Ольга Куно - Институт идеальных жен

Я схватила первое попавшееся пирожное, откусила. Оно действительно было вкусным, а сахарная пудра таяла приятной сладостью на языке. Обожаю эту посыпку.

Я взяла чайную ложку с длинной изящной ручкой, зачерпнула пудры прямо из «соусницы» (ложечка получилась полная, даже с верхом) и с каким-то мрачным удовольствием отправила в рот. Посмотрим, как отреагирует Этьен на мое присутствие. Посмотрим, что он скажет. Еще одна ложка (чем больше я съем, тем сильнее он разозлится) и еще.

Голова почти сразу отяжелела, ложечка чуть не выпала из рук. Видимо, я слишком разнервничалась, и это плохо отразилось на моем состоянии. Надо бы добавить еще немного глюкозы. Я с некоторым трудом набрала очередную порцию сахарной пудры (пальцы отказывались крепко держать ложку) и уже почти поднесла ее ко рту, когда из соседней комнаты появился Этьен.

— Что ты здесь делаешь?!

Несмотря на странное состояние (глюкоза определенно не помогла, голова закружилась, а ноги ослабели), я заметила, что с него слетел недавний лоск прожигающего жизнь аристократа. Этьен подлетел к столу, взглянул на надкусанное пирожное и побледнел:

— Ты его ела? Мейбл, ответь!

— Да, — протянула я. — Его и пудру… Очень вкусно.

— Ты в своем уме?

Я хотела высказать в ответ на такое невежливое замечание все, что накопилось в душе за последние полчаса, но язык ворочался с трудом.

— Сколько ты съела? — В глазах Этьена мне почудился неподдельный ужас. — Сколько ложек ты съела?

Я начала задумчиво загибать пальцы и, видимо, потратила на это занятие последние силы, поскольку внезапно осела ему на руки. Нет, сознания я не потеряла, но реакция замедлилась, и все происходило как в тумане.

Чертыхаясь, Этьен уложил меня прямо на ковер (нет бы до ближайшей кушетки донести!) и что есть мочи заорал:

— Гарри!

Меж тем меня начала сковывать дрема, приятно отяжелели веки. Но досадное похлопывание по щекам заставило распахнуть глаза. Я попыталась возмутиться столь неподобающим поведением, но с губ слетело лишь невнятное бормотание.

— Я тут, ваша милость! — послышалось с другой стороны комнаты.

— Выпроводи нашу гостью, быстрее! — процедил Этьен.

— Конечно, это мы мигом! — пообещал преданный слуга и склонился надо мной. — Барышня! Вам пора!

— Да не эту! — рявкнул граф. — Ту, вторую!

Но в этом не было необходимости. Гостья, внимание которой, без сомнения, привлек шум в гостиной, уже выскользнула из ванной.

— Я вижу, у вас здесь сложности, — заметила она, проявив, прямо сказать, чудеса наблюдательности. Жаль, что у меня слишком плохо ворочался язык для колкого комментария. — Пожалуй, не буду вам мешать.

Она ловко шмыгнула за дверь.

— Крысы бегут с тонущего корабля.

Удивительно, но я произнесла это вслух, пусть и не слишком отчетливо.

— Да что же стряслось? — всплеснул руками слуга, предварительно убедившийся, что гостья не осталась подслушивать за дверью.

— Она съела несколько ложек порошка, — зачем-то наябедничал Этьен.

— Ох ты, батюшки!

И почему их всех так шокирует этот факт? Неужели настолько жалко сахарной пудры?

— Что же теперь делать-то? — продолжал причитать Гарри.

— Помоги дотащить ее до ванной!

Это еще зачем?

— Не хочу! — запротестовала я, когда эти двое совершенно бесцеремонно подхватили меня с двух сторон.

— Не надо было ходить куда не просят и есть что попало! — не останавливаясь, отчитал меня Этьен.

Я обиженно насупилась. Кто он такой, в конце концов? И почему именно ванная?

Вскоре меня опустили на пол, и я получила возможность немного отдышаться. В глазах двоилось, и все же мне удалось более-менее осмотреться. Ванна, над которой было закреплено новомодное изобретение — магический бойлер, нагревающий воду. Ширма, которую, кажется, упоминал Этьен в разговоре со своей пассией. Небольшой камин (не мерзнуть же во время купания зимой!). И чугунный унитаз, предмет, постепенно заменявший ночную вазу в богатых домах.

Ненадолго отлучавшийся граф принялся зачем-то гладить мои волосы, в то время как Гарри поддерживал меня в сидячем положении. Ситуация нравилась мне чем дальше, тем меньше. Это еще что за неуместные ласки? И почему, черт побери, так кружится голова?

Меж тем Этьен, быстро собрав мои волосы в пучок, обвязал их то ли лентой, то ли еще чем-то в этом роде, а затем приказал:

— Открой рот.

— Что п-происходит? — с трудом выдавила я, но ответа не дождалась.

Вместо того чтобы давать объяснения, Этьен запихнул мне между зубами какую-то зеленую гадость.

Я чуть не задохнулась: запах у этого средства был отвратительный. Но спустя несколько секунд мне стало не до запахов. Желудок отреагировал быстро. Острый спазм заставил содрогнуться. Я попыталась остановить рвотный позыв, глубоко вдохнув, но мужчины безжалостно подтащили меня вплотную к унитазу и заставили наклонить голову. Второй спазм, третий… Рассказывать о дальнейшем приличной девушке не пристало. Больше того, после обучения в пансионе я уверена: с желудками приличных девушек подобное в принципе не происходит.

Потом меня, совершенно изможденную, умыли и перенесли на кровать. Должно быть, я задремала, но совсем ненадолго, а когда проснулась, услышала негромкие голоса.

— Как думаете, обошлось? — озабоченно спросил Гарри.

— Похоже, что обошлось, — отвечал Этьен. — Повезло, что вовремя успели. При такой дозе…

Фраза осталась невысказанной и повисла в воздухе жутковатым предостережением.

— Это хорошо. Жаль только, что вы эту Беатрису упустили.

— Ничего, в другой раз найду — не вырвется. А сейчас что было делать? Пирожное с порошком она поесть не успела.

— Не успела — ну и ладно. Надо было тюкнуть чем-нибудь по маковке, да и в сундук, пока никто не видит. Вынесли бы ее преспокойно. Внутри хоть ворчи, хоть кричи — никто не услышит, не раз ведь проверено. А если совсем уж беречься, рот кляпом закрыли — и вперед, в карету. А там и до леса недалеко, в лесу и вовсе никто не услышит.

— Я не меньше тебя сожалею, что мы упустили Беатрису, — сердито оборвал запоздалые советы Этьен. — Но спасти Мейбл было важнее. Она съела яда столько, что вполне могла отправиться на тот свет.

— Вот ведь принесла нелегкая, — проворчал Гарри.

— Замолчи, — резко оборвал его хозяин.

Я лежала, не решаясь открыть глаза. Лежала и чувствовала, как выступает на спине холодный пот. Все пережитое за последний час казалось совершенно ненормальным, болезненным, диким. И мое собственное поведение, и грубые окрики Этьена, и его руки, запихивающие мне в рот какие-то зеленые листья, и состояние, когда перед глазами все плывет, а ноги подгибаются… Страшно. Но куда более страшным было то, что я слышала сейчас.

Сахарная пудра оказалась ядом. Невинная на вид сладкая посыпка — на деле смертоносный порошок. И похоже, почти то же самое можно сказать и про Этьена. Милый, ироничный, достойный мужчина — в действительности похититель и убийца?