Мария Ранимая - Академия морской магии

– Ты сегодня такая нежная, моя креветочка, – и дальше спать.

– Ах, ты нахал, – воскликнула «креветочка» и ещё раз вмазала русалу, но на этот раз граф даже с ракушки навернулся.

– Аквочка, ты чего? – Моргая глазками, спросил удивлённый Нерей.

– Вставай, придурок, и поплыли поговорим, – зло выплюнула моя соседка и, подплыв к двери, открыла её и стала ждать действий от озадаченного графа.

Нерей поднялся с полу и последовал за своей очень злой «креветочкой». А я сейчас даже небольшому скандальчику со своим русалом просто несказанно была бы рада. Но его нет, и когда он будет неизвестно, а я соскучилась. Ладно, подожду, ведь если он приплывёт, я готова признаться ему в своих чувствах, если он спросит конечно же.

Кит.

На второй день пребывания во дворце я срывался на всех слуг. Я не специально, просто я тосковал по своей русалочке, которую слишком хотел обнять, а так же я переживал, чтобы она в академии пока меня нет не завела роман с каким-нибудь ушлым русалом. Ну не научился я пока доверять ей, слишком свежи воспоминания поцелуя моей Марины с Адреаном. Так что, чтобы успокоиться я слонялся по дворцу из одного конца в другой, периодически срываясь на кого-нибудь из слуг. Видимо кто-то из них пожаловался отцу и он, поймав в одном из коридоров, затащил к себе в кабинет:

– Сынок, что с тобой? Почему мне на тебя жалуются слуги? – Усадив меня на диван и сев рядом, спросил Максимор.

– Не могу я уже сидеть в четырёх стенах, хочу в академию, к своей русалочке, я скучаю по ней, – пояснил я отцу, что меня заставляет так себя вести.

– Как же ты ещё молод и горяч. Тебе следует научиться терпению и смирению, как бы плохо тебе не было бы, ты не должен срываться на тех, кто работает на тебя. Нельзя идти на поводу у своих чувств: да ты любишь эту русалочку, но надо просто отвлечься на что-нибудь, к примеру, сплавай в город и купи в ювелирной лавке своей Марине какой-нибудь подарок, – посоветовал мне папа и потрепал по волосам.

– А это мысль, – вскочив с места воскликнул я, – ты прав, папа, я поплыву в город и куплю своей русалочке подарок. Спасибо, отец, ты просто гений, – выплывая за дверь добавил к ранее сказанному я.

Я барракудой выплыл из дворца и устремился в город. В царящем повсюду холоде, все морские жители обитали в ледяных пещерах, которые сами себе выдалбливали в дне или в рифах. Меня повсюду узнавали, так как я так торопился, что забыл снять с головы корону. Так что пока я плыл по городу и искал ювелирную лавку, мне кланялись и приветствовали, проявляя уважение. Слава морскому богу, я наконец нашёл нужную мне лавку и заплыл в неё. Ко мне тут же устремился ювелир и поклонившись в самые плавники сказал:

– О принц Кит, добро пожаловать в мою лавку. Что желаете приобрести? – поинтересовался русал по лицу, которого я понял что он очень жаден до денег, и именно такие могут предложить что-то стоящее и подходящее по статусу моей принцессе.

– Мне бы хотелось купить подарок для своей невесты, – проговорил я повелительным тоном.

– Как хорошо, что вы выбрали именно мою лавку, ваше превосходительство, ведь именно сегодня у меня для вас есть особенное предложение, – начал заманивать меня в свои сети торговец и хозяин этой лавки.

– Ну же, показывай и не надо метаться, как раненый дельфин, – я снова начал терять терпение готовый наорать на этого прощелыгу.

– Да вот же, полюбуйтесь какая красота, – и торгаш вынул из сейфа сверкающую самоцветами, которых я ещё не разу не встречал, диадему.

Мой взгляд тут же приковался к этому произведению искусства, и я, взяв украшение в руки, стал крутить его, хорошо разглядывая и представляя эту штуку на голове у моей Марины.

– Беру! – Бросил я русалу, который уже стоял и тёр руки в предвкушении прибыли, – за расчётом приплывай во дворец, я приплыл налегке.

Возразите этот русал мне не посмел, а я взяв украшение засунул его в сумку которую успел прихватить, когда отправился за покупками, и поплыл поплавать по городу. Кстати свою корону я снял и положил к диадеме, чтобы не привлекать лишнего внимания. Я порезвился на волнах, потом поплавал наперегонки с белухами и, проголодавшись, вернулся во дворец. Оказалось, что все уже наелись, так что я ужинал в одиночестве а потом заплыл к отцу в кабинет, чтобы рассказать ему, ну и показать, что я приобрёл для своей русалочки.

– Отец, я хочу тебе показать подарок для моей Марины, – вплыв в кабинет Максимора без стука, провозгласил я.

Отец сидел и писал характеристики для воинов-магов, которых выбрал ректор. Рядом с царём стоял Акулаус и подсказывал, так как он знал все особенности всех своих подчинённых воинов.

– Сынок, я занят, давай завтра поговорим, – не отрываясь от писанины, попросил меня папа.

– Но, ваше превосходительство, ваш сын отбывает вместе с воинами и Дальвосом через три часа, – напомнил первый меч, чем сильно помог мне.

– Надеюсь экономика царства потянет стоимость твоего подарка своей русалочке сынок? – Оторвавшись от дела поинтересовался царь. Я раскусил шутку отца и улыбнулся.

– Эта штука вполне нам по карману, – достав из своей сумки диадему сказал я.

Русалы тут же открыли рты от удивления и подплыли ко мне. Отец взял диадему и стал её изучать, а потом говорит:

- Это очень редкие самоцветы, сынок, и я вынужден отобрать у тебя подарок для Марины, и сделать из этого материала вам брачные браслеты. И я, кстати, завтра планирую связаться с Атлантическим царством и просить о встрече с Нептуном, чтобы обсудить с ним помолвку. Я думаю, что он согласится: мне недолго осталось жить, и я хочу посмотреть на моих внуков, если, конечно же, отец твоей русалочки согласится, – положив диадему к себе на стол сказал отец.

От сообщения папы у меня сложились все плавники разом, и я присел на край дивана.

– Ты серьёзно? – Спросил я взглянув на царя.

– Да, а Марине подари вот это, – сказал Максимор и, подплыв к столу, взял из ящика брошь в виде кита касатки из чёрных бриллиантов и белых самоцветов.

Отец подал мне брошь, и я, взяв её почувствовал, что она явно была дорога для моего родителя.

– Она принадлежала маме? – Спросил я разглядывая брошь.

– Да, я дарил её твоей матери, но когда она умерла, Марсель вернул мне её. Я долгое время хранил её, периодически отдавая ювелиру на чистку, чтобы потом, когда у тебя появится любимая русалочка, отдать её тебе, – подтвердил мою правоту папа.

– Но, отец, она же дорога для тебя, – опешил я.

– Я не приму её обратно. Отдай эту брошь Марине, но не говори ей, что она принадлежала твоей матери, просто девушка может смутиться. Я умираю, и мне она уже не к чему, – обняв меня, сказал Максимор, а я готов был разрыдаться у него на плече от таких слов.