Ольга Куно - Институт идеальных жен

Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в пансион. От мысли о том, что все закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.

Незнакомец заметил мои терзания и счел их аргументом в свою пользу.

— Идемте. — Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. — Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице — плохая идея.

Все еще разрываемая сомнениями, я все таки по следовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь внутрь экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, что возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.

— Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? — нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.

Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.

— Конечно. Простите, — повинился он, — я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…

— Мейбл Элрой, — наполовину солгала я.

Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.

— Рад знакомству, — вежливо сказал Этьен. Поднес ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в нее проговорил: — Трогай!

Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче — таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во все горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешевое удобство (предмет как никак магический) у хозяина экипажа явно имелись.

— Не хотите снять плащ? — поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.

Его собственный плащ был небрежно брошен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком нужен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и графом Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.

От спутника, похоже, не укрылся мой маневр, да и несложно было угадать причину моей напряженности. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.

Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать еще и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ерзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.

— Да успокойтесь вы и снимите этот плащ, наконец! — не выдержал мой спутник. — Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.

Я подозрительно взглянула на него из-под насупленных бровей. Дескать, а кто вас знает? Этьен сердито возвел глаза к низкому потолку.

— Может быть, вы не обратили внимания, но город давно уже остался позади. Мы едем через глухой лес. И если бы у меня были в отношении вас… некие неблагородные намерения, я бы давно приказал остановить карету, и мы бы уже находились снаружи. Правда, учитывая погоду и все эти лужи, — он поморщился, — думаю, и заядлый насильник отказался бы от этой затеи.

Такое заявление не слишком меня убедило.

— Можно подумать, нельзя совершить насилие над женщиной прямо в карете!

Этьен поднял на меня скептический взгляд.

— Леди, сразу чувствуется, что вы не знаете, о чем говорите. Посмотрите вокруг. Здесь банально нет для этого места.

— Места как раз вполне достаточно! — возразила я, немного обиженная его комментарием. — И я прекрасно понимаю, о чем говорю.

— Ни за что не поверю, будто у вас имеется опыт в данном вопросе.

— У меня имеется оценка «превосходно» по анатомии.

— Наставницы, несомненно, чрезвычайно гордятся вашими успехами, — заметил он с сарказмом, который еще сильнее меня раззадорил.

— Можете иронизировать сколько угодно, но я готова доказать, что места в карете хватает!

— И как, позвольте полюбопытствовать, вы это сделаете?

— У вас есть бумага и карандаш?

Этьен нахмурился, затем похлопал себя по карманам и извлек из одного сложенный вчетверо листок. Там было что-то написано, но мужчина развернул его чистой стороной вверх. Огрызок карандаша тоже нашелся.

— Извольте.

Я худо-бедно пристроила документ на скамье и принялась чертить, даже не заметив, как высунула кончик языка от усердия. По рисованию у меня тоже была высшая оценка.

— Вот! — объявила я, протягивая Этьену схематичное изображение мужчины и женщины, расположившихся в экипаже. — Если левую ногу поднять сюда, а правую изогнуть вот так, то вполне реально разместиться.

Хозяин кареты принял листок скептически. По вертел его перед глазами так и эдак, поднес поближе к окну, чтобы рассмотреть на свету.

— У вас в корне неверное представление о длине человеческих ног, — вынес жестокий вердикт он. — Складывается такое впечатление, будто вы чаще общались с гномами.

— Еще один листок найдется? — разгневанно потребовала я. Да кто он такой, чтобы делать мне подобные замечания, учитывая все мои успехи в области биологии и черчения? — Вот и хорошо, давайте сюда. Если вас не устраивает первый вариант, вот вам еще один. И давайте сразу учтем пропорции.

Первым взгляд от рисунка оторвал Этьен. Нахмурил брови, выглянул в окно.

— Гарри, почему мы стоим? — крикнул он в болтавшуюся на веревочке трубку.

— Простите, сэр, — повинился слуга. — Но у вас такая интересная беседа приключилась! Не стерпел, уж больно хотелось узнать, чем дело кончится!

— Ты еще попроси показать тебе рисунки!

— А что, можно? — оживился слуга. Не дожидаясь разрешения, он соскочил с козел и распахнул дверцу кареты.