…

— Клининговая служба, не отвлекайтесь. Вам нужно выслушать меня до конца.